Жизнь – вне жанров
Беседа Елены САЗАНОВИЧ с поэтом Владимиром СПЕКТОРОМ.
Не так давно в киевском издательстве «Друкарский двор Олега Федорова» вышла книга стихотворений Владимира Спектора» «Время меняет адрес». О чем стихи? О жизни, о том, что самое не парадоксальное в ней – это парадоксы. На которые не обращаешь внимания. Но в этом и прелесть их. Парадоксы можно открывать каждый день. Не менее легко, чем тяжелую дверь. И вот одна такая дверь приоткрылась… Поэт, когда он пишет не по заказу, а от души, – автор самый честный, правдивый и искренний. Ему ничего не нужно придумывать в диалоге с нами. Он все уже давно придумал. Своим творчеством. Своей искренней болью… И про себя. И про Отечество. И про Вселенную. Вот такой парадокс. Поэзия – возможно, единственный вид искусства, где «я» полностью совпадает с «мы». Где создание совпадает с его создателем. Где ремарки и отступления необязательны. Вот такой парадокс. Но это – про настоящих поэтов.
«Важнейшим из искусств… является кино». А самым честным – поэзия. Может быть, поэтому ее сделали не важной.
– О важности поэзии еще поговорим. А пока – о не менее (если не более) важном. О том, с чего все начиналось. У каждой Родины – свой запах, своя память. Как у каждого детства… С чего началась ваша Родина?
– Это запах детства в провинциальном Луганске, где все, о чем вспоминаешь, казалось, было рядом, – школа и базар со множеством телег и тележек, завод, где работал папа, строившаяся телевышка (примета времени!). И, главное, рядом был дедушка, с которым я оставался каждый день, и он мне читал детские и не очень детские книги, и рядом на стене были два портрета моих дядьев, которые погибли очень молодыми. Но на фото они были веселыми и бравыми. И эти их улыбки – незабываемы. Как ощущение незыблемой надежности страны, когда после полуночного гимна замолкало радио и слышались только гудки паровозов и глухие удары заводских молотов и прессов. Работала третья смена. Это было ощущение мира и надежности.
– Когда пришло понимание, что маленькая Родина – это всего лишь частица большой? Что детство – это всего лишь частица большой жизни.
– Возможно, в апреле 1961 года, когда военную игру с пацанами в залежах песка для строившегося по соседству нового дома прервал торжествующий крик выбежавшего на улицу дедушки: «Наши в космосе!» Мы ничего не поняли, но восторг ощутили, тем более, и из близлежащих домов повыбегали соседи, и радость была повсеместной и неподдельной. Было искреннее ощущение гордой причастности к великой стране и великим делам… Наверное, главным воспитательным фактором в детстве были книги, которые я стал читать очень рано. Повезло, что среди книг было «Избранное» Пушкина, и там – не только сказки, но и стихи, которые запомнились на всю жизнь. А еще томик Лермонтова, «Буратино» Толстого, «Незнайка» Носова, «Приключения Карика и Вали» Ларри… Потом читал все книги, которые были в домашней библиотеке плюс те, что брал в библиотеке школьной. Мне казалось, что плохих книг просто не бывает. Это было время, когда телевидение делало если не первые, то лишь вторые шаги, никаких гаджетов с интернетом не было даже в фантастических романах. И потому чтение было вполне уважаемым и престижным занятием.
Свой среди чужих? Или чужой среди своих?
– Мы все на Родине своей давно уже чужие… Вы свой среди чужих? Или чужой среди своих?
– Понимаю двойственность и щекотливость ситуации. Ведь несколько лет живу вне Родины, которой для меня остается и всегда будет Луганск. Хочу надеяться, что я не чужой среди своих. Да и своим среди чужих не стал – это точно. Спасибо интернету – дает возможность оставаться на связи с друзьями, общаться, словно не замечая громадных расстояний. Это, конечно, чудо. И это помогает не сойти с ума. И потому я – свой для друзей и родных. И надеюсь не чужой для своей Родины.
– Нас всех коснулась война. Даже, если косвенно. Даже если мы давно в мире. Не условен ли он? Или в мире по-прежнему мира нет?
– В мире нет мира. Увы… Не так уж много лет прошло со дня окончания той страшной войны, которую политкорректно называть второй мировой, (но для наших отцов, да и для нас она была Великой Отечественной), как уже вовсю перевирают ее итоги, унижают солдат-победителей, превозносят полицаев, тех, кто воевал в войсках ваффен-СС, стрелял в безоружных, старых, голых, больных… Уму непостижимо. Но ведь мир помнит все, как было. Правда жива. На мой взгляд, врать, чествовать мучителей, насильников, убийц – это грех. И он отзовется в судьбе тех, кто этого не понимает.
Эпоха непонимания…
– Мы все с одной планеты, «пассажиры одного корабля». Почему, по-вашему, взаимопонимания все меньше? И даже понимания самих себя?
