Светлой памяти воина-афганца Владимира Кожухова
Москва - Ветеранские вести. 13 марта 2020 года перестало биться сердце Владимира Алексеевича Кожухова - ветерана войны в Афганистане, участника осетино-ингушского конфликта и боевых действий на Северном Кавказе, легендарного разведчика-десантника, боевого офицера МВД России, кавалера трёх боевых орденов.andnbsp;
"Ветеранские вести" выражают искренние соболезнования родным и близким, боевым товарищам и сослуживцамandnbsp;Владимира Алексеевича Кожухова. Скорбим вместе с вами!
В память о нашем боевом товарище размещаем статью пера известного военного журналиста Игоря Софронова, которая рассказывает о жизни, боевом пути и служении Отечеству настоящего воина, наставника и друга...
Войны и ордена Владимира Кожухова
Если бы в школьные годы кто-нибудь сказал Володьке Кожухову - мальчишке из подмосковного села Шарапово, что доведется ему пройти через три войны и стать кавалером трёх боевых орденов, парень ни за что не поверил бы тому прорицателю.andnbsp;
Какие ордена?! Какие войны?! На дворе - вторая половина семидесятых, больше тридцати лет прошло после Победы. Деды о той войне лишь по праздникам вспоминают, отцы оружие только в армии видели.
Страна готовится к Московской Олимпиаде, а он, Вовка, - к очередным соревнованиям по лыжным гонкам. И не лезьте к нему со всякими сказками!
До ввода советских войск в Афганистан тогда оставалось два-три годаandhellip;
На войну - в качестве поощрения
Норматив кандидата в мастера спорта по лыжным гонкам он выполнил ещё в старших классах. После окончания школы успел поработать на авиационном заводе. Правда, его работа сводилась к интенсивным тренировкам и частым выступлениям за родное предприятие на всевозможных лыжных и легкоатлетических соревнованиях, с которых Владимир редко возвращался без кубков и грамот.
Да ещё были занятия в секции каратэ, что действовала при заводе под эгидой спортобщества "Трудовые резервы", и занятия в секции парашютистов, куда ему выписало направление ДОСААФ.
Ничего необычного: парень, как и многие его сверстники, всерьёз готовился к предстоящей службе в армии. А поработатьandhellip; "Вот служба закончится - тогда и поработаем", - думал Владимир, еще не предполагая, что два армейских года круто и навсегда изменят его судьбу.andnbsp;
Служить его призвали в воздушно-десантные войска. Полгода провел в учебной части в Прибалтике. От курсантов не скрывали, что местом их дальнейшей службы будет Афганистан. А потому готовили очень серьёзно. Занятия по спецтактике ВДВ, рукопашному бою, связи и топографии, огневой и медицинской подготовке, дневные и ночные прыжки с Ан-2 и Ил-76 - всё слилось в единый процесс.
Владимир Кожухов: "Было очень тяжело, но необычайно интересно. Сейчас, с высоты прожитых лет, я могу сравнить и оценить, насколько основательно нас готовили. Кроме физической и специальной, присутствовала и огромная морально-волевая подготовка. Без всякой рисовки могу сказать, что каждый из нас, молодых парней, был патриотом своей страны, а в учебке стал еще и патриотом воздушно-десантных войск, готовым выполнить боевую задачу даже ценой собственной жизни. И это не просто красивые слова - нас так воспитывали в семье, в школе, в спортивных секциях. Командирам и инструкторам в учебке оставалось лишь отшлифовать и закалить тот внутренний стержень, что был в каждом бойце".
Когда было сказано, что "за речку" отправятся только добровольцы, все в нашей роте написали рапорта с просьбой направить в Афганистан. Поэтому выбирали лучших из лучших.
Направление на войну было своеобразным видом поощрения и оценкой уровня подготовленности: выбрали - значит, сможешь, значит, готовandhellip;
"Что ни день - снова поиск, снова бойandhellip;"
В Афганистане он попал в разведроту 350-го полка ВДВ, с которой прошел практически пол-страны. Разведчикам приходилось выполнять всевозможные задачи - от сопровождения колонн и устройства засад на караваны с оружием до участия в крупномасштабных армейских операциях.andnbsp;
После одной из таких, проведенной в Черикарской долине, что на выходе из Панджшерского ушелья, разведчик Кожухов был удостоен ордена Красной Звезды.
