Сначала прийти в себя, а затем – к Богу
Можно ли сломать собственную поведенческую программу, когда вокруг люди считают нормальным выпивать по любому поводу, и чему научаются люди в православном реабилитационном центре?
Четверть века назад протоиерей Александр Николаев, начав свое служение на приходе Казанского храма в селе Великий Враг Кстовского района Нижегородской области, стал замечать, что село пустеет: еще не пожилые люди умирали от пьянства. Результатом горестных наблюдений стало создание на приходе трезвеннического движения. Сегодня батюшку ждут прихожане по всей Нижегородской епархии: он частый гость везде, где организованы клубы трезвения, он проводит школы трезвения с зависимыми и их родственниками, окормляет находящихся на реабилитации в центре в селе Семеть Кстовского района.
Батюшка, вы обратили внимание на проблему пьянства в селе. Какие случаи особо запомнились в связи с этим?
– Таких случаев было много. Идешь домой после службы и думаешь: тут хороший человек жил, там хороший человек жил… Вот молодой человек, тридцати нет, перепил и задохнулся рвотными массами. И думаешь: как же так? Ему бы еще жить и жить… Очень больно и страшно.
Люди на нашем приходе добрые, сердобольные. У нас жили бездомные, а прихожане их кормили. Одного из них – про таких говорят: «На доходягу похож» – по очереди водили к себе домой, чтобы он мог помыться. Одели, обули. Через некоторое время он покрепче стал выглядеть. Однажды заходит в храм – и начинает кидаться пряниками. Все подумали, мол, переел уже. А он после этого свалился в овраг и умер. Чему нас научил этот случай? Тому, что больным людям надо уметь помогать.
С чего вы начали свою работу?
– Начал знакомиться с соответствующей литературой, искать специалистов, получил на свое служение благословение митрополита Нижегородского и Арзамасского Георгия. По образованию я врач и очень любил свою работу. Когда встал вопрос выбора – медицина или священство – профессию оставил тяжело. И так сложилось, что снова к этому пришел.
Наш приход занимается трезвением уже пятнадцать лет. Сейчас я убежден, что каким бы служением ты ни занимался, социальным, тюремным или, например, окормлением семей, вся работа сведется к нулю, если ты не занимаешься трезвением.
Все знают, что пить плохо, но при этом ситуация год от года не меняется. Почему так происходит?
– Это сложно. С детства в нас закладывают определенную программу поведения. Если у родителей принято так называемое культурное питие, ребенок будет воспроизводить образец их поведения. У многих же как принято: хорошая погода – выпить, плохая – тоже выпить, праздник – застолье, и так далее. Других вариантов нет. И эта поведенческая программа потом поддерживается в том числе средствами массовой информации. Преодолеть ее трудно – решить не пить, когда все кругом пьют.
У нас принято в таком случае говорить что-то вроде: «Да ладно, ничего не будет». Как с этим бороться?
– С этим бороться невозможно. Лично я ни с кем не борюсь. Просто сею семя, а где вырастет – один Бог знает. И, бывает, вызревают хорошие плоды. Ведь мы же счастливые люди! Мы православные, у нас есть Бог, Церковь, вечность. Надо просто это увидеть. Обретая трезвение, человек начинает смотреть на жизнь по-новому. Учится радоваться тому, что живет, что руки-ноги на месте, что может думать. А если что-то утерял, то можно восстановить. И самое главное, что есть Бог, любящий, милующий.
Ваш курс составляет всего десять занятий. Достаточно ли этого?
– Это только начало, и, конечно, этого будет недостаточно. Люди сами понимают, что мы, можно сказать, только азбуку проходим. Надо учиться трезвости, чтобы в ней оставаться, если практически всю свою жизнь учился обратному. В конце десятого занятия люди часто выражают желание продолжать собрания и договариваются между собой, где и когда будут проводить свои встречи. И оказывается, что учиться жить трезво очень интересно.
Помню, когда мы начинали в Кстове пятнадцать лет назад, я заметил, сколько энергии появляется у людей, когда они избавляются от зависимости. Некоторые начали заниматься делами милосердия, и не ради галочек – у них появилась такая потребность.
Один человек на реабилитации высказал такую мысль: хорошо, что я заболел – через болезнь я пришел к Богу. Получается, это тоже своеобразный путь?
– Да. На занятиях в реабилитационном центре мы поднимаем эту тему, и зависимые задаются вопросом: что было бы, не окажись они на реабилитации? Что-нибудь, наверное, случилось бы плохое, а если бы ничего не случилось и был человек при деньгах, при власти, что бы он понял в этой жизни? Да ничего. Но теперь они понимают, что нашли нечто такое, чего за деньги не купишь. Наши реабилитанты не читают молитвы – они молятся. И совершенно по-другому подходят к причастию, делают это со всей душой.
В чем особенность трезвеннического служения именно в Нижегородской епархии?
– У нас есть программа, есть база, специалисты. И когда приступаем к реабилитации, мы имеем четкое представление о том, что человек должен освоить за одну неделю, что – за следующую. Первые десять дней мы новичка вообще не трогаем – он адаптируется. Затем я даю ему прочитать «Азы православия». На группе мы разбираем отдельные темы. Затем – «Азы покаяния». На то, чтобы все обсудить, уходит три-четыре месяца. И, наконец, – «О Святом Причащении». Еще полтора месяца. После этого люди с пониманием и трепетом подходят ко причастию. Полгода они готовятся к этому событию!
В конце августа у нас «выпустились» четыре человека. Мы сидели и вспоминали, какими они были год назад. Сами не знали, зачем живут, желание было только одно: что-нибудь где-нибудь достать, чтобы продать, и «употребить». Ничего не делать и все получать. Сегодня это другие люди. И это всё стоит того.
Чего не хватает в вашей работе?
– Нужно больше подобных центров. У нас, например, нет центра для женщин. И пока нет материальных возможностей его организовать. Это и свет, и газ, и еда… Нужно хозяйство завести, поскольку это часть реабилитации. Виды реабилитации должны быть представлены разные. Так называемая высокопороговая – для тех, у кого есть мотивация к лечению, и низкопороговая – для тех, у кого ее нет. С этой категорией мы будем работать на мотивацию, чтобы люди захотели выздороветь. Отдельно – адаптационный центр. То есть формы работы, существующие для мужчин, должны быть и для женщин. Такая схема для реабилитации идеальна.
Любая работа по трезвению важна и нужна. На приходах – школы трезвения, индивидуальное консультирование, семейные клубы. А если мы хотим, чтобы совсем было хорошо, надо заниматься профилактикой. Это и работа в садиках и школах, и работа с семьями. Мы пробовали проводить ее, но регулярно не получалось. По мнению специалистов, для этого нужно ходить в школу не реже раза в месяц. А у нас просто людей столько нет.
Беседовала Дарья ПЕТРОВА
Публикация журнала
«Ведомости Нижегородской митрополии»