Дважды вернул к жизни. Врач разыскал бывшую возлюбленную после войны

Чудесную историю встречи двух людей, разлучённых во время Великой Отечественной войны, но не отчаявшихся и встретившихся через долгие годы, рассказала «АиФ-Юг» Антонина Никитенко из Сочи.

Необыкновенную историю встречи двух людей, разлучённых во время Великой Отечественной войны, но не отчаявшихся и встретившихся через долгие годы, рассказала «АиФ-Юг» Антонина Никитенко из Сочи.

Больница с мезонином

«Родилась я в Лысянке - это на Украине. В 1960 году, когда мне было 12 лет, попала в больницу. Там я узнала историю одной необыкновенной женщины, - вспоминает Антонина Никитенко. - Располагалась больница в бывшем помещичьем доме - двухэтажном красивом здании с пятиколонным портиком и стеклянным полукруглым мезонином. Дом со всех сторон окружал парк с лужайками, аллеями, обсаженными персидской сиренью, старинными липами и золотистыми карельскими соснами. Всю усадьбу окружали глубокий ров и речка.

В свободное от процедур время больные любили сидеть в мезонине, там стояли шахматный столик, диван и стулья. В углу, ближе к свету, в кресле сидела красивая пожилая женщина. На льняном холсте она вышивала гладью красные маки, синие васильки и жёлтые колосья. Это было так красиво, что я подходила и любовалась вышивкой.

Женщина не любила, когда к ней приближались, но мне она разрешила смотреть за своей работой. Правда, с условием, что я буду вдевать нитки в иголки. Иногда она спрашивала меня о чём-то, я же ничего не пыталась узнать о ней - просто смотрела на её лицо и то, как она вышивает. Однажды женщина спросила меня: «Что, нравится?» «Очень», - ответила я. «И что же именно?» «И ваша работа, и ваше лицо». Тогда она улыбнулась. И только позже я узнала её историю».

Эшелон под бомбёжкой

«Оказывается, дом, в котором располагалась больница, до революции принадлежал деду этой женщины, - продолжает Антонина Никитенко. - Её, кстати, звали Екатериной. Летом в нём жили дети и внуки хозяина. Сама же Катя до смутной поры успела окончить Киевскую женскую гимназию. После революции дедушка умер, родители и сёстры эмигрировали за границу. Брат-офицер воевал на стороне белых.

Только бабушка и Катя не желали никуда уезжать и остались в старом доме. Его, правда, вскоре забрали под госпиталь, бывшим хозяевам оставили только зал, в котором стоял рояль. В этой комнате и жили вместе бабушка, внучка и служанка Груня. По вечерам Катя играла на фортепиано - получалось это у неё хорошо, поэтому и больные, и жители располагавшегося за речкой села слушали её с удовольствием.

Со временем Катю оформили в госпиталь медсестрой, бабушка на своей швейной машине «Зингер» обшивала всех, а Груня вела домашнее хозяйство и выращивала овощи. Так они и жили, пока в тридцатые годы прошлого века в больницу не приехал из Москвы молодой главврач. Он тоже оказался из бывшей дворянской семьи, так что на фортепиано теперь играли в четыре руки, между собой говорили на французском. Григорий Константинович - так звали врача - полюбил Катю, и она ответила взаимностью. Но бабушка не разрешала внучке выходить замуж без обязательного венчания в церкви. А храм в округе был один-единственный на 20 деревень. Да и времени у медика на поездку в церковь не находилось - ему приходилось и роды принимать, и оперировать. При этом Катя всегда ассистировала возлюбленному и была ему во всём верным помощником.

Пришла Великая Отечественная. Госпиталь эвакуировали, Катя, оставив старую бабушку на Груню, уехала вместе с остальными медиками. По дороге эшелон с госпиталем попал под бомбёжку. Девушку, едва живую, Григорий нашёл под обломками вагона. После бомбёжки эшелон расформировали: раненых направили в тыл, а Григория - на фронт. Катю в шинах и бинтах врач на руках отнёс в вагон для офицеров и слёзно просил выходить. Так они и расстались».

Она счастлива

«Григорий прошёл всю войну. Выжил. И вернулся в больницу, в которой когда-то встретился с Катей, в звании майора, - рассказывает Антонина Никитенко. - Дом, где когда-то они вместе с возлюбленной играли на фортепиано, стоял целым. Но ни бабушки, ни Груни в нём давно не было. Да и о самой Кате сведений не осталось - во время войны Григорий пытался следить за ней на расстоянии. Сначала она лежала в Свердловском офицерском госпитале, но потом следы её потерялись. Врач подавал запросы во все известные госпитали и больницы, но ответы всегда получал одинаковые: «Такая здесь не находится».

Однажды на конференции в Москве Григорий разговорился с коллегой из подмосковного женского интерната для женщин. Тот сказал, что, похоже, женщина, которую он ищет, лежит у них в учреждении. Только она очень слаба и не может самостоятельно передвигаться. Григорий сразу отправился в интернат и увидел в нём жуткую картину: пятнадцать женщин в одной палате. Условия ужасные: вонь, грязь, еды не хватает. С трудом узнал он красавицу Катю в исхудавшей, измождённой и горбатой старухе - дело в том, что во время бомбёжки эшелона у женщины был сломан позвоночник, позже, в полевых условиях, он неправильно сросся, отчего и появился горб.

Но это была та самая Катя, пусть и не в самом приглядном виде. Хоть пациентку считали нетранспортабельной, но неутомимый Георгий за неделю сделал всё возможное, чтобы перевезти её в родной дом. И все силы, энергию и возможности Григорий Константинович положил на то, чтобы вернуть Катю к жизни. За долгие годы он обзавелся семьей - женился и воспитал детей, но все равно помог своей бывшей возлюбленной. И вот результат: она сидит в кресле, красивая, ухоженная. Ходить, к сожалению, так и не может. Но она приносит пользу: вышивает портьеры, занавесы, скатерти на заказ. Она любит и любима - Григорием, его женой и детьми. Она живёт в своём доме, смотрит на свой парк, на речку, на далёкие лесные дали. Она счастлива!»