Сговорчивый Байден: США всё-таки решили продлить СНВ-3
Зачем Вашингтон собрался воскресить «умерший» ракетный договор
Буквально на второй день после вступления в должность 46-й президент США Джо (Джозеф) Байден делает заявление о готовности продления Договора о мерах по дальнейшему сокращению наступательных вооружений (ДСНВ/СНВ-3). То, о чём российский президент Владимир Путин едва ли не упрашивал в последние годы его предшественника Дональда Трампа, разрешилось в одно мгновение. Неожиданно? Можно сказать, что предсказуемо. И основной вопрос: кому это в большей степени выгодно?
Назвать Байдена «другом России» можно с большой натяжкой. Как любой американский президент он видит в нашей стране серьезного соперника и сильного потенциального врага. Это взаимно – Путин о Соединенных Штатах думает точно также, а потому держит свой «потенциал сдерживания» в боевой готовности и постоянно его совершенствует. «Ракетная гонка» ни к чему хорошему привести не может, и это прекрасно осознают обе стороны. Байден ещё в далёком 1979 году, когда ядерное противостояние между США и СССР было максимально накалено, приезжал в Москву (тогда молодому американскому сенатору было 36 лет) и способствовал подписанию договора ОСВ-2 (ограничение стратегических вооружений). То есть уже тогда он понимал, что сдерживания угроз можно добиться взаимными ограничениями, подразумевая свою выгоду в этом процессе.
В отличии от Трампа-бизнесмена, Байдан в большей степени опытный политик и стратег. И на нынешнее решение о готовности продлить СНВ-3 он пошёл не из миролюбивых побуждений. По его мнению ограничения в стратегических вооружениях должны в первую очередь сыграть на руку США, которые в последнее время заметно отстают от России в ядерных вооружениях. Не по количеству – по качеству и эффективности. Американцам пока нечего противопоставить российским МБР типа «Сармат» и гиперзвуковому планеру «Авангард» с необычайной дальностью полёта и мощными средствами поражения. И продление СНВ-3 – это пауза на пять лет (разрешена условиями договора), которая даёт время на выработку новых договоренностей, а заодно и разработку своих новых технологий в области вооружений.
Здесь можно для понимания процитировать пресс-секретаря Белого Дома Джен Псаки: «Продление документа ещё более важно ввиду того, что отношения с Россией в данный момент являются враждебными. Договор – это единственный оставшийся документ, ограничивающий российские ядерные силы, и это является опорой стратегической стабильности между нашими двумя странами». Ключевые слова именно об ограничениях для России, здесь не нужно питать иллюзий. Впрочем, и для нас продление договора выгодно. Здесь уже официальный представитель МИД РФ Мария Захарова говорит: «Готовы, не откладывая, вступить в контакт по линии внешнеполитических ведомств России и США для скорейшего оформления договоренности о продлении СНВ на пять лет».
Срок действия ДСНВ истекает 5 февраля 2021 года, и его, как казалось, его фактически «похоронили». При этом и Россия, и США, участники этого договора, периодически высказывались за его сохранение, но консенсуса достигнуть не удавалось. И основная проблема в том, что обе стороны банально не доверяют друг другу и не верят в эффективность контроля за разоружением. Вспомним, что ещё в августе 2019 года Дональд Трамп на встрече с Владимиром Путиным в Хельсинки высказался в поддержку продления Договора, но на практике никакие работы в этом направлении так и не велись, кроме обвинений с американской стороны в нарушениях Москвой соглашений, Кремль отвечал аналогичными претензиями. США пытались извлечь из самой процедуры продления СНВ-3 собственную выгоду – хотите продлить Договор, уничтожайте ракеты. Путин традиционно отвечал что-то типа: «Да и хрен с вами, проживем и без договора».
Путин, конечно, несколько лукавил, изображая равнодушие к продлению ДНСВ с Соединенными Штатами. 16 октября 2020 года он предложил продлить Договор как минимум на год без дополнительных условий. То есть заморозить его в нынешнем состоянии, с перспективой «провести содержательные переговоры по всем параметрам проблем, которые регулируются договорами подобного рода». Путин заинтересован в сохранении стратегической стабильности. В такой же степени был заинтересован в этом и Трамп. При этом, у каждого из них свой взгляд на проблему с разоружениями. Что объединяет – это недоверие друг к другу. Вдруг обманет компаньон?