– Наверное, так было во все времена. Люди не меняются, они такие же, какими были, скажем, в Древнем Риме. Всегда были добрые и подлые, щедрые и скупые, завистливые и простодушные… Те, кто по своей воле идут лечить людей в вирусный бокс, потому что это их долг. И те, кто встречают проклятьями и камнями своих больных земляков, презирая всех, кроме себя. Да и ключевые фразы Библии «Так будет не всегда» и «За все – воздастся» не теряют актуальности. А вот почему люди не могут (не хотят) жить в мире, дружбе и согласии – большой вопрос.
– Один из ваших сборников назывался «Призрак счастья». Но вы сами верите в призраки или в само счастье?
– Без веры в счастье жизнь просто теряет смысл. Правда, представления о счастье у людей очень разные. Деньги, власть, слава – о них грезят, наверное, чаще всего. Путешествия, рестораны, развлечения – это тоже в тренде. Думаю, главный компонент счастья – здоровье. А еще – мир, любовь, дружба, максимальная реализация того, что дано от Бога… Ну, и успех в достижении поставленной цели – это тоже из области счастливых моментов. В реальности зачастую вместо счастья обретаешь погоню за его призраком. Но и это не самый плохой вариант…
Кого можно назвать знаменитым поэтом?
– Сейчас, как никогда, искусство страшно далеко от народа. И нужен ли вообще сейчас народу поэт?
– Во все времена любителей поэзии было не больше одного процента от населения страны, земли… Хотя бывали взлеты популярности, как в середине прошлого века в СССР, когда выступления поэтов собирали стадионы, когда Евтушенко, Вознесенский, Ахмадуллина, Рождественский, Окуджава – были рупором поколения «оттепели». Их фамилии были как пароль, книги их раскупались мгновенно. Читать и обсуждать их было модно. Правда, рядом с ними жили и писали Тарковский и Левитанский, Межиров и Самойлов, Слуцкий, Соколов, Винокуров… Можно назвать еще фамилии замечательных поэтов, которые тоже определяли уровень поэзии, но не были столь громко знаменитыми. Хотя, все расставляет по местам время. Вот сегодня, кого можно назвать знаменитым, известным поэтом? Я, конечно, могу озвучить несколько десятков фамилий, но я-то интересуюсь этим профессионально. А поэзия и поэты – нужны. Люди пишут стихи, когда им хорошо, и когда плохо, когда хочется разобраться и понять, что происходит на свете… И поделиться этим с окружающими. Пишут потому, что иначе – не могут.
– Стихи и проза, лед и пламень… Можно продолжить до бесконечности. Музыка или тишина. Вздох или выдох… Легко ли быть поэтом? Поэт – это лишь молодость, легкость, или необязательно. И обязательно ли с уходом молодости, уходит поэт в поэте? Когда вы поняли, что вы поэт?
– Я ведь большую часть жизни проработал на заводе, а луганские машиностроители не менее суровы, чем легендарные челябинские. И потому сказать о себе: «Я поэт» можно было только в юмористическом контексте, примерно так: «Я поэт, зовуся светик. От меня вам всем приветик». Но писать-то начал еще в школе. Все развивалось у меня очень медленно, как говорится, ступенчато. Был счастливый момент, когда на заседании МСПС в Москве ко мне подошел незабвенный Сергей Михалков, приобнял и сказал: «Прочитал твою книгу. Ты хороший поэт». Это, конечно, добавило уверенности в себе. Мне посчастливилось услышать, как Евгений Евтушенко говорил о главных качествах поэта (перед этим я прочитал об этом и в его книге). Мэтр об этом сказал так: «Первое: надо, чтобы была совесть, но этого мало, чтобы стать поэтом. Второе: надо, чтобы был ум, но этого мало, чтобы стать поэтом. Третье: надо, чтобы была смелость, но этого мало, чтобы стать поэтом. Четвертое: надо любить не только свои стихи, но и чужие, однако и этого мало, чтобы стать поэтом. Пятое: надо хорошо писать стихи, но если у тебя не будет предшествующих качеств, этого тоже мало, чтобы стать поэтом». Спорить с этим невозможно. Я бы добавил ещё такие качества, как терпение, упорство, настойчивость, постоянное самообразование. И, наверное, веру в себя (но не самоуверенность). Жить и писать под девизом «Невзирая ни на что».
«Я понимаю – все пройдет. Но дни – летят, летят, летят…»
– Нашу жизнь можно назвать чем угодно (скорее даже – обозвать), но только не сказкой. Где добро и зло четко разделены. А когда нет границ… Нашу жизнь вы в какой жанр вместили бы?
– Она вне жанров. В жизни все вместе и рядом – зло и добро, подлость и порядочность, нежность и ненависть, любовь и предательство… Хотя, последнее время ситуация в мире все более похожа на события из фильма ужасов. Если раньше это касалось преимущественно Донбасса, то сейчас – почти повсеместно. Тревожно. На что надежда? Как всегда, на любовь, милосердие, благоразумие, сопереживание… А на что еще?
– Иногда кажется, что вера поэта – это безверие. Или боль. Или крик. За все и за всех. Безверие – это просто кричащая – вера?
– Хочется верить в справедливость и сострадание. И совсем не хочется – во всеобщую продажность, в бездушное злорадство и корыстное себялюбие…
Беседовала Елена САЗАНОВИЧ