В условиях, когда политическая система долгое время пребывает в статичном состоянии, ее бенефициары складываются в особую касту, требующую себе все больше и больше привилегий. Главная из них неприкосновенность, неподсудность. При этом отдельные уголовные дела против чиновников выглядят, скорее, как сведение счетов в корпорации госслужащих.
Последним по времени стал случай со следователем Коптевского межрайонного следственного отдела Москвы Иваном Музраевым, отец которого руководит Следственным управлением Следственного комитета по Волгоградской области. На опубликованной в сети видеозаписи видно, как нетрезвый мужчина в трусах хамски общался с полицейскими, отказываясь подчиниться их требованиям.
Музраев утверждал, что является «спецсубъектом», которого полиция не имеет права задерживать, кроме как по согласию генерала и поставив в известность Следственный комитет. При этом «спецсубъект» выглядел как неадекватный, зарвавшийся человек, оскорблял полицейских, называл их «дебилами» и ругался на правоохранителей матом.
Отметим, что видеозапись разговора «спецсубъекта» с полицией спустя сутки была удалена с видеохостинга YouTube.
Последнее обстоятельство не удивляет. По данным СМИ, еще в 2010 году по требованию Генпрокуратуры МВД РФ внесло в Административный регламент, связанный с безопасностью дорожного движения поправки, которые не позволяют сотруднику ДПС оформлять протокол о правонарушении в отношении спецсубъектов и направлять их на медицинское освидетельствование.
Генпрокуратура вообще трепетно относится к защите государевых слуг от действия законов. Во всяком случае, иностранных. Так, на днях генпрокурор Чайка лично вступился за арестованного во Франции миллиардера и сенатора Сулеймана Керимова. Он намерен затребовать материалы уголовного дела, чтобы наказать Керимова на родине в соответствии с национальным законодательством.
«Люди с особым статусом так запросто могут быть арестованы, даже по подозрению в каком-то тяжком преступлении… должны быть какие-то механизмы, сдерживающие факторы», — возмутился глава российского надзорного ведомства. Тем более, что Керимов «представляет интересы большой группы населения, избранный человек», напомнил Чайка.
Реакция пользователей Рунета показательна. «Керимов прибыл во Францию со статусом «турист», — пишет один. «Ни в одной цивилизованной стране нет разделения на людей с особым статусом и простым обывателем», — уверен другой. «Интересно, кто раздаёт эти «особые статусы»? Точно, не мамка: мамки всех одинаково рожают. И все детки хорошие. Это потом они превращаются из куколок в разных насекомых», возмущается третий.
Руководитель уголовного департамента BMS Law Firm Тимур Хутов объяснил «СП» юридическую сторону вопроса.
— Понятия «спецсубъект» в законодательстве РФ нет, однако есть отдельные категории лиц, к которым применяется особый порядок производства по уголовным делам. Их перечень и особенности уголовного преследования установлены статьей 447 УПК РФ. К ним относятся члены Совета Федерации, депутаты, судьи, прокуроры, следователи, адвокаты и т. д.
Отличие от обычного порядка в том, что установлены повышенные гарантии этих лиц при возбуждении в отношении них уголовного дела, их задержании и избрании им меры пресечения. Например, судебное решение об избрании в отношении судьи Конституционного Суда РФ в качестве меры пресечения заключения под стражу исполняется с согласия КС РФ.
Что касается «лица с особым статусом», то мог иметься в виду дипломатический статус Керимова. Однако в данном случае он был в поездке как частное лицо, поэтому не очень понятно, на каком основании французские власти должны были применять к нему какой-то особый порядок.
Адвокат Дмитрий Аграновский видит проблему в том, что общественные позиции с особым статусом в большинстве своем «приватизированы» представителями состоятельных слоев российского населения.
— Слово «спецсубъект» — это жаргонизм. Более сложный порядок привлечения того или иного «спецсубъекта», в том числе следователя, к уголовной ответственности необходим для определенной гарантии его деятельности. Что касается Керимова, то как член Совета Федерации он, конечно, обладает определенным дипломатическим иммунитетом. Также как американские конгрессмены или депутаты британского парламента обладают иммунитетом у нас в России.
