Как в Подмосковье ловили фашистских шпионов
Сегодня у легендарного «Смерша» юбилей
В этот день, 19 апреля, но 80 лет назад, было создано Главное управление контрразведки «Смерш». Организация внесла неоценимый вклад в дело Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Хватало контрразведчикам работы и на подмосковной земле...
В один день было создано два управления «Смерша» - при Народном комиссариате обороны СССР и при Народном комиссариате Военно-Морского флота. Первое ведомство возглавил комиссар государственной безопасности 2-го ранга Виктор Абакумов, а второе — комиссар государственной безопасности Петр Гладков. Через месяц, 15 мая 1943 года, появился и отдел контрразведки «Смерш» НКВД СССР под руководством комиссара государственной безопасности Семена Юхимовича. Этот отдел был создан для агентурно-оперативного обслуживания пограничных и внутренних войск, а также милиции. Все подразделения были независимыми и подчинялись только своему руководству. То есть, Абакумов ходил с докладами к Иосифу Сталину, Гладков — к наркому флота Николаю Кузнецову, а Юхимович — к Лаврентию Берии.
Молва приписывает возникновение названия организации Иосифу Сталину. Якобы именно он назвал «Смерш» «Смершем». Новое слово было сокращением словосочетания «Смерть шпионам». Перед организацией была поставлена задача борьбы со шпионами, диверсантами, террористами и другими проявлениями иностранных разведок в частях Красной Армии. Сотрудники выявляли антисоветски настроенных граждан, создавали условия для исключения безнаказанного перехода агентов врага в наш тыл, боролись с предателями и изменниками, дезертирами и членовредителями. На «Смерш» возложили и задачу по проверке военнослужащих, которые побывали в плену и в окружении. Оперативники получили широкие полномочия при своей деятельности. Формой сотрудников стала форма подразделений, к которым они были приписаны.
Как показала практика, смертность в личном составе «Смерша» была ненамного меньше, чем в передовых частях. Так, при освобождении Белоруссии летом 1944 года погибли 236 сотрудников, а еще 136 пропали без вести. Четверо сотрудников «Смерша» стали Героями Советского Союза, хотя контрразведчиков наградами никогда не баловали. Первая Звезда Героя была присвоена посмертно старшему лейтенанту Петру Жидкову, погибшему под Киевом. Он был оперуполномоченным «Смерша» в мотострелковом батальоне.
Важной составляющей работы структуры стало противоборство с вражескими шпионами. Их в годы войны более чем хватало. Гитлеровская Германия засылала завербованных в наш тыл тысячами. Конечно, особенно много задач перед абвером стояло в Москве. Отсюда и постоянное нахождение Подмосковья на передовой борьбы с вражескими шпионами. Именно в области по ночам производились высадки агентов противника. Педантичные немцы всегда осуществляли заброс ночью перед выходными днями. С пойманными агентами абвера особо не церемонились, но старались как можно полезнее использовать в своих интересах. Многие агенты соглашались работать на советскую разведку и с врагом начинались радиоигры. На них основывались самые известные операции контрразведки: «Ястреб», «Львов», «Бандура», «Дуэт», «Казбек», «Контролёры», «Лесники», «Связисты», «Арийцы», «Янус», «Приятели», «Трезуб», «Туман».
До Егорьевска немецко-фашистские полчища не дошли даже в 1941 году, а летом 1943 года это уже был более-менее далекий тыл. И вот однажды июньским утром в отделение НКВД подмосковного города пришел мужчина, заявивший, что ночью был выброшен в окрестностях города с немецкого самолета. А сам он никто иной, как наш разведчик под псевдонимом «Северов», который находился на задании в тылу врага. За линию фронта он был послан абвером в качестве своего агента и был он не один, а с напарником с кодовым псевдонимом «Волков». Разведчика доставили в Москву, где он рассказал, что их отправили для вербовки высокопоставленного сотрудника комиссариата путей сообщения, который является родственником «Северова». Абакумов и подполковник Владимир Барышников посоветовались и сошлись во мнении, что такого шанса для радиоигры упускать нельзя. Операция по радиоигре с 6-см германским Управлением РСХА «Цеппелин-Норд» началась под названием «Загадка». «Волков» стал выполнять роль радиста, как и подразумевалось фашистами. Вскоре по приказу Москвы «агенты» порадовали немецких хозяев сообщением, что им удалось проникнуть в столицу и хорошо устроиться. Но есть одна загвоздка. Якобы персонаж, которого хотели завербовать, отправлен работать в Тбилиси и в связи с этим нужно ехать в Грузию. В «Цеппелине» подвоха не заметили и дали добро на кавказскую поездку.