Владимир Кожухов: "Это случилось в восемьдесят четвертом. Панджшерское ущелье всегда было одним из самых гиблых мест, основательно укрепленным и практически полностью контролируемым душманами районом. Любой разведвыход в тех местах или проводка колонн непременно заканчивались боестолкновением. Контролировал там ситуацию Ахмат-шах Масуд, воевавший грамотно и жестоко. Серьёзный противник. Одно слово - выпускник Рязанского училища ВДВ. У всех разведчиков, включая рядовых бойцов, всегда имелись его фотографии, чтобы даже при случайном обнаружении опознать, захватить или уничтожитьandhellip;"
"В тот раз в Панджшерском районе проводилась армейская операция, в которой была задействована и разведрота десантного полка. Разведчикам повезло: они добыли данные о расположении крупного склада оружия и боеприпасов. Первыми вышли к этому арсеналу, спрятанному в горах, и захватили его.andnbsp;Сказать, что оружия там было много - значит ничего не сказать. Его вывозили КамАЗами. А потом командование устроило на плацу выставку трофеев. Чего там только не было! Итальянские мины, автоматы и крупнокалиберные пулеметы китайского производства, американские штурмовые винтовки, гранаты, реактивные снаряды, снайперские винтовкиandhellip;", - вспоминал он.
"В общем, дело получилось резонансным. И скорее всего поэтому высшее начальство дало распоряжение не скупиться на поощрения. Как правило, солдатскими наградами были медали "За отвагу" или "За боевые заслуги". Ордена давали или посмертно, или получившим ранение. Но тут раздобрились: "Красную Звезду" в нашей роте получили я, наш старшина Володя Морозов и ещё несколько ребят.andnbsp;Хотя, знаете, я и тогда, и сейчас не считаю, что мы совершили что-то из ряда вон выходящее. Обычная работа войсковых разведчиков: получили задачу - пошли и выполнили. По-другому в разведке и быть не должноandhellip;" - рассказывал Владимир.
Из Афганистана он возвращался в конце 1984-го. Уже не юношей - мужчиной, закаленным и опытным бойцом, со старшинскими погонами на плечах и боевым орденом на груди. Вернулся он уже совсем в другую страну, в которой назревали большие перемены.
Дан приказ - на Кавказ
Две недели законного отдыха после дембеля пролетели незаметно. И разведчик-десантник стал задумываться: а что же дальше? Недостатка в предложениях не было: звонили и из комсомольских структур, и из органов госбезопасности, и из райотдела МВД - воина-интернационалиста, орденоносца готовы были принять везде. Он подумал и пошёл служить в милицию, в отдел по охране административных зданий.
Существовало в то время такое подразделение.andnbsp;Но долго стоять на посту у дверей ему не пришлось - начальство дало рекомендацию для поступления в Высшую школу милиции, после окончания которой вместе с лейтенантскими погонами Кожухов получил направление на работу следователем в родной для него Одинцовский район.
Несколько лет исполнял эту должность. А потом друзья-знакомые, носившие не пиджаки и галстуки, а камуфляж, спросили: "Володя, не надоело тебе бумажки из ящика в ящик перекладывать? У тебя же Афган за плечами, боевой опыт. Давай к нам, в ОМОН". Он подумал. Иandhellip; согласился.andnbsp;Советского Союза уже не существовало, а на Северном Кавказе снова лилась кровь и пахло порохом.
Владимир Кожухов: "В девяносто втором, а я тогда был заместителем командира одинцовского ОМОНа, отряд в полном составе направили в командировку в район осетино-ингушского конфликта. В принципе, для меня в тех условиях не было ничего нового и необычного. Все знакомо еще по Афгану. Блокпост выставить, организовать охрану административного здания или школы, блокировать район и провести в нем зачистку с целью поиска и изъятия оружия (кстати, в Афганистане эти операции назывались "прочёсками") - без проблем, только дайте команду. Выручало и то обстоятельство, что в отряде было достаточно ребят, прошедших Афганистан. А боевой опыт многое значит, его никуда не денешь.andnbsp;Единственное, чего мы тогда в полной мере не осознавали (а может, просто не хотели верить), что все эти события станут прелюдией к более страшной и кровавой драме - чеченской войнеandhellip;"
Работа по специальности
Первый раз в Чечню Кожухов попал в начале девяносто шестого. До этого ездили другие, а он, будучи командиром спецроты ОМОНа Московской области, готовил подчиненных, участвовал в спецоперациях и ждал, когда настанет его черед лететь на войну.
В начале марта 96-го боевики предприняли попытку взять под контроль Грозный. И для московских омоновцев прозвучала команда на погрузку. Из Моздока их направили в Аргун - третий по величине город Чечни.
Забазировались в местном Доме культуры вместе с коллегами из Твери. Приступили к выполнению задач, присущих милицейскому спецназу: выявлению и уничтожению мелких бандгрупп, поиску тайников и схронов с оружием, работе на блокпостах по досмотру транспорта и проверке документов.
