Пейзаж после лета
Власть оправилась от испуга и продолжает сажать. Везде: в Москве, в Ростове, в Ингушетии. Даже тех, кому были выбиты поблажки, пытается запихнуть обратно себе в пасть. Митингов как-то не ожидается. Может, они и будут, но кураж ушел. Власть, конечно, выводы сделает, не все же там идиоты. Отсекать неугодных будут не так нагло, как на выборах в Москве и в Питере, а «тщательнее», очередное «дело Голунова» тоже будут шить аккуратнее. Но и отсекать, и шить — будут.
Не стоит впадать в грех уныния: мы движемся не по кругу, а, как нас учили еще на марксизме-ленинизме, по спирали. Да, мы вернулись, но стоим уже немножко выше, чем раньше.
Власть, как машина, поставленная на скорость, не отъезжает, но со скрежетом, под жутким давлением немного сдвигается назад. И вот в Московской думе теперь есть несколько приличных и, главное, готовых к бою людей. А в муниципалитетах их еще больше. Всех их начальство не запугает и не купит, кто-то останется собой. А это важно не только потому, что чиновникам будет тяжелее воровать: они справятся, не беспокойтесь за них.
Это важно потому, что наш голос выходит за пределы интернета и будет звучать вполне официально. Еще одна капля в уже переполняющийся стакан.
А на следующих выборах будет еще одна — власть не станет вести себя столь же тупо, как в этот раз, кого-то допустят. Думаю, они уже заранее смирились с тем, что кто-то из оппозиции прорвется в Думу. Рано или поздно все это перельется через край.
Прошедшая кампания повлияет не только на Москву. По всей стране (особенно там, где власть совсем звереет) сотни и тысячи амбициозных и смелых молодых людей пойдут на выборы, а если их не пустят — на площади. Их будет вдохновлять пример тех нескольких в Москве, которым удалось — чем я хуже? И деньги им будет легче добывать. Сейчас не дают потому, что боятся ссоры с Кремлем (или со своими местными начальниками) и не верят в победу. А теперь, оказывается, что победа — пусть одного из десяти или двадцати, но — возможна.
За это лето сформировался новый поведенческий паттерн — солидарность.
Сейчас она во многом цеховая, но уже выходит за эти рамки. Теперь начальство должно будет думать, кого можно хватать, а кого нет. Добрее они от этого не станут, переключатся с актеров на инженеров, но ведь и навык солидарности будет формироваться уже как гражданский. Собственно, это уже происходит — не одни актеры спасали Устинова. А теперь они же выходят за студентов, айтишников и предпринимателей.
Сочетание лжи и жесткости в ходе «московского дела» изменило отношение многих активных людей к власти. Раньше это было равнодушие — не трогайте меня и делайте, что хотите. Сейчас — прямой негативизм. Не все эти люди пойдут на условные (дай бог, чтобы только условные) баррикады, но они одобрят, морально поддержат тех, кто пойдет. А вот защищать эту власть, а уж тем более рисковать за нее — не пойдет никто: лицемерием, трусостью и жадностью она отвратила от себя всех. Есть, конечно, охранные войска. Но они, как показывает мировой опыт, часто предают. Нужны добровольцы, а их у власти нет и уже не будет.
В это лето на митинги вышла молодежь. Впервые с конца 80-х будущим страны активно занялись те, кому еще очень далеко до пенсии — те, кому в этом будущем жить. Как долго мы сетовали, что их нет — так вот они, встречайте!
В это лето родились новые лидеры. Этих ребят вчера еще мало кто знал. Но оказалось, что они умеют собирать многотысячные митинги, держать залы, проводить сложные кампании, писать блестящие тексты. Они ни к кому не обращаются за разрешением — ни к Кремлю, ни к грандам оппозиции. Они ведут себя так, как будто бы нет ни Кремля, ни грандов. Они ведут себя как настоящие политики. И они, и их сторонники многому научились за это лето.
Смена поколений в политике — это хорошо и правильно. Хотелось бы, конечно, не просто смены, а преемственности — тем, кто был активен в 90-е, есть что передать. Вот этого пока не получается.
Но виной здесь не столько естественный негативизм молодых людей — сами, мол, все знаем, но в большей степени позиция условных ветеранов. Они (точнее, мы, я ведь тоже принадлежу к этому поколению) — за очень небольшими исключениями — не желают понять, сколь бессмысленно спорить со временем. Им (нам) трудно осознать, что претензии на политическое лидерство, на то, чтобы «вести массы за собой», надо оставить навсегда. По крайней мере, если не хочешь быть смешным. Не стоит надеяться, что кто-то придет под твои знамена, не стоит — нам не стоит! — создавать новые партии и коалиции и пытаться объединить протест. Без нас объединится.
Надо понять, что в глазах сегодняшней молодежи 90-е — время фантастических свершений — находятся где-то рядом с наполеоновскими войнами.
Даже для тех немногих, кто хорошо знает и понимает нашу новейшую историю, все это было очень давно и эмоций уже не вызывает.
Будет ли востребован наш опыт, как и моральный авторитет тех из нас, у кого он есть, — зависит от нас. Будем вопреки здравому смыслу претендовать на руководство — не получим ничего, кроме насмешек, обретя прекрасную возможность жаловаться на неблагодарность и неразумность молодежи. А будем вести себя достойно (не претендовать на посты и место в списках, а выходить, самим выходить, а не других выводить, будем помогать, не требуя награды в виде тех же списков) — тогда сможем помочь завершить то, что не удалось довести до конца в другое время.
Политик, президент общественного движения «Союз правых сил»