Минэнерго объясняет: Почему бензин дорожает, когда дешевеет нефть

В интервью kp.ru заместитель главы ведомства Павел Сорокин объяснил, что происходит на российском рынке топлива и от чего зависят цены на заправках
Евгений ПРОСКУРЯКОВ

Когда цена на нефть падает, а бензин дорожает, это вызывает вопросы...

Фото: Олег ЗОЛОТО

МАРТОВСКАЯ АНОМАЛИЯ

- В начале марта на мировых рынках подорожала нефть, и следом выросла цена бензина на заправках. В конце марта цена нефти упала, но бензин продолжил дорожать. Павел Юрьевич, почему даже при снижении цены на нефть бензин только и делает, что дорожает?

- Абсолютно логичный вопрос. Когда нефть падает, а бензин дорожает, это вызывает вопросы у любого нормального человека.

Здесь есть несколько важных вещей, которые я хотел бы объяснить.

Первый фактор: бензин в России продается в рублях. При этом обычно было так, что подорожание нефти приводит к укреплению рубля, и наоборот. Поэтому при изменении цены нефти на мировых рынках ее стоимость в рублях обычно меняется не сильно - как правило, она находится в диапазоне от 3000 до 3500 рублей за бочку. Но в середине марта, когда нефть подорожала, курс рубля не укрепился. Поэтому нефть стоила больше 5000 рублей за бочку.

Второй фактор: несмотря на скачки нефтяных цен, бензин на заправках с начала года подорожал чуть более чем на 2%. То есть темпы подорожания бензина практически не отличаются от инфляции. Представьте себе, что было бы, если бы бензин полностью повторял динамику цены на нефть: сначала дешевел на 30%, потом дорожал на 50%. И население, и бизнес воспринимали бы это негативно. Чтобы этого не происходило, в 2018 году было принято решение о сглаживании колебаний цен на бензин с помощью так называемого демпферного механизма (о нем чуть ниже, - Ред.). Он работает уже два года, позволяет удерживать цену бензина в рамках инфляции и дает рынку предсказуемость.

И третий момент - бизнес всегда неохотно идет на снижение розничных цен. К сожалению, это свойственно коммерческому сектору. Поэтому и до демпфера при падении цен на нефть бензин сильно не дешевел.

- Расскажите поподробнее про этот демпферный механизм. Как он помогает сдерживать рост цен и по какому принципу работает?

- В 2018 году было два скачка цен на нефть - весной и осенью. При первом скачке весной это привело к резкому росту цен на заправках. Правительству тогда удалось договориться с бизнесом, чтобы цены на бензин на АЗС не росли быстрее инфляции. Но у нас открытый рынок, нефть и нефтепродукты свободно экспортируются, поэтому оптовые цены (по которым АЗС закупаются на заводах) на внутреннем рынке зависят от мировых. И если нефть и бензин на мировом рынке дорожают, то закупочная цена для заправок тоже повышается. Поэтому, если ограничивать рост цен только на АЗС, этот бизнес становится убыточным и многие заправки рискуют закрыться. В этой ситуации был нужен механизм, который поможет сдерживать рост оптовых цен. Поэтому Минэнерго с Минфином и разработали демпфер, который действует у нас с 1 января 2019 года.

Работает он так. Когда нефть дорожает, добывающие компании получают сверхдоход и платят с него более высокие налоги в виде экспортной пошлины и налога на добычу полезных ископаемых. И часть денег из этих дополнительных налогов государство отдает нефтеперерабатывающим заводам. Это позволяет заводам сдерживать отпускные цены на топливо внутри страны.

Россия, Ханты-Мансийский автономный округ. На Южно-Приобском месторождении нефти. Фото: Владимир Смирнов/ТАСС

А когда нефть дешевеет, этот механизм работает в обратную сторону: у нефтеперерабатывающих заводов образуется сверхприбыль и бюджет получает от них выплаты. Таким образом, получается нейтральный эффект и поддержка бюджета в условиях низких цен на нефть.

НАЛОГ НА НЕФТЯНИКОВ ПОКУПАТЕЛИ НЕ ЧУВСТВУЮТ

- Кстати, о налогах. В России на налоги уходит от 60 до 68 процентов выручки нефтедобывающих компаний. Это больше, чем в США, Канаде, Саудовской Аравии и других нефтедобывающих странах. Может, уменьшить налоговое давление на отрасль, тогда и цена снизится?

- Налог, который платят предприятия нефтедобычи - не фиксированный, он привязан к цене нефти на мировом рынке. И на цену топлива на заправках этот налог никак не влияет.

Объясню. Допустим, нефть стоит 50 долларов за баррель. Продав этот баррель за границу, нефтедобывающая компания заплатит государству чуть больше 60% в виде экспортной пошлины и налога на добычу полезных ископаемых. Но напомню, что цена нефти на внутреннем рынке привязана к мировой. Поэтому добывающая компания продаст ее российским заводам, которые делают бензин, за те же самые 50 долларов (минус экспортная пошлина и расходы на транспорт) - независимо от того, какой налог на добычу она с него заплатила. Это означает, что переложить рост налогов нефтедобычи в цену невозможно.

А вот бензин, который попадает с этих заводов на внутренний рынок, уже облагается акцизом и НДС. Именно эти налоги и видит потребитель в цене топлива на заправках. Но акциз и НДС в России составляют меньше 40% от стоимости бензина. Это намного ниже, чем в большинстве развитых стран - например, во многих государствах Европы он доходит до 60%. При этом акциз используется для финансирования дорожных фондов строительства дорог.

