Дело «СМТ»: трансляция из зала суда. Часть 2

В Самарском районном суде 17 июля состоялось очередное слушание резонансного уголовного дела, обвиняемыми по которому проходят владелец и гендиректор компании «СМТ» Сергей Шатило, его заместитель Алексей Санкеев, бывший замминистра здравоохранения региона Альберт Навасардян и другие. По мнению следствия, фигуранты сговорились о результатах торгов по отбору подрядчика на техобслуживание и ремонт томографов в 22 самарских больницах. Для большинства подсудимых прокуратура запросила реальные сроки в колонии общего режима. Четверо из семи подсудимых уже выступили с последним словом на предыдущем заседании суда 3 июля 2019 года. Vademecum провел текстовую трансляцию из зала суда.

Что произошло

Некогда один из крупнейших в стране поставщиков компания «СМТ» (по итогам 2016 года с выручкой 1,1 млрд рублей занимала 22‑ю позицию в рейтинге Vademecum «ТОП100 операторов рынка госзаказа МИ») в 2016 году выиграла очередной контракт на техобслуживание и ремонт томографов в 22 самарских больницах на общую сумму 728 млн рублей. Совокупная стоимость запчастей, которые, возможно, пригодились бы при регламентных работах, оценивалась в 4,25 млрд рублей.

Лотом заинтересовались сотрудники УФСБ, в отношении владельца и гендиректора «СМТ» Сергея Шатило, его заместителя Алексея Санкеева и бывшего замминистра здравоохранения региона Альберта Навасардяна были заведены уголовные дела – по п. «а» ч. 2 ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп) и ч. 1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). УФАС обязало компанию Шатило выплатить 26 млн рублей штрафа за картельный сговор. Теперь поставщик и другие фигуранты дела добиваются отмены этого решения в Верховном суде РФ.

Также по делу проходят старший инженер сервисного отдела «СМТ» Алексей Бондарёнок, гендиректор сервиса «Джии Хэлскеа» в России и СНГ Наталья Середавина, специалист по работе со стратегическими клиентами «Джии Хэлскеа» Елена Львова и руководитель Управления организации обеспечения медтехникой областного Минздрава Максим Колобов.

Все фигуранты, по мнению следствия, с разной степенью активности участвовали в предшествующих тендеру переговорах, имеющих злонамеренную цель кулуарно, до торгов, определить победителя – «СМТ». А объектом давления переговорщиков якобы был Алексей Рогачев, владелец компании «ЦЭХ‑Здоровье», тоже специализирующейся на ТО и ремонте медоборудования. Рогачева, по версии следователей, убеждали отказаться от участия в конкурсе, предлагая ему разумную компенсацию – договор субподряда с «СМТ» на сумму 180 млн рублей.

Гособвинение запросило реальные сроки лишения свободы почти для всех фигурантов дела: по четыре года в колонии общего режима Сергею Шатило (плюс штраф 1 млн рублей) и Альберту Навасардяну (запрет на два года занимать руководящие должности в учреждениях здравоохранения), три с половиной года лишения свободы и штраф в размере 600 тысяч рублей Алексею Санкееву, три года со штрафом 1 млн рублей Наталье Середавиной, два с половиной года и запрет на два года занимать руководящие должности Максиму Колобову.

Условные сроки прокуратура считает возможными для Андрея Бондарёнка и Елены Львовой – по три года с испытательным сроком.

Подробнее о конфликте и его последствиях – в материале Vademecum и в интервью Сергея Шатило.

Последние слова подсудимых

Подсудимая Елена Львова, специалист по работе со стратегическими клиентами сервиса «Джии Хэлскеа», и ее адвокат попросили судью, чтобы во время ее выступления с последним словом в зале не было прессы. Подсудимая объяснила это тем, что в своей речи она озвучит «диагнозы», которые не хочет произносить перед журналистами. Суд удовлетворил просьбу Львовой.

Последнее слово старшего инженера сервисного отдела «СМТ» Алексея Бондарёнка:

– Могу сказать с уверенностью: для всех участников этого процесса совершенно очевидно, что с апреля 2016 года я не составлял никакого договора по техническому обслуживанию средств оборудования «СМТ». <…> (Рассказывает о технических подробностях работы в апреле-мае 2016 года и утверждает, что никаких иных действий, кроме исполнения своих штатных трудовых обязанностей, не совершал.) Получается, в зависимости от того, что происходит вокруг, я либо хороший работник, либо пособник преступления. Это абсурд. Слава богу, что все вышеперечисленное задокументировано материалами дела. Вообще, несмотря ни на что, я должен отдать должное сотрудникам правоохранительных органов и отметить, что все происходящее в апреле 2016 года прекрасно задокументировано. <…>

Попытка приписать мне действия, отличные от перечисленных выше (исполнение трудовых обязанностей), вызвала у меня откровенное удивление и возмущение, а затем – разочарование. Конечно, все, что было пережито, – это большой стресс для меня и моих близких. <…>

Гособвинение игнорирует очевидные вещи и просит вас, ваша честь, меня судить и повесить на меня клеймо под названием «судимость». <…> (Рассуждает о понятии «судимость», приводит юридические термины, заявляя что «сейчас получает высшее юридическое образование».)

Я всегда был на хорошем счету: 10 лет в школе, 10 лет в университете. Это во многом связано с моими амбициями. Меня воспитывали честным, порядочным человеком – так же я буду воспитывать своих детей. Но в случае моего осуждения это неизбежно отразится на их судьбе. Неприятности могут поджидать их где угодно. Я начинаю об этом размышлять и прихожу в ужас. <…>

Нельзя игнорировать реальные факты. Я уверен в профессиональности принятия решения. Спасибо!

Последнее слово бывшего замминистра здравоохранения Самарской области Альберта Навасардяна:

– Ваша честь, рассмотрение дела шло около года. И к чему на сегодняшний день мы пришли? По большому счету, ни к чему. Поэтому, ваша честь, я могу сказать только следующее. Я крайне возмущен! Я не буду рассказывать историю личной и профессиональной жизни. Поверьте, она есть, вы ее знаете. Я не буду рассказывать о болезнях. Я не буду рассказывать о профессиональных и личных достижениях. Об эмоциональной составляющей всего этого дела, длящегося четвертый год, о реакции семьи, жены, детей, родителей, друзей, коллег я не скажу лучше, чем сказала Наталья Середавина – действительно, «как будто сбил грузовик», причем на пешеходном переходе и при движении на зеленый свет светофора. Поэтому давайте назовем вещи своими именами. Это дело во мне ничего, кроме возмущения, не вызывает.

Взята и криминализирована обычная рутинная хозяйственно-организационная деятельность в сфере здравоохранения, направленная на укрепление его материально-технической базы. Не имеющая под собой никакой иной цели, кроме как добиться доступности, качества и безопасности медицинской помощи. Для меня это не пустые слова, так как я, как врач-невролог, знаю: эффективность медицинской помощи зависит от нормальной работы медицинского, особенно высокотехнологичного, оборудования.

Все действия были направлены на то, чтобы сделать нормальное дело. Это сказано не только мной, это все подтверждено восьмьюдесятью свидетелями обвинения. По сути, они стали свидетелями защиты, так как все они – а это главный врач, заместители главных врачей, специалисты, отвечающие за работу медицинской техники – как один сказали, что ущерба нет, что это нужно, что не видят в действиях сотрудников министерства здравоохранения никакого превышения полномочий. Это же сказали сотрудники Министерства здравоохранения Самарской области: от министра до рядовых сотрудников. <…>

Давайте посмотрим правде в глаза. У стороны обвинения нет свидетелей, кроме самого Рогачева [Алексей Рогачев, владелец компании «ЦЭХ‑Здоровье». – Vademecum], участника оперативного эксперимента, его жены, юриста их компании и оперативника, руководившего экспериментом. И все, и больше никого. Все остальные свидетели говорили в пользу обвиняемых.

Как и в начале процесса, так и на сегодняшний день я не понимаю, в чем меня обвиняют. Предъявленное обвинение является необоснованным и не соответствующим уголовному праву. В обвинении отсутствуют как событие, так и состав преступления. Факты, полученные на предварительном следствии, неверно интерпретированы и оценены обвинением. Они имеют гипертрофированный вид – проще говоря, из мухи сделали слона. Многие вещи явно надуманы, притянуты за уши. Текст объемного обвинительного заключения носит хаотичный характер, а логика в нем вообще отсутствует. <…> (Пересказывает материалы обвинения, параллельно их критикуя.)

Ни на один вопрос, направленный стороной защиты стороне обвинения в прениях, не было получено ответа. Но ведь для чего-то прения придуманы? Это же не ритуальные танцы, которые прошли, и ладно. <…> (Приводит десять доводов несостоятельности предъявленного обвинения.)

Хочу отметить, что моя позиция и мои действия как сотрудника Министерства здравоохранения Самарской области были обусловлены необходимостью выполнения моих прямых должностных обязанностей, а также всей единой политики Министерства здравоохранения Самарской области – обеспечение доступности, качества и безопасности медицинской помощи в подведомственных государственных бюджетных учреждениях.

В заключение, ваша честь, хочется отметить: меня всегда учили, что человеческая жизнь бесценна. Я не считаю, что это просто слова или какие-то штампы. Я привык бороться до конца за каждую человеческую жизнь. Я понимаю, что бывают ситуации, когда мы, врачи, бессильны. Но я полностью не приемлю ситуации, когда трагедия происходит по человеческой глупости, тупости, жадности, лени, без глубокого анализа и четкого понимания последствий своих действий.

Ваша честь, основываюсь именно на таких поверхностных суждениях, без глубокого анализа, без проведения профильных экспертиз и анализа экспертных заключений, с фундаментальными нарушениями вам представлено обвинительное заключение. И вам, ваша честь, стороной обвинения предлагается вынести заранее неправосудный приговор, да еще с максимальными размерами наказаний.

Человеческая жизнь действительно бесценна. Вам судить. Спасибо!

Следующее заседание суда и оглашение приговора состоятся 31 июля 2019 года.