Об одном авиационном происшествии с Ил-86

Инцидент с Ил-86. Рейс Ташкент-Москва аварийно садился в Актюбинске. После взлета не полностью убрались закрылки из-за неисправности механизма. В результате этого на высоте около 10 тыс метров оторвалась одна секция закрылков. Самолет посадили без использования механизации крыла. Люди и техника не пострадали, только колеса почти полностью сожгли при торможении. Самолет дней 5 простоял в Актюбинске, после восстановления своим ходом улетел в Москву. Было это в августе 1986 или 1987 года.

 

Ил-86 СССР-86007. Актюбинск. Фото: Мулин Сергей

 

Газетный репортаж

ТАСС передал Указ Президиума Верховного Совета СССР:
"За высокое летное мастерства и мужество, проявленные при выполнении служебных обязанностей, наградить орденом Трудового Красного Знамени:
ПАНКОВА Ивана Петровича — командира корабля и ШЛЕЕНКОВА Владимира Семеновича — старшего бортового инженера; орденом «Знак Почета»: БУГАЕВА Леонида Владимировича — второго пилота, КОКОРУ Сергея Григорьевича — штурмана и ТАРАСОВА Владимира Степановича — бортового инженера".
Наш специальный корреспондент рассказывает об этом рейсе.

ОГРОМНЫЙ самолет замедлил бег и наконец стал тихий, как провинившийся дошкольник в угол. Из здания аэропорта, с подножек пожарных машин на него смотрели люди, пилоты, пассажиры, аэродромная обслуга: в Актюбинском аэропорту «ИЛ-86» выглядел непