Россия и США были близки к войне из-за Гавайских островов

Ровно 120 лет назад президент США поставил точку в вопросе аннексии Гавайских островов. Эта история интересна не только в контексте тех претензий, которые Вашингтон предъявляет к Москве по вопросу Крыма. Но и тем, что Гавайи хотели стать частью Российской империи и выступили причиной, по которой едва не разразилась первая русско-американская война.

Указ о присоединении Гавайев к США вопреки воле самих гавайцев подписал 25-й президент Уильям Мак-Кинли. По историческим меркам, Гавайские острова были открыты западной цивилизацией незадолго до этого, но прошедшие 120 лет выдались для архипелага удивительно бурными – он стал ареной противостояния нескольких Великих Держав. При этом гавайцы продемонстрировали удивительную обучаемость западным обычаям – подобные навыки ни до, ни после не демонстрировал ни один туземный народ.

За что аборигены съели Кука

Для европейцев Гавайи в январе 1778-го года открыл прославленный британский мореплаватель Джеймс Кук. Первоначально местные племена произвели на британца благоприятное впечатление: туземцы были дружелюбны и с радостью делились с европейцами своими припасами. Как это часто случалось в эпоху великих географических открытий, они приняли белых людей с огромных лодок за своих богов.

Спустя год, возвращаясь из плавания по северной части Тихого океана, Кук решил, что Гавайи – хорошее место для длительной зимней стоянки. Однако на сей раз общение с островитянами выявило ряд непримиримых расхождений в менталитете. Гавайцы по-прежнему охотно делились своими припасами, но считали, что и сами в праве брать что угодно с британских кораблей. Последней каплей стало то, что аборигены умыкнули целый баркас. Не желая терять ценное имущество и далее, Кук попытался взять в заложники местного вождя, чтобы потребовать вернуть награбленное. Во время этой операции он и еще несколько моряков погибли.

Командование экспедицией принял на себя капитан Чарльз Клерк. Он попытался добиться выдачи останков своего командира мирным путем, но гавайцы отказались вступать в переговоры. Тогда британцы сожгли несколько прибрежных поселений, и в конце концов аборигены доставили на корабли несколько корзин нарезанного мяса (предположительно человеческого) и голову Кука без нижней челюсти. Это и стало первопричиной мифа о том, что аборигены съели Кука, - сами гавайцы свое пристрастие к каннибализму яростно отрицают.

Да здравствует король!

Как бы там ни было, за это время гавайцы усвоили множество европейских практик ведения войны, некоторые экономические принципы (например, налогообложение) и даже тонкости построения политической системы.

Камеамеа I – первый король Гавайев (фото: Hawaii State Archives/wikipedia.org)

Среди тех, кто встречал Кука во время его первого визита на архипелаг, был молодой вождь Камеамеа. Вскоре после британцев на острова начали наведываться и другие белые люди – англичане, французы, американцы, русские. Камеамеа научился торговать с ними, завладел крупной партией огнестрельного оружия, собрал десятитысячную армию и начал объединять гавайские острова силой. В историю он вошел как Камеамеа I – первый король Гавайев.

Большую роль во всем этом сыграла любимая жена будущего короля – Каауману. Именно она вдохновила мужа на то, чтобы создать единое гавайское государство. После его смерти Каауману стала королевой-регентом, а в 1824-м году приняла христианство и стала активно способствовать христианизации подданных.

Первая российско-американская война

За девять лет до этого у берегов острова Кауаи потерпел крушение русский корабль «Беринг». Местный вождь (вернее, тогда уже губернатор) не только относился к чужой собственности согласно традициям предков, но и успел выучить модное европейское слово «конфискация» - судно и груз разграбили.

Разбираться с инцидентом отправился немец на российской службе Георг Шеффер с командой, состоящей из российских моряков. Будучи медиком по образованию, он легко втерся в доверие к королевской семье, после чего узнал, что остров Кауаи активно сопротивляется новоявленной центральной власти. Российский посланник отплыл туда и вступил сначала в переговоры, а потом и в заговор с местными. За помощь в свержении Камеамеа и захвате трона местный князек предложил Шефферу не только компенсацию за разграбленное судно, но и любые земли, какие он пожелает, причем, авансом. Более того, после захвата центральной власти будущий король обещал стать вассалом его императорского величества Александра I.