После «возвращения» «Северов» передал немцам, что родственник не верит в победу Германии и ему пришлось предложить шпионаж не на Берлин, а на Вашингтон — в качестве американского агента. На это родич был согласен, но хотел американский паспорт и много долларов.
Абвер решил отправить в столицу опытного разведчика из СД Алоиза Гальфе, который готовил агентов-радистов. Это уже было удачей нашей контрразведки, раз удалось заманить к себе такого матерого шпиона. Его также десантировали под Егорьевском в ночь на 30 марта 1944 года. Спустя всего несколько часов Гальфе был взят под арест на вокзале Егорьевска. У него нашли различное специальное снаряжение, 500 тысяч рублей и 5 тысяч долларов. В Германию же полетело донесение о благополучном прибытии Гальфе и вербовке родственника «Северова».
Вскоре в штабе немецкой разведки пили шнапс за удачное мероприятие — немцы получили планы железнодорожных перевозок по СССР на лето и осень 1944 года. И было им невдомек, что над этим «планом» долго трудились в ведомстве Абакумова. Немцы решили забросить еще одного агента с валютой и фотоаппаратом для микросъемки, но посланника Берлина встречали прямо на поле под Егорьевском. Немцам сообщили об удачном прибытии и что документы уже сфотографированы — можно забирать. Для этого в наш тыл полетел еще один гитлеровский самолет, которому предстояло приземлиться. Для него загодя все поле оснастили ямами-ловушками. Обратно он не смог бы взлететь. Но тут произошло странное. Самолет приземлился, но не проваливался, а продолжал движение по полю. Его только потряхивало. Летчики поняли, что это ловушка и не снижая скорости разогнались и взлетели. Сотрудники «Смерша» смогли только пострелять по нему вслед... Никто не мог объяснить случившееся, пока однажды такой же самолет не был вскоре захвачен в Смоленской области. Оказалось, что у него вместо шасси были каучуковые траки, позволявшие приземлиться и взлететь не то что на ямах, но и на болоте. Такой же самолет прилетал и под Егорьевск.
Теперь контрразведчикам пришлось придумывать легенду о внезапном бегстве агентов из Москвы и с «Цеппелином» они связались уже из Ряжска. Немцы приняли решение о выводе группы из советского тыла на свою территорию. Но линия фронта стремительно приближалась к Берлину и за «агентами» никак не прилетали. Зато те постоянно жаловались, что нечего кушать, курить, негде спать и тд и тп. Немцы повелись и люфтваффе сбросило на довольствие страны Советов грузы в Смоленской области — снаряжение, продукты питания, деньги, оружие, лекарства... В итоге группа получила задание вернуться в Москву и снова наладить контакт с родственником «Северова». Но дальнейшая радиоигра не имела смысла. Связь прервалась, так как на дворе уже был апрель 1945 года...
У немцев эта группа носило кодовое название «Иосиф». После войны в органах допрашивали пленного сотрудника «Цеппелина» и он заявил следователям: «В разговорах с сотрудниками отдела забросок я постоянно слышал такое мнение, что «Иосиф» - лучшая агентурная группа, и если бы все активисты были такого склада, как люди «Иосифа», то разведка на территории Советского Союза была бы гораздо лучше поставлена. Все неполадки и провалы его группы служили поводом для критики плохой работы немецкой разведки. Вина за них возлагалась на взаимную конкуренцию и погоню за орденами среди руководства».