Дарья ЕКАМАСОВА: я очень ценю время, проведенное с близкими
— Даша, расскажите, чем вас привлекла картина?
— Меня привлек режиссер Кирилл Михановский. Я видела его предыдущие работы, и мне он был интересен как личность. Интересен как человек начитанный, образованный и жаждущий рассказать эту историю. Кирилл очень долго готовил этот проект в Америке, впервые я услышала о нем от своих друзей несколько лет назад. Будучи в Америке, они ходили на пробы этой картины. Конечно, и я очень хотела попасть к Кириллу на пробы, но меня никто не звал, потому что у меня на тот момент не было рабочей визы. Изначально на роль Саши, которую я сыграла, искали в Америке актрису, свободно говорящую на английском и русском языках. Но, не найдя подходящей кандидатуры, стали искать в Москве и так вышли на меня.
— Расскажите про свою героиню.
— У меня небольшая роль, но она очень важная для фильма и самого режиссера. Играю сестру главного героя, который развозит в фургоне инвалидов. Прототип моей роли — реальный персонаж, родная сестра Михановского. У меня была возможность пообщаться с ней до съемок, и я постаралась все свои наблюдения над ней использовать в работе. Сам фильм во многом автобиографичен для режиссера, ряд моментов взят из жизни. Кирилл сам работал водителем такого грузовичка, на котором разъезжает главный герой.
— Пришлось как‑то видоизмениться для роли, чему‑то научиться?
— Получилось очень забавно. Когда мы еще в самый первый раз обсуждали мою роль — девушку с очень трагической судьбой, у которой только что умер муж, я вдруг предложила: «Давайте она будет беременной!». И самое удивительное, что, когда спустя три года начались съемки, я оказалась беременна сама. И даже думала, что придется отказываться от роли, потому что врачи запретили мне летать на самолете. Но в итоге все получилось, и я снималась на пятом месяце беременности. Был очень длинный трип: летела через океан, потом из Нью-Йорка на поезде добиралась до Чикаго, далее до Милуоки. Но в целом остались очень позитивные воспоминания.
— И все же насколько физически сложно вам это далось?
— Было тяжело, потому что съемки проходили в марте, было очень холодно, все вокруг болели. Помню, был день — около 500 человек массовки, самый бандитский район Милуоки, четыре утра, я голодная, беременная, с температурой… В какой‑то момент даже проскочила мысль: «Боже, зачем мне все это?». Но в итоге я получила огромное удовольствие от работы с замечательной командой единомышленников, снявших прекрасное кино с минимальным бюджетом. Картина была, как раненая птица, — либо выздоровела бы и взлетела, либо погибла. В результате она взлетела, попав сначала на фестиваль в Сандэнсе, а потом и в Канны, где состоялась очень успешная премьера. Теперь «Гив ми либерти» выходит в широкий прокат по всему миру, что безумно приятно. Уверена, нашу картину ждет сарафанное радио — один посмотрит и посоветует другому. Я сама смотрела фильм в Каннах и получила колоссальное удовольствие. Кино высокополифоничное, многослойное, смешное, такое чувство, что на струнах твоей души играют лезгинку, — ты и рыдаешь, и смеешься, и не можешь остановиться.
— Это не первая ваша работа на Западе. Расскажите, как вы попали в Голливуд?
— Отмечу, что непосредственно в Голливуде я никогда не снималась, и никогда у меня даже не было таких желаний и целей. Если замахиваться на Голливуд, то нужно туда переезжать и в совершенстве учить язык, оббивать пороги кастингов и заново проделывать всю работу, что была проделана здесь. Тем не менее я очень рада, что мне удалось познакомиться с Голливудом, — но с другой, человеческой стороны. Я сыграла главную роль в фильме «Alina» Бена Баренхольца (к сожалению, он не вышел в широкий прокат) и снялась в пятом и шестом сезонах сериала «The Americans», что привлекло немало внимания. Ну а потом случилась работа с Кириллом Михановским. Недавно снялась в норвежском сериале «Netflix» и еще одном полнометражном фильме в Литве. Но теперь, став мамой, стараюсь выбирать работу ближе к дому, ведь вся моя семья здесь. И летать часто в Нью-Йорк у меня уже нет возможности.