Немец отправил многостраничный рескрипт в Петербург, где подробно описал все прелести аннексии архипелага, а сам развел бурную деятельность – заложил три крепости и основал деревню. Все это сильно не понравилось американским промысловикам и торговцам, которые уже успели положить глаз на Гавайи.

Граждане недавно возникших Соединенных Штатов были склонны к авантюрам не меньше, чем Шеффер. Они распространяли среди аборигенов слухи, что Россия находится в состоянии войны с европейскими державами и Америкой и на острова уже спешат корабли этих стран. Несшие службу в российских крепостях гавайцы поверили - и разбежались.

Получив численное превосходство, американцы вышибли русских с архипелага. В стычках погибли несколько человек с обеих сторон.

 

Вернувшись в Петербург, Шеффер стал активно агитировать Александра I за аннексию архипелага, но получил отказ. В итоге излишне деятельный немец вообще вылетел с российской службы и отправился в Бразилию, где основал уже немецкую колонию. А попытки заключить русско-гавайский союз продолжились, только в других обстоятельствах.

К сороковым годам XIX века гавайцы имели уже вполне самодостаточное государство с правительством, законодательством, регулярной армией, каким-никаким флотом, генеральным штабом и внешней политикой. Королева-регент сообразила, что планета Земля – большое и небезопасное место, а подвластные ей острова – лишь крохотные точки на карте в стратегически важном месте. Следовательно, нужно искать сильных друзей.

Ее старший сын Камеамеа II (при рождении Лиолио) успел посетить Лондон, после чего умер от какой-то хвори, но перед этим попросился в российское подданство вместе со всем гавайским народом. И вновь Россия отказалась от любых претензий на Гавайи даже несмотря на то, что руководство Российской-американской компании и многие дипломаты подбивали императора ввязаться в эту авантюру.

Между Лондоном и Вашингтоном

Камеамеа III продолжил дело отца, матери и брата. При нем королевство получило официальное признание других стран, а в 1840-м году была написана первая конституция Гавайев. Таким образом, за каких-то 50 лет островитяне прошли путь от родоплеменных союзов до конституционной монархии, в правительстве которой сидело множество иностранцев. Осознав все прелести западной цивилизации, гавайская элита охотно привечали чужестранцев и – особенно – чужестранок, охотно беря в жены англичанок, итальянок, француженок и американок.

Но у такой открытости миру был и ряд отрицательных сторон. Например, завезенные на Гавайи болезни выкашивали местное население: если к моменту визита Кука на архипелаге проживало порядка 300 тысяч полинезийцев, то к середине века – всего 30 тысяч. Для замещения рабочий силы на острова начали завозить китайских рабочих, в то время как в управленческой элите архипелага становилось все больше американцев.

Усиление американского влияния на королевство стало беспокоить Лондон: британской короне было очевидно, что Гавайи идут проторенной Техасом и Калифорнией дорожкой, и скоро упадут в руки Вашингтона. С этим нужно было делать, и британцы сделали: под угрозой военного вторжения Камеамеа III вынужден был признать протекторат Британии над своими владениями. Это вызвало ярость уже со стороны Вашингтона, где заявили, что «чувствуют себя вправе «применить силу, чтобы предотвратить переход островов в руки какой-либо великой европейской державы». 

Впоследствии Гавайи в вопросах внешней политике бросало из стороны в сторону. Им удалось избавиться от британского протектората, но за этим, стараниями Лондона, последовало и ослабление проамериканских сил.

Последний король Гавайев

В 1872 году династия Камеамеа угасла. Король не назвал имя своего преемника и, согласно конституции, судьбу гавайского трона должен был определить народ (с учетом имущественного ценза). Основных претендентов было двое – представитель боковой ветви королевской династии Луналило и знатные дворянин Калакуа. Первый – нерешительный человек с пристрастием к алкоголю, второй – национально ориентированный политик и создатель организации, чьим девизом было «Гавайи для гавайцев».

Правом голоса обладали 12,5 тысяч гавайцев, но националист получил всего порядка 50 голосов – Луналио победил с большим отрывом. Вскоре его свели в могилу туберкулез и алкоголь – и на трон все-таки взошел Калакуа. У лучших европейских мастеров он заказал огромную статую основателя королевства Камеамеа I (впоследствии она утонет на пути к островам), а для укрепления своих позиций заключил тактический альянс с проамериканской партией. Сами США получили от молодого короля бухту Перл-Харбор для базирования военного флота, и в знак признательности подписали с ним очень выгодной договор о беспошлинном ввозе сахара в Америку.