— Складывается впечатление, что там попасть на эти выборные должности проще, чем у нас в России…
— У нас на многие должности попадают преимущественно люди определенного класса, определенных сословий. А дальше начинается как в том анекдоте… Может ли сын генерала стать маршалом? Не может, потому что у маршала тоже есть дети. Сейчас действительно закрепляется кастовость, передача должностей по наследству. Если человек не принадлежит к определенному слою, а принадлежность определяется исключительно деньгами, то он просто не попадет на эти должности. Вертикальные лифты абсолютно закупорены. У нас складывается феодально-сословное общество.
Этот феодальный класс абсолютно архаичный. Там сознание XVIII века, совершенно не современное, несмотря на все «яблочные» гаджеты. Этот класс так крепко вцепился в Россию, что является главным тормозом ее развития. Именно в этом проблема, а не в неприкосновенности.
— Почему так происходит?
— Потому что государство, как нас раньше учили в школе, — это орудие классовых интересов. Это нормально — господствующий класс занимает господствующие позиции. Когда я говорю «нормально», это не значит, что хорошо. Это отвратительно. И вроде бы у нас в стране поставили на этом точку в 1917 году. Но, как видим, времена Салтыкова-Щедрина, времена «Незнайки на Луне» возвращаются.
Также нормальным стало то, что закон действует избирательно. Вспомните, дореволюционные поговорки: «Не в свои сани не садись, с богатым не судись», «Прав не тот, кто прав, а у кого больше прав». Много таких поговорок. Теперь это норма. Деньги решают все. А государство защищает интересы богатых.
— Вы в силу своей профессии многое видите изнутри государственной системы. Известны ли вам случаи продажи должностей?
— Я лично с таким не сталкивался. Но я сталкивался с избирательными компаниями, которые проводятся абсолютно нечестно. С оппозиционным кандидатом, у которого есть шансы на победу ведут борьбу всей системой. Туда входит не только кандидат от партии власти, но и избирательные комиссии, чиновники, типографии, все. И отношение к нему не как к элементу демократического процесса, а как к врагу, которого уничтожают, если он не сдается. Сейчас, накануне президентских выборов, так все задавлено, что Путин даже не хочет баллотироваться от «Единой России».
По мнению социолога, профессора-исследователя НИУ ВШЭ Натальи Тихоновой называть складывающуюся в России систему «сословной» не совсем правильно, но сути дела это не меняет.
— Сама по себе проблема социальных неравенств, которые проявляются подобным образом, характерна для всех без исключения стран. Для Западной и особенно Северной Европы это характерно в меньшей степени, но все равно присутствует. В других странах, в США, в Южной или Восточной Европе это проявляется более наглядно. Тем более в других странах мира, включая Россию.
В самом этом явлении ничего экстраординарного нет. Рассматривать это как признаки сословного общества не приходится. Скорее, тут надо говорить о специфических проявлениях социальных неравенств. Потому что сословное общество — это общество, где человеку при рождении приписывается строго определенный набор обязанностей и прав. Например, в дореволюционной России можно было служить царю в качестве офицера или платить подати, относясь к купеческому сословию или служить по призыву солдатом для крестьян и т. д.
— Но резкая социальная стратификация, не обязательно наследственная, в нынешней России все-таки налицо…
— Есть вещи, которые мне, как специалисту, внушают беспокойство. Масштабы подобных проявлений увеличиваются. Хотя это и не является доминирующим, затрагивает меньшинство, но это очень наглядное неравенство. Оно приходит в противоречие с чувством социальной справедливости у населения и вызывает в обществе серьезный протест.
И это не только чиновничество, но и, например, золотая молодежь. Ведь привилегиями чиновников люди возмущались всегда. Реформы в постперестроечный период как раз начинались под лозунгами борьбы с привилегиями. Но то, что мажоры верят, что они существуют вне закона, раздражает очень многих. Одна Мара Багдасарян чего стоит. Она уже стала символом абсолютного пренебрежения законами.
Кроме того, в России явно снижается роль человеческого капитала (знания, образование, навыки, личные умения, усилия) и растет роль социального капитала (связи и наличие социальных сетей). Это достаточно опасно, хотя человеческий капитал пока остается главным стратифицирующим фактором, но если говорить о тенденции за 25 лет, то отдача на него постоянно уменьшается, а отдача на социальный капитал растет. Это демотивирует наращивать человеческий капитал.