— А как вы попали в те же «The Americans» — это результат каких‑то титанических усилий или счастливый случай?
— После того как вышел фильм «Жила-была одна баба» — в 2011 году — меня заметили и пригласили в Нью-Йорк, играть в театре на Бродвее. У них были гастроли в России и параллельно поиски большой российской звезды для участия в постановке по Хармсу. И они подумали, д
д что раз я сыграла в таком масштабном фильме, то, наверное, я и сама большая звезда. Я не стала их разочаровывать и согласилась играть. (Смеется.) Ну, и дальше все закрутилось, один известный американский продюсер (он открыл миру братьев Коэнов, Девида Линча и других) позвал меня в исторический проект, который, к сожалению, так и не был снят. Потом он пригласил меня в другой свой фильм, «Alina», — про русскую эмигрантку. И тот фильм увидели кастинг-директоры сериала «The Americans», когда проводили очень большой кастинг на роль сотрудницы российского новостного агентства — информатора ФБР. Меня пригласили на кастинг, и я получила эту роль. Изначально она планировалась только на пятый сезон, но потом получила продолжение и в шестом.
— Вы были счастливы, получив признание западных профессионалов?
— Я трезво смотрю на вещи и понимаю, что те роли, которые я играю на своем родном русском языке, вряд ли станут основанием, чтобы предложить мне большой, глубокий материал на языке первоисточника на Западе. Некоторые ждут таких предложений всю жизнь, я видела много примеров, когда большие наши актеры уезжали на Запад и ничего там не делали. А здесь могли бы добиться очень больших высот. Поэтому я никогда не рвалась делать карьеру в Америке. Но я очень люблю Нью-Йорк, и съемки там были для меня скорее возможностью еще раз побывать в любимом городе. Ну и развиваться как актрисе, потому что играть на иностранном языке куда сложнее. Я рада, что сумела найти в этом удовольствие. Английский язык очень сложен для актерского мастерства, потому что сильно интонирован, сложно в роли на нем разговаривать индивидуально, «по-живому».
— Появились ли у вас американские друзья среди коллег-актеров?
— Да в моей жизни появились люди, чьим творчеством я восхищалась еще со времен учебы в музыкальном училище и театральном институте, чьи фильмы я всегда ждала и смотрела. И я рада, что сейчас мы с ними работаем в одной упряжке. Они смотрят мои работы, я слежу за их фильмами, мы общаемся, дружим, с кем‑то даже семьями. Все эти люди удивили меня в первую очередь своей скромностью и простотой. Имена я не хочу называть, чтобы не сказали, что я хвастаюсь. Могу рассказать про Дэвида Линча, с которым мы совсем не друзья, но он занимает отдельное, значимое место в моей жизни. Он увидел фильм «Alina», в котором я снялась, представив его на показе в Лос-Анджелесе, а потом пригласил меня учиться в свою школу. Я уже готова была поехать, но так совпало, что именно в этот момент я забеременела, и все пришлось отложить. Могу сказать, что общение с этим человеком во многом перевернуло мое сознание. Мне всегда казалось, что такой великий человек, как Дэвид Линч, находится на недосягаемой простым смертным высоте. А он оказался очень простым и искренним дядькой, который верит в чудеса.
— Вы сами хотели уехать в Америку навсегда?
— Мне настолько хорошо в Нью-Йорке, что всегда хотелось жить именно этом городе. Но это как неслучившийся роман — ты приезжаешь и знаешь, что должен вернуться. В какой‑то момент я уже готовилась к тому, чтобы уехать туда и в Россию приезжать только на съемки. Но потом я поняла, что хочу жить именно в Москве, со своей семьей — мужем и дочкой, родителями, бабушками и дедушками. Тут мое место силы. И никакой Нью-Йорк мне не заменит их любовь, тепло и заботу.
— В кино вам часто достаются роли женщин из народа, со сложной судьбой… А в какой семье выросли вы сами?