Калакауа и его сестра Лилиуокалани (фото: Hawaii State Archives/wikipedia.org)

Добившись этого «политического прорыва» и оставив хозяйство на сестру (кстати, ее мужем был американец), Калакауа отправился в путешествие по миру, став первым правящим монархом, совершившим кругосветку. Тем временем проамериканская партия плела интриги, добивала аппаратных противников, занимала ключевые посты в армии и богатела на сахаре. Одной из ключевых политических фигур королевства стал «сахарный король» Стэнфорд Доул – сын американских иммигрантов, родившийся в Гонолулу в 1844-м.

Калакауа, тем не менее, не замечал угрозы, будучи уверен, что легко смахнет «американцев» при поддержке простого народа. Все его мысли занимало создание великой империи, которая объединила бы все полинезийские народы от Гавайев до Новой Зеландии. Король даже умудрился уговорить архипелаг Самоа вписаться в его проект и создать общую конфедерацию, но не срослось – не успели.

Вернувшись на родину, Калакауа обнаружил, что проамериканские силы чрезмерно усилились, и начал играть на их ослабление, постоянно распуская правительства. От свержения его спасло только то, что противники короля не смогли договориться между собой о будущем страны – одни выступали за коронация его сестры, другие за упразднение монархии, третьи за вхождение в состав в США. Вместо этого заговорщики под угрозой применения силы заставили Калакауа подписать «конституцию штыка», которая жестко ограничивала власть монарха в пользу парламента.

Из конституционной монархии Гавайи трансформировалась в олигархическую республику во главе с «сахарными королями». Фактически отстраненный от власти умер Калакауа умер спустя четыре года, и корону получила его сестра Лилиуокалани. Вектор на стратегический союз с США окончательно восторжествовал, но по вопросу внутреннего устройства страны единого мнения по-прежнему не было.

Большинство простого люда и полинезийской знати требовали вернуть полномочия королеве, чтобы она смогла приструнить олигархов. Вариант с вхождением в США нравился олигарху Стэнфорду Доул и местной знати (американский президент придет – порядок наведет), но не нравился другим «сахарным королям», которым было удобнее жить по собственным законам, ни простым полинезийцам. У последних Америка ассоциировалась как раз с «сахарными королями», и петицию против вхождения в состав США впоследствии подпишут около 38 тыс. гавайцев из 100 тыс. населения архипелага. Почувствовав народную поддержку и неопределенность в элитах, королева попыталась вернуть себе реальную власть, но в январе 1893-го ее свергли, после чего временное правительство под руководством все того же Доула подало прошение о вхождение Гавайев в состав США.

Долой монархию!

В самих США решительно против аннексии каких-либо территорий выступали демократы. Президент от их партии Гровер Кливленд не только не признал правительство Доула, но и инициировал расследование действий своего предшественника и работников Госдепа на предмет законности поддержки заговорщиков и вмешательства в суверенные дела Гавайев. Его вполне устраивала королева с мужем-американцем, а брать на себя ответственность за полинезийцев он не желал.

В июле 1894-го года Гавайи были объявлены республикой, а Доул стал первым главой нового государства. Полинезийская знать и простой народ считали его узурпатором, и Доулу пришлось пережить четыре тяжелых года и несколько попыток переворотов, пока к власти в Штатах не вернулись республиканцы. В начала 1898-го года президент Уильям Мак-Кинли подписал указ о вхождение Гавайев в состав США. Его утверждение сперва блокировали демократы, но начавшаяся в марте американо-испанская война обострила потребность США в надежной военной базе на Тихом океане.

Повторную резолюцию о присоединении Гавайев вносил уже сенатор-демократ, причем, с говорящей фамилией Ньюлэндс. Вскоре Стэнфорд Доул был назначен первым губернатором еще не штата, но уже американской территории Гавайи.

Все права полноценного штата Гавайи получат только 1959-м году. А 34 года спустя Вашингтон извинится перед гавайцами за свержение королевской власти и включение в состав США против воли народа.