- Но ведь нефти у нас очень много, некоторые недружественные государства даже дразнят нас «страной-бензоколонкой». Почему тогда мы не можем сдержать рост цен на бензин без дополнительных ухищрений? Почему они всегда растут для населения? Вот в Иране и Венесуэле тоже много бензина, там правительство регулирует цены и бензин стоит копейки.

- В Иране и Венесуэле цену на бензин устанавливает государство, и она не оправданна экономически – она намного ниже. Из-за этого у них нефтепереработка в тяжелом состоянии, регулярно возникает дефицит бензина и другие проблемы. Это неудивительно: жесткое регулирование отраслей, ориентированных на экспорт, обычно приводит к появлению серьезных сложностей. Та же Саудовская Аравия тоже раньше регулировала цены на топливо. Но постепенно отказывается от этого, наращивая цены на АЗС до мирового уровня.

Представьте себе, что правительство просто прикажет снизить цены без компенсационных мер. В результате частные компании закроются, а государственным придется тянуть убыточные заводы. Из-за этого у НПЗ станет меньше денег на ремонты, модернизацию, зарплаты и это приведет к нарастающему кому проблем. Итог один – уменьшение производства моторных топлив.

- Но можно же не просто приказать. Вот с недавних пор в России регулируют цены на сахар и подсолнечное масло. Правительство установило планку, выше которой цены не должны подниматься, а взамен производители получают субсидии и льготы. Если так же действовать на рынке бензина, то люди будут точно знать, какая цена их ждет на заправках.

- С сахаром и маслом другая ситуация, они подорожали очень резко. А если вы посмотрите на темпы роста цены бензина, то они уже давно не превышают инфляцию. По данным Росстата, в 2019 году бензин на заправках подорожал на 1,9% (при сравнении декабрьских цен), то есть ниже инфляции, которая составила 3%. В 2020-м - на 2,5% при общей инфляции в 4,9%. Так зачем устанавливать цены в приказном порядке и раздавать субсидии напрямую, когда есть демпфер, который эффективно сдерживает рост цен на заправках и делает это автоматически? При этом потребитель получает предсказуемую динамику цен.

Заместитель министра энергетики Павел Сорокин.

- А зачем вообще платить нефтяникам за сдерживание цен на внутреннем рынке? За последние 2 года цена на нефть оставалась стабильной, около $50-60. При таких ценах нефтяники и так неплохо живут.

- Неправильно говорить о нефтяниках как о некоем собирательном образе. Есть добыча нефти и есть переработка, это два совершенно разных сегмента. И если добыча при 50-60 долларах за бочку чувствует себя хорошо, то у переработки, особенно в нынешних условиях, доходность при таких ценах находится в лучшем случае около нуля. Объясню: завод закупает нефть по мировой цене, которая выросла в полтора раза с прошлого года. При этом цена на АЗС выросла на 2%, а в опте на 13-14%. Цифры показывают, что на внутреннем рынке экономика заводов отрицательная. И это проблема. Потому что когда у тебя убыточный завод, а рынку нужен дополнительный объем топлива, то у завода нет стимула наращивать производство бензина, ведь каждая дополнительная тонна увеличивает его убыток. Именно поэтому демпферный механизм работает так: забрали часть дополнительных доходов у добычи - отдали переработке. Так государство создает стимул, чтобы цена бензина не росла, а заводы могли продавать продукт на оптовом рынке дешевле, чем он стоит.

ЖДАТЬ ЛИ ДЕФИЦИТА?

- В этом году запасы бензина в России снизились до 1,2 млн тонн, это минимальный уровень за пять лет. А весной нефтеперерабатывающие заводы обычно проводят плановый ремонт. Грозит ли нам дефицит бензина?

- Эта цифра на конец января - начало февраля. После этого у заместителя председателя Правительства Александра Новака прошло совещание. Там была поставлена цель: нарастить запасы до 1,6-1,7 млн тонн к маю. И запасы уже выросли до 1,66 млн тонн. Поэтому рисков дефицита сейчас нет, период ремонтов и обслуживания нефтеперерабатывающих заводов пройдем без перебоев.

- Павел Юрьевич, а как вообще пандемия отразилась на российском топливно-энергетическом комплексе и рынке нефтепродуктов? И какова нынешняя ситуация?

- Пандемия повлияла на все сферы экономики, включая топливно-энергетический комплекс. Во всем мире снизилась мобильность людей и резко сократился спрос на нефть и нефтепродукты.

В периоды полных локдаунов снижение спроса на бензин и дизельное топливо на заправках Европы доходило до 80-90 процентов. Постепенно в одних странах потребление восстановилось и даже выросло, поскольку перелетов стало меньше и люди больше ездят за рулем; в других – до сих пор на 10-20% ниже доковидного.

Что касается перелетов, то они во всем мире до сих пор находятся на уровне 50-60 процентов от допандемических времен. Поэтому спрос на керосин и его цена остаются низкими.

Из-за низкого спроса доходность продажи дизельного топлива, бензина и керосина находится на очень низком уровне. Поэтому нефтеперерабатывающие заводы во всем мире несут убытки.

Что касается России, то у нас тоже был период локдауна, из-за этого в апреле-мае прошлого года потребление нефтепродуктов упало почти в два раза. Нефтяные компании среагировали грамотно: сначала приглушили заводы, чтобы снизить ущерб, а потом быстро нарастили переработку, чтобы удовлетворить спрос, который летом быстро вырос после отмены ограничений. В некоторые моменты он даже превышал допандемический уровень, потому что люди стали активно путешествовать по стране на автомобилях. Так что у нас отрасль достойно прошла тяжелый период и сейчас она работает в штатном режиме.

Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27257/4389640/