Транссибирская магистраль. Столбистика

Проект «Место 47» вырос из путешествия по Транссибирской магистрали. 9288 км пути, сотни разных людей, встреченных по дороге, десятки интересных историй. Одну из них мы публикуем сегодня.

Столбы — национальный парк вблизи Красноярска. Одни из древнейших гор на нашей планете, необыкновенной красоты и формы скалы, окруженные бесконечной тайгой. Они — символ целой субкультуры, притягивающие к себе скалолазов, искателей приключений, людей, которые в поисках свободы и простора стремились убежать от рутины, режима, социального неравенства...

Это история Ирины, мастера спорта, гида столбистики. Недавно ей исполнилось 60 лет. 50 из них она провела на Столбах, покоряя вершины, которые недоступны порой даже самым сильным атлетам.

Я родилась и выросла на Дальнем Востоке. Помню случай из детства: в три года я залезла на вершину горы, и старшие ребята меня оттуда снимали. В 6 лет моя семья переехала в Красноярск, и мама привела меня на Столбы. Больше дома она меня не видела… Блины были нашей с подругой валютой, и за блинчик с творогом или с фаршем незнакомцы лазали с нами на Столбы.

Когда я была подростком, меня снимали со стены и били за то, что я лазаю без страховки. Старшие товарищи просто скальником (специальная обувь для лазанья по скалам. — Прим. ред.) по заду лупили, говорили, что нельзя так делать. Это сейчас я уже налазилась фри-соло (лазанье по естественному рельефу без напарника и страховки. — Прим. ред.), и ко мне все относятся уважительно. Из всех женщин я самая заядлая столбистка, я часто лазаю с парнями по скалам очень сложного уровня.

Для фри-соло должен быть определенный склад ума и эмоциональное восприятие перед сложными участками. Только так удается преодолеть экстремальные условия — путем подавления волей своих эмоций.

Многие здесь лазают с наушниками, а я не могу. Мне спокойнее, когда я слышу натуральные звуки природы. Мысли? Когда это очень сложный маршрут, я думаю: «Зачем я сюда залезла? Мне говорили, не ходи туда!» Если я в паре с кем-то, я слежу, чтобы он все делал правильно. Все внимание уходит на это.

Когда маршрут совсем сложный, ни о чем думать вообще нельзя — нужно сконцентрироваться. Ты переходишь в режим автопилота. Уже внизу люди иногда спрашивают: «Как это было?» — а ты даже не можешь вспомнить, потому что твой внутренний штурман ставил тебе руки на место.

Раньше столбисты лазали с калошами и канифолью, чтобы натирать калоши. Сейчас мы берем с собой магнезию для пальцев, чтобы не скользили по скале. И короткую веревку на всякий случай — вдруг кого придется спасать или подстраховаться можно было бы. И конечно, вода. Ею мы наполняем бутылку из местного родника.

У меня никогда не было серьезных травм. Один раз я сорвалась на стене с 12 м. После этого было страшно, но страх постепенно преодолевается. Я сама понимаю, куда я могу залезть, а куда нет, рассчитать свои силы.

Некоторых вещей я просто не боюсь. У меня столько энергии, что мне нужно куда-то ее потратить, чтобы никого ею не достать. Если я не залезу куда-нибудь, она выплеснется и что-нибудь похуже сотворит. У меня, видимо, что-то с мозгами, мне нравится так жить — чувствовать скалы руками и ногами, головой. Скалы — моя эмоциональная половина. Иногда подхожу к горе, где нужна техника, которую я еще не освоила, и думаю: «Как я это буду делать?» А потом просто беру и делаю. Для меня Столбы — это место силы, храм природы, куда сам бог велел стремиться.

Я преподаю скалолазание в красноярском университете на искусственном рельефе. Я вожу сюда студентов, учу их слушать природу и общаться с ней.

Детям я не показываю многих вещей, потому что это очень опасно. Потом им не докажешь, что это нельзя делать. «Если бабушка так может делать, почему я не могу?»

Местные из Красноярска проводят на Столбах много времени. Изначально столбизм приобретал направление в виде протеста. Люди ходили сюда не только для духовной, но и для социальной свободы. В городе ты можешь быть генералом. А на Столбах ты свободен от социальной лестницы. В горах все равны перед трудностью — неважно, профессор ли ты или миллионер. Если ты лазаешь хорошо, тебя все будут уважать.

{{slider|31956}}

Как только здесь образовался заповедник, люди стали строить избы. И сегодня они являются важной частью культуры столбистов. В основном на Столбах оказывался народ политически подкованный — люди из философии и политики. Они докучали столбовскому начальству своим поведением, надписями, боролись за свои права. Периодически избы сжигали. Часто приезжала милиция с автобусами, сажала всех в автобус и увозила.

Изба — это, по сути, закрытый клуб, туда очень трудно попасть. Я единственный человек на Столбах, который ходит в две избы. У меня два ключа. В заповеднике примерно 15 изб, туда входят опытные люди: альпинисты и мастера спорта, которые помогают находить заблудившихся людей и тушить пожары в лесу.

Года два назад ребята из нашей избы нашли пару, которую искали три дня. 20-летний мальчик умер, а девушку — в холодную погоду она была в юбке и колготах — удалось спасти. Было много ситуаций, когда мы вызывали МЧС людям. Однажды снимали мужчину весом килограмм девяносто со столба, он полез один, упал с 30 м, это примерно десятиэтажный дом. Непонятно, как он жив остался.

Однажды я снялась в фильме. Это была серия из «Улицы разбитых фонарей», и я дублировала главную героиню. Зима, минус –30 °С, я тогда одолжила актрисе свою одежду.

У нас полно баек. Однажды столбист упал во время лазанья, сломал себе руку. Потом пришел на это же место через год показать корешам, где он травмировался, и опять падает, ломает уже другую руку.

Столбы унесли много людских жизней. Один из самых уважаемых столбистов Володя Теплых сорвался на Перьях (одни из скал на Столбах, по форме напоминающие перья, сложный маршрут для опытных скалолазов. — Прим. ред.), маршруте, который он преодолевал много раз. Каждый год я провожу ночные соревнования при свете луны внутри Перьев, посвященные памяти Теплых. Рядом со Столбами построили часовню с именами тех людей, которых забрали Столбы, скалы и горы. Со многими из них я лазала и дружила.