Радио "Прага": 21 августа 1968 – день, когда задушили чехословацкую надежду на свободу
До сих пор исследователи из числа историков и журналистов продолжают собирать данные о событиях тех дней в Чехословакии, уточняют списки пострадавших, возвращают забытые имена жертв. Длительное время считалось, что в первые дни оккупации в стране погибло 108 граждан. Три года назад историки Военно-исторического института Иво Пейчох и Прокоп Томек установили, что в первые месяцы после вторжения, с августа по декабрь 1968 года, погибло не менее 137 человек.
Чтобы помнили
Благодаря исследовательской работе, проведенной в архивах, а также во время встреч с родственниками погибших в период вторжения, авторы книги «Оккупация 1968 и ее жертвы» смогли собрать подробности обстоятельств гибели целого ряда чешских граждан и восстановить их биографии.
«Ситуация тогда была очень сумбурной. Полицейские протоколы, составленные в те августовские дни, были далеко не полными, в них отсутствуют подробности, не хватает даже элементарных данных погибших. В ряде случаев каких-либо официальных записей вообще не делалось, многое просто не расследовалось. Разыскивать дополнительную новую информацию, которая включена в эту книгу, было очень сложно. Еще одна отличительная особенность книги о событиях 1968 года – это фотографии. Во многих случаях никто не знал, как же выглядели погибшие. Сейчас их имена и лица вновь возвращаются на страницы истории нашей страны. Теперь мы знаем и историю их жизни», – подчеркнул в интервью в день презентации исторической книги «Оккупация 1968 и ее жертвы» один из ее авторов Прокоп Томек.
Теперь в списках погибших во время событий 1968 года граждан есть и имя Антонина Абрагама.
«Это – самый пожилой погибший. Его жизнь прервалась в первые часы вторжения войск Варшавского договора на территорию Чехословакии. Он был чехословацким легионером, служил на бронепоезде «Орлик», прошел всю Транссибирскую магистраль. 23 августа 1968 года 91-летнего мужчину в Праге задавил советский танк», – рассказал второй автор труда ныне покойный историк Иво Пейчох.
«21 августа 1968 года исполнилось ровно три недели, как я поступил на работу хирургом в больницу города Либерец. Естественно, что в тот момент у меня еще не было никакого опыта. Помню, как у нас всех побежали мурашки по коже, когда мы увидели самолеты в небе, а потом по радио узнали о том, что случилось. Мы немедленно бросились в больницу и только успели совершить утренний обход пациентов, как в 7 часов 23 минуты со всеми нами попрощалось «Чехословацкое Радио», передав в эфире гимн страны. В 7.35 в город, на улицах которого раздавался сухой треск, выехали санитарные машины. На площади стреляли. Когда привезли первых раненых, от неожиданности мы даже забыли о необходимости их как-то распределить – царила суматоха. Но потом мы собрались и разошлись по операционным. В первой волне в больницу привезли 40 раненых.Только-только мы успели хоть как-то справиться с ситуацией, как в 10.30 вновь загудели сирены санитарных машин, выехавших в город. На площади танк врезался в аркаду. Эта фотография есть в книге. В первый же день к нам привезли 10 мертвых и почти 50 раненных. Для маленького города – это кошмарное число. Для меня это стало последней каплей. Мой отец мне говорил, что любой «-изм» – это кошмар. Его слова получили подтверждение 21 августа 1968 года», – вспоминал Прешемысл Соботка, заместитель гетмана Либерецкого края, бывший председатель Сената Чешской Республики.
Советсткий борт в роли Троянского коня
Историки и военные эксперты отмечают четкость осуществленной в 1968 году военными операция по высадке дисанта: за несколько часов до ее начала советское командование отправило в пражский аэропорт «Рузыне» собственных диспетчеров, которые обеспечили приземление советских «Ан-12» с десантом и боевой техникой.
«Все началось с того, что приземлился самолет, который был заявлен как русский транспортный борт. В то время в этом не было ничего необычного. Экипаж сообщил, что будет разгружаться только утром, и им не нужно никакое содействие. Оттуда высадились диспетчеры, которые потом и руководили заходами на посадку остальных самолетов. Им повезло, что погода была максимально благоприятной – видимость была просто великолепной. Каждый пилот ориентировался по хвостовым огням самолета, который летел пред ним», – вспоминает Иван Углирж, работавший в ту пору оператором радара, который и сегодня по-прежнему является сотрудником столичного аэропорта.
После приземления и высадки десанта военный борт тут же поднимался в воздух, чтобы освободить место для следующего «Ана». Все проходило почти без сучка, без задоринки, за небольшим исключением – несколько самолетов повредили крылья и оставались потом несколько дней в аэропорту.
Еще до того как самолеты начали приземляться, Иван Углирж с изумлением наблюдал, как на мониторе появляются сотни мигающих точек. Ему показалось это настолько странным, что он счел это техническим сбоем. Бывший оператор радара вспоминал, что тогда он и его коллеги посчитали, что речь идет о каких-то помехах. Но и когда они выяснили, что это все таки самолеты, то создавшаяся ситуация их не сразу насторожила. По звуку моторов они определили, что это – военные самолеты, но решили, что просто начались какие-то учения.
В ночь на 21 августа 1968 г. в аэропорту «Рузыне» приземлилось около 700 самолетов оккупационных сил. Однако это далеко не точные цифры, подчеркивают историки. Многие документы, касающиеся вторжения в Чехословакию все еще хранятся в российских архивах под грифом «секретно».
Как вспоминал Иван Углирж, ему казалось, что не только диспетчеры пражского аэропорта тогда не понимали что происходит. Сами десантировавшиеся советские солдаты считали тогда, что их доставили на учения. С ними говорили по-русски, они не знали, что находятся за пределами СССР. Ни они этого не знали, ни их офицеры. Они были абсолютно дезориентированы, вспоминал Иван Углирж.
Осознание, что речь может идти об оккупации у бывшего оператора радара появилось только тогда, когда советские солдаты оцепили подъездные пути к аэропорту.
Архив памяти
В архиве «Чешского Радио» хранится множество аудиозаписей с воспоминаниями людей, ставших свидетелями самых первых минут, часов и дней оккупации Чехословакии войсками стран Варшавского договора в 1968 году, подавившей попытку демократических реформ периода «Пражской весны».
Известный актер Милонь Чепелка, который потом будет блистать на подмостках «Театра Яры Цимрмана», в 1968 году был сотрудником редакции военного радиовещания «Чехословацкого Радио» на Виноградской улице 12, где сейчас располагается «Чешское Радио».
Утром 21 августа он планировал записывать репортаж в казармах в Западной Чехии и ничего не знал о происходящем в стране. По дороге он встретил Зденека Сверака, которому на тот момент было 32 года, и он станет одним из самых известных чешских драматургов, режиссеров и актеров.
«Я шел к автобусной остановке, когда мне навстречу выехал на своем мотоцикле Зденек Сверак, который был моим коллегой по редакции. Он спросил меня, знаю ли я, что происходит. Я спросил: "А что должен знать?" Он мне объяснил. Я сел сзади него, и мы поехали на Вацлавскую площадь».
В центре города Чепелка и Сверак увидели не только БТРы и танки, но и первого советского солдата. Подобно многим другим пражанам, которые находились в шоке от происходящего, журналисты старались объяснить ему, что у СССР нет никаких причин вторгаться в Чехословакию: «Мы пытались ему сказать, что он находится здесь по ошибке, однако он совершенно на нас не реагировал. Черт его знает - может быть, он действительно нас не понимал…»
Милонь Чепелка и Зденек Сверак направились в родную редакцию, которая находилась на сегодняшней Дыковой улице, в районе Винограды. Там они оставались целую неделю. В подполье создавалось радиовещание по сопротивлению оккупации...
«Чехословацкое Радио» – голос «Пражской весны»
О том, что происходит в стране граждан информировало «Чехословацкое Радио». В период «Пражской весны», когда страна воодушевилась идеей строительства «социализм с человеческим лицом», сотрудники радиостанции успели ощутить, что же такое работать без надзора цензоров. Дикторы сообщали о вторжении и продвижении оккупационных войск, информировали о решениях руководства страны, призывы избегать провокаций, чтобы избежать жертв, о перестрелках непосредственно у стен радио. Сообщения шли в эфир, несмотря на то, что оккупационные силы периодически выключали передатчики и ретрансляторы. Чтобы прорваться в эфир, работники радио организовывали подпольное вещание.
Как и в конце Второй мировой во время Пражского восстания, агрессор всеми способами пытался прекратить радиовещание, как и в 1945 году защищать свое радио пришли пражане. Вокруг радио появились баррикады. Появившиеся танки защитники радиостанции пытались остановить всеми возможными способами, не щадя своих жизней.
Среди защитников «Чехословацкого Радио» был также скаут Петр Маишаидр по прозвищу «Ким». В 1968 году 28-летний Петр Маишаидр возглавлял 43-й скаутский отдел в пражском районе Высочаны.
Кровь на скаутском стяге
Когда в Прагу вошли советские танки, «Ким» сразу присоединился к защитникам здания радио – помогал раненым и строил баррикады.
«На костюм я приколол скаутскую лилию с чехословацким триколором и отправился к радио. Я считал, что выполняю свою гражданскую обязанность и клятву скаута. А еще, как символ, я вокруг тела обмотал чехословацкий флаг, с которым был в скаутском лагере. Я его потом случайно потерял. Я просто не заметил как флаг выпал из под рубашки, когда мы пытались построить баррикаду и толкали трамвай.
Но позже я осознал, что флаг – это не только символ государства, но и его свободы. В скаутской клятве написано о готовности защищать свою родину. А когда принимают в скауты, то свою клятву вступающие произносят над чехословацким флагом, скаутским уставом и Библией, как символом духовных ценностей. Поэтому я в ближайшем агитационном пункте взял чехословацкий флаг и намочил его в крови четырех погибших в тот день защитников радио. Я хотел, чтобы этот флаг стал символом нашего скаутского отряда, на котором потом будут клясться новые скауты. Так потом и произошло».
«Пражская весна» в 1968 году была подавлена, но стремление к свободе в людях не умерло. Скаутская организация, которая в Чехословакии носила название – «Юнак», в 1970 году, когда началась так называемая «нормализация», была властями распущена, но не исчезла. Отряд «Кима» – Петра Маишаидра перешел на нелегальное положение, в нем осталось две трети состава из числа детей и юношества.
Вновь чехословацкий стяг, обагренный кровью защитников идей «Пражской весны», свободно развернули после «Бархатной революции» 1989 года, позволившей стране вернуться к свободе и демократии.
Каждый год в Праге у стен бывшего «Чехословацкого», а ныне «Чешского Радио» на Виноградской улице дом 12 проходит возложение цветов, как дань памяти погибшим защитникам радио и всем жертвам оккупации 1968 года.