Запотевшие забрала и человеческие лица: как в силовиках культивируют жестокость
Социолог Искандер Ясавеев описывает свои впечатления от пребывания в полиции в течение суток после задержания на акции 31 января в Казани.
Главное впечатление, с которым я вернулся домой после задержания и суда, связано не столько с нарушениями, совершенными полицией, это не ново, сколько с разговорами с полицейскими.
Однако список нарушений полиции на акции в поддержку Алексея Навального 31 января в Казани оказался столь значителен, что начать придётся именно с них. Прямо передо мной на площади у театра Камала сотрудники полиции в штатском в желтых жилетах с надписью "Пресса" вели постоянную видеозапись происходящего. С каких пор полицейским разрешается выдавать себя за журналистов?
Сотрудники подразделения "Рысь", задержавшие меня и других участников акции у театра, не представлялись и не объясняли причину задержания. В тот момент они еще действовали относительно вежливо и не применяли дубинки. В автозаке, которым служил городской автобус, никто из полицейских тоже не объяснил, почему я и другие участники мирной акции задержаны.
В "накопителе" отдела полиции "Юдино" — пространстве между входной дверью и зарешеченной дверью в отдел — меня и часть других задержанных удерживали около пяти часов без составления протоколов о доставлении и административном правонарушении. Наши требования освободить нас в связи с истечением трех часов без составления протокола были отклонены начальником отдела полиции "Юдино" Вячеславом Михайловичем Кочетовым.
Вечером после оформления протоколов нас поместили в камеры для административно задержанных. На три спальных места в нашей камере оказалось шесть человек, спать всем пришлось в позе эмбриона, свернувшись на половине матраса.
Около полуночи в отдел приехал сотрудник Центра по противодействию экстремизму майор Александр Викторович Любин, вызывал каждого по одному из камер и фотографировал задержанных своим смартфоном анфас и в профиль, хотя эти действия незаконны.
Соблюдать необходимую дистанцию в автозаке и в отделе полиции в течение суток не было никакой возможности, при этом среди задержанных были кашляющие и чихающие. Полиция Казани тем самым способствовала распространению ковида.
Ещё в отделе полиции — до изъятия телефонов — мы увидели кадры жестоких и издевательских задержаний участников мирного шествия у здания Академии наук Татарстана между улицами Баумана и Правобулачной. Контраст между действиями сотрудников подразделения "Рысь" и омоновцев в начале акции на площади перед театром Камала и в конце на площадке рядом с Академией наук был разительным. Очевидно, что в присутствии журналистов, под прицелами фото- и видеокамер сотрудники "Рыси" и ОМОНа ведут себя одним образом, а там, где журналистов нет, другим.
Жестокость полиции при задержании вполне объяснима. Казанское полицейское начальство получило указание о пресечении акции протеста из Москвы. Судя по числу задержанных и жестокости в Казани 23 и 31 января татарстанские руководители с рвением стали выполнять это указание, демонстрируя лояльность московскому Кремлю.
Вопрос из бессмертной пьесы Шварца — "Но зачем ты оказался первым учеником" — очень уместен в этом случае. Предполагаю, что значительным было и идеологическое воздействие на полицейских и омоновцев перед акциями. Вероятно, им внушали, что мирные протестующие — враги России, действующие в интересах пресловутых "внешних сил, дестабилизирующих обстановку".
Стоит отметить, что полиция и ОМОН пока не видят своего будущего в постпутинской России. Наконец, сильнейшим фактором, способствующим насилию, особенно если рядом нет журналистов, является анонимность полицейских из "Рыси" и ОМОНа (Росгвардия) — шлемы и маски, скрывающие лица, и отсутствие опознавательных знаков. Обезличенное коллективное действие, когда лица и имена участников скрыты и они не ощущают ответственности за свои действия, может вести к очень быстрому переходу к агрессии и насилию.
Именно приказания начальства, идеологическое воздействие, обезличенность и отсутствие видения альтернативы ("что я буду делать, если меня уволят за невыполнение приказа") способствуют жестокости полиции и Росгвардии на мирных акциях протеста.
В разговорах один на один с открытыми лицами полицейские предстают другими людьми. Они ведут себя спокойно и миролюбиво, у них, судя по их вопросам, нет уверенности в прочности нынешней системы власти, они соглашаются с тем, что в стране нет независимого суда и честных выборов.
На утверждение, что мы выходим и за их свободу, не находят, что ответить и предпочитают молчать. Несправедливость вокруг они видят. Очень устали от перегруженности в работе и зашкаливающей бюрократизации. Их цель: дослужиться до ранней пенсии и уйти из системы внутренних дел.
Из этих разговоров и наблюдений за полицейскими можно сделать несколько выводов. Избиения безоружных мирных участников акций протеста дубинками являются подлостью с моральной точки зрения и нарушением законодательства. Они должны быть расследованы, а виновные наказаны. Если этого не произойдет, то после смены власти служба в полицейском подразделении "Рысь" и ОМОНе Росгвардии должна стать поводом для разбирательства и оценки личного участия в избиениях.
Однако не следует при этом демонизировать рядовых полицейских и росгвардейцев и делать их "козлами отпущения". Не меньшую ответственность за избиения граждан "Рысью" и ОМОНом несут их руководители, включая министра внутренних дел по Татарстану Артёма Хохорина и министра внутренних дел России Владимира Колокольцева, начальника республиканского Управления Федеральной службы войск национальной гвардии Рустема Гумерова и главу Росгвардии Виктора Золотова, а также президента России Владимира Путина и окружающих его силовиков.
На мой взгляд, у подавляющего большинства участников акций протеста 23 и 31 января и 2 февраля безупречная этическая позиция. Граждане, участвующие в этих акциях, отстаивают свои ценности мирным путем на основании конституционных прав на свободу выражения мнения и свободу собраний, митингов и шествий.
Они действуют не в узких своекорыстных интересах, а стремятся к общим благам — свободе и справедливости. Они преодолевают свой страх быть избитыми. Проявляют солидарность друг к другу, помогая в случае задержаний и избиений. Очень важным мне представляется сохранение этой позиции и своего морального превосходства в данном случае над полицией и властью.
Можно и необходимо сообща препятствовать избиениям, но это не означает необходимости ответных агрессии и насилия. Мирный протест достойных и солидарных граждан, руководствующихся не страхом, а пониманием общего блага, — значительно более сильная позиция, и именно она является прологом к ненасильственному свободному будущему нашей страны.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.