Владимир Кожухов: "Обычная милицейская работа в горячем регионе, так сказать, по основной своей специальности. Главные события тогда разворачивались в Грозном и вокруг него. А у нас было относительно спокойно. Обстрелы базы и перестрелки на блокпостах, которые случались два-три раза в неделю, считались вполне обыденным явлениемandhellip;"
За ту "относительно спокойную" командировку майор милиции Кожухов был удостоен медали "За отвагу". А вскоре после возвращения отправился в очередную. Вот там-то и началась настоящая работа.
Владимир Кожухов: "Тяжёлые бои развернулись тогда за Самашки, куда нас бросили прямо из Моздока. Боевиков из села выбили, загнали в Самашкинский лес, откуда они продолжали делать вылазки, нападая на колонны и расположения войск. Задача стояла пресечь их действия, перекрыть связь с внешним миром, лишить пополнения боеприпасами, продовольствием, медикаментами, не допустить соединения мелких бандгрупп в отряды. Вот тут снова пригодился афганский опыт.andnbsp;В одну из ночей мы устроили засаду на тропе. Вышли небольшой группой, всего впятером, имея информацию, что ночью по той тропке к лагерю будет двигаться небольшая банда. Все по уму сделали: замаскировались в непосредственной близости от лагеря, даже голоса боевиков слышали. Когда "долгожданные гости" показались на тропе и приблизились, ударили из автоматовandhellip; А потом полночи уходили от преследователей. И лишь к рассвету без потерь вышли на блокпост армейцевandhellip;"
Именно после этой "прогулки по ночному лесу" Владимир Алексеевич был удостоен ордена Мужестваandhellip;
От судьбы не уйдёшь
В "межвоенный период" - в 1997andndash;1999 годах - ему вместе с бойцами отряда милиции особого назначения Московской области приходилось заниматься "обычной работой": обеспечивать общественный порядок на спортивных и прочих массовых мероприятиях в Подмосковье, обезвреживать вооружённых преступников, заниматься плановой подготовкой своих подчинённых, готовясь к новым испытаниям. Что Чечня полыхнет во второй раз, было ясно каждомуandhellip;
И она полыхнула: в августе девяносто девятого отряды боевиков и наемников вторглись в Дагестан. Осенью Кожухов со своими бойцами опять оказался на Северном Кавказе. Сначала работали в Моздоке - охраняли больницу, проводили спецоперации. А когда войска начали штурм Грозного, опять оказались в чеченской столице. "Чистили" Старопромысловский район, затем Заводскойandhellip;
В Афганистане, Северной Осетии и на первой чеченской смертоносный металл, хоть и посвистывал рядом, все же миновал Кожухова. Нашла его пуля 2 марта 2000 года, под самый конец командировки.
Владимир Кожухов: "Нас менял сергиево-посадский ОМОН. Забрали мы их в Моздоке, загрузили в машины, идем обратно в Грозный. Я с командиром в головной машине, плюс водитель. Метров четыреста до базы оставалось, вот уже и КПП. И тут по колонне ударили пулеметы и автоматы. Первая очередь - по кабине. Лобовое стекло вдребезги, но из нас никого не задело. Выскочили, залегли, начали осматриваться.
Бьют с трёх сторон, один "Урал" уже горит. Ребята, кто успел десантироваться, оборону заняли, огнем огрызаются. Стал по рации запрашивать, кто где находится. Смотрю - неподалеку в яме пять-шесть наших парней залегли, других укрытий нет, местность ровная, как стол. Решил к ним перебежать. Только поднялся, и тут словно лом в спину вогнали. Но на ногах устоял, до своих добрался. С собой с десяток шприц-тюбиков промедола было. Пару себе вколол, остальные - ребятам, там почти все ранены были.
Где-то с полчаса мы бой вели, потом стали войсковые подразделения подтягиваться. За ранеными "бэха" подскочила, загрузились в неё - и в госпитальandhellip; Самое интересное, что я все это время в сознании был, из БМП сам вышел. Доктор меня сначала за сопровождающего принял. А потом под куртку глянул - и сразу на операционный стол: пуля вошла в спину между ребер, пробила легкое и вышла, разворотив плечоandhellip;"
Потом были Владикавказский и столичный госпитали, период восстановления и возвращение в строй, награждение вторым орденом Мужества. И продолжение того дела, которому он посвятил свою жизнь, - служить Отечеству в офицерских погонах.
Мирное время? Время наставничества...
Затемandnbsp;Владимир Алексеевич проходил службу в одном из подразделений МВД по Центральному федеральному округу. И порой вспоминал, что если в школьные годы кто-нибудь сказал бы мальчишке из подмосковного села Шарапово, что доведётся ему пройти через три войны и стать кавалером трёх боевых орденов, он ни за что бы не поверил тому прорицателюandhellip;
Уже после службы легендарный офицер уделял много времени ветеранскому движению, патриотической работе с молодёжью, оставаясь непререкаемым авторитетом для товарищей и боевых друзей, наставником для юных защитников Отечества.
Светлая память!andnbsp;