— Сейчас, будучи уже сама мамой, оглядываясь на свое детство, я понимаю, что оно было очень счастливым, ведь наша семья умеет радоваться жизни. Это то качество, которое мне бы очень хотелось передать своей маленькой дочке. Я родилась в Москве, мама была красавицей, а папа — рокером. Они жили через подъезд, мама в обычной рабочей семье, а папа — из интеллигенции. Они влюбились друг в друга, и появилась я. И вот эта гремучая смесь, эти два качества — простоты и врожденной интеллигентности — всю жизнь во мне борются. Через четыре года после меня родилась моя младшая сестра Натуся. Мне очень повезло с сестрой, она во всем меня поддерживает, когда я снимаюсь, приезжает, нянчится с моей малышкой. Сегодня сестра — моя самая близкая подруга, хотя в детстве мы прошли с ней огонь и воду. Конечно, я ревновала, так как у нас самая опасная в этом плане разница в возрасте. Сначала я просила сестричку или братика, а когда Натуся родилась, осознала, что все главное внимание ушло к ней.
— Можете вспомнить, что стало отправной точкой на вашем пути в мир кинематографа? Вы же не собирались становиться актрисой — учились в музыкальном училище…
— Да, из меня растили музыканта, ведь у нас в семье все играли на музыкальных инструментах. Окончательно я поняла, что актерство — моя профессия, только лет через 10 после того, как начала сниматься, когда вышел фильм «Жила-была одна баба». В юности я училась, работала, но параллельно чем только не занималась — раздавала листовки на улице, хотела поступать в школу сновидений, какой‑то бизнес планировала открывать. В первую очередь хочу поблагодарить своего первого и любимейшего режиссера Андрея Прошкина, который пригласил меня, девчонку без опыта и образования, сниматься в свой фильм «Спартак и Калашников». Лет в 14‑15 я отвезла свои фотографии в детскую массовку на «Мосфильм» — это был один из вариантов заработать денег. Несколько моих друзей снимались в массовке, зарабатывая рублей по 300 в день. Но мне не звонили целый год, а потом позвали сразу на съемки полнометражного фильма.
— После этого вы четыре года упорно поступали в театральный институт. Как думаете, для чего вам было дано это испытание?
— Недавно в разговоре мне сказали: «Как тебе повезло в жизни! Ты снялась в картине «Жила-была одна баба», тебя заметили американцы, и ты снималась в Америке». А я задумалась о том, что у меня в профессии никогда не было никого, кто бы мог помочь, замолвить слово, не было папы-мамы или других родственников из мира кинематографа. Четыре года я не могла поступить в институт, что стало для меня большой проверкой на прочность. Но при этом я не отчаивалась, была уверена, что все равно поступлю, рано или поздно. Это уже стало делом принципа. И сейчас я довольно часто встречаю педагогов, которые меня не принимали, иногда мы даже вместе работаем, и никто из них не может меня вспомнить. Дважды я безуспешно поступала к Игорю Золотовицкому, который спустя много лет вручал мне «Нику» за фильм «Жила-была одна баба». И я потом подошла к нему на банкете, напомнила о себе. Он был поражен: «Как?! Неужели я мог вас не заметить?». Такое чувство, что не я приходила на прослушивания, а кто‑то другой. А сейчас вспоминаю д
д все и думаю: слава богу, что было именно так, потому что моя судьба могла сложиться совсем иначе.
— Какие воспоминания остались от студенческих лет?
— К моменту поступления в ГИТИС я окончила музыкальное училище, была уже осознанным человеком. Главное, что сейчас вспоминается, — конечно, педагоги, которых уже нет с нами, — Наталия Юрьевна Балушкова и Александр Шалвович Пороховщиков. Так как к моменту поступления я уже снималась в кино, для меня институт был скорее поиском смысла жизни. И во многом благодаря моим педагогам я сделала первые шаги в своем духовном развитии. Актерскую практику же я больше получала, работая на площадке с большими артистами. Сама учеба мне давалась легко, причем я много прогуливала. Меня отпускали на съемки, и иногда я просто этим пользовалась. В итоге у меня стоит «три» по танцу. (Смеется.) Но актерское мастерство я ни разу не прогуляла! Мой мастер Александр Шалвович Пороховщиков был для меня духовным наставником. Он очень хорошо ко мне относился, защищал. Помню, когда мне хотели поставить «два» по танцу, он сказал: «А я бы поставил «пять»! Мне было интереснее всего смотреть на артистку Екамасову, потому что у нее ничего не получалось, но она с этим боролась». Александр Шалвович прежде всего воспитывал в нас человеческие качества, а не роботов, которые умеют хорошо танцевать, четко говорить и плакать по щелчку.
— Только что на НТВ состоялась премьера сериала «А.Л.Ж.И.Р», где вы сыграли заключенную в женском политическом ГУЛАГе. Вы три месяца прожили тогда в степи… Как далась разлука с близкими?
— Это для меня первая после «Жила-была одна баба» большая историческая работа, где у меня главная роль. Правда, уточню, жила я все же не в степи, а в гостинице. (Смеется.) Но все время проводила в степи на съемках под Феодосией. Было очень жарко, иногда температура доходила до 43‑44 градусов, змеи ползали, иногда нервы сдавали… Решила не уезжать в Москву все три месяца съемок, отказаться от всего остального, чтобы полностью погрузиться в проект, сконцентрироваться на роли. Но близкие меня не бросили, они сами ко мне приезжали — и мама, и муж, так что долгой разлуки не случилось.
— Муж не протестует против таких жертв ради искусства?
— Конечно, говорит иногда, что нужно себя поберечь. Но в то же самое время он понимает, на ком он женился. Денис с большой трогательностью и любовью относится ко всем моим порывам, заявлением, он умеет ко всему подходить с юмором и мудростью.
— Большая проблема современных женщин — совмещать семью и работу, чтобы одно другому не мешало. Как у вас это получается?
— Об этом опыте я расскажу 17 августа в проекте под названием «Завтрак с мамой». Я стану одной из героинь этой авторской программы. Там я поделюсь своим опытом, как не пропустить детство ребенка, быть лучшей мамой на свете и в то же время не забывать про профессию. Хотя я была готова к тому, что первые года три буду сидеть дома с дочкой и никуда не выходить вообще. Была очень удивлена, что на практике все оказалось совершенно иначе. Оказалось, в детях нет ничего сложного, это не какая‑то неподъемная ноша.
— Как вас саму изменили восемь месяцев материнства, чему научили?
— Самая большая трансформация происходит в женщине именно после рождения ребенка, это невозможно с чем‑либо сравнить. И важно принять в себе эти внутренние изменения, найти с этим состоянием гармонию, подружиться с собой новой — это и есть путь материнства. Обычно он длится от девяти месяцев до двух-трех лет. Как ребенок зарождается в утробе матери в течение девяти месяцев, точно так же потом происходит рождение женщины, именно как матери.
— Пришлось ли отказаться от каких‑то привычек?
— Я отказалась от многих привычек, только когда забеременела. Но в основном все перемены внутренние — появляется большая уверенность в себе, мудрость, ты начинаешь смотреть на мир совершенно по‑новому, и поступки становятся абсолютно полярны тем, что случались до того, как ты стала мамой. И к профессии отношение изменилось, я стала более требовательна к себе и материалу, в котором я работаю, чтобы это не стало зря потраченным временем. Если раньше я соглашалась сниматься практически везде, куда приглашали (к счастью, материал всегда был хорошим), то сейчас я стала больше ценить время, которое провожу со своей дочерью.
— Кого в дочке больше узнаете— себя или мужа?
— Дедушку Колю — своего папу, они с ней очень похожи внешне.
— В мае вам исполнилось 35 лет. Что назовете своим главным достижением к этому дню?
— Материнство. То, что я стала мамой, — главное достижение в моей жизни, ничего большего я пока не сделала.
— Вспомните, какое событие последний раз привело вас в состояние душевного восторга?
— Событий в моей жизни множество, они каждый день происходят. Я с восторгом отношусь ко всему, что меня удивляет и вдохновляет. Например, мой муж сейчас приготовил потрясающий гаспачо! Он такой красивый, что если бы я была заядлой инстаграмщицей, то обязательно бы повесила фото себе на страничку.
Дарья Екамасова
Родилась: 20 мая 1984 года в Москве
Семья: замужем, дочь (8 месяцев).
Образование: ГИТИС (мастерская Александра Пороховщикова)
Карьера: снялась более чем в 50 фильмах и сериалах, среди которых «Доктор Живаго», «Живи и помни», «Игры мотыльков», «Свободное плавание», «Жила-была одна баба», «Небесные жены луговых мари», «Легенда № 17», «Пока ночь не разлучит», «Куприн. Яма», «Ангелы революции» и др.