Именно тема контроля за ограничением ядерных вооружений и их утилизации, всегда были основным предметом недоверия между США и СССР, а затем и Россией. Проверить, действительно, было очень сложно – показывали далеко не всё, причём Москва всегда была более открытой и правдивой, но и свою ракетную «заначку» старалась иметь. Проблема заключалась и с учётом ядерных зарядов на баллистических ракетах. Их количество разнилось – на испытаниях было одно количество, при заступлении на боевое дежурство количество боевых блоков увеличивалось. Опять же существовала проблема так называемых боеголовок «возвратного потенциала», когда запланированная на «распил» ракета уничтожалась, а боевые блоки ставились уже на новый носитель и под учёт вроде как не попадали.
Если вспомнить, то ещё соглашения по сокращению стратегических наступательных вооружений СНВ-1 и СНВ-2 предусматривали систему контроля по их выполнению. И, как отмечают военные эксперты и сами ракетчики, например, бывший начальник главного штаба РВСН, генерал-полковник Виктор Есин, уровень открытости в советские и ближние постсоветские времена был даже несколько выше, чем в последующем. Контроль за выполнением договорных обязательств включал проведение инспекций по проверке предоставленных данных, инспекции по проверке уничтожения ракет, пусковых установок и соответствующего оборудования, инспекции по проверкам предприятий, инспекции по визуальному наблюдению платформ разведения для прямого подсчёта боеголовок, проверки технических характеристик МБР, БРПЛ и стратегических бомбардировщиков. Полный контрольный механизм представляется сложной и дорогостоящей системой. Каждая из сторон использует собственные технические средства и сбор разведывательной информации для проверки выполнения соглашений.
Инспекционная деятельность, помимо обмена телеметрическими данными, полученными в ходе проведения испытательных пусков ракет (в год не более пяти раз), считается главным инструментом взаимного контроля за соблюдением договора СНВ-3. Каждая из сторон старается использовать для участия в инспекциях максимальное количество специалистов, которое оговорено в 300 человек. Представляемые данные и визуальнвя «картинка» ограничивается представляемые для наблюдения возможности. Инспекторы могут, например, получить достоверность сведений о заявленных количествах развёрнутых стратегических наступательных вооружений. Образно говоря, посчитать на пальцах, но на на расстоянии. Представляется также возможность подтвердить достоверность данных о неразвёрнутых, переоборудованных или ликвидированных вооружениях. Есть возможность присутствовать в местах загрузки баллистических ракет, их складирования и ремонта, а также на испытательных полигонах и в местах обучения ракетных расчётов.
Опытный специалист в ходе таких инспекций может почерпнуть много, но далеко не всё. Лишь из оговоренного списка, который не дает гарантированных стопроцентных данных. И именно на основании этих данных составляются отчёты как о количестве ракет и прочих стратегических наступательных вооружений, так и об их боевом потенциале. Но тайны в любом случае остаются. И заявленные 4000 тысячи ядерных боеголовок у США и чуть больше 3000 у России, могут несколько разниться по подтвержденным данным экспертных инспекций.
Возникает ещё вопрос в связи с нынешним решением США продлить СНВ-3 – временные сроки. Времени до 5 февраля осталось не так много, счёт идёт буквально на часы, эксперты из МИД ранее утверждали, что подобная процедура может занять не менее полугода. Как успеют Россия и США продлить Договор?
–Проблему продления СНВ-3 можно первоначально разрешить в рамках двусторонней консультативной комиссии, – считает политолог Александр Зимовский. – Как трактует сам Договор, «для содействия осуществлению целей и положений настоящего договора Стороны настоящим создают Двухстороннюю консультативную комиссию, полномочия и процедуры которой изложены в Главе шестой Протокола к настоящему договору». Здесь вопрос лишь в желании сторон скорейшего создания подобной комиссии и наличии принципиальных разногласий. И если не возникнет принципиальных разногласий по дополнениям в условия Договора, процедура переподписания может пройти в достаточно сжатый срок. Нужно учесть и то обстоятельство, что подготовительная работа по продлению СНВ-3 велась и ранее, всё зависело лишь от политической воли руководителей. С российской стороны задержек не было, тормозили процесс именно в США, и коль теперь Байден дал «отмашку» своему Госдепу, то в сроки до 5 февраля вполне можно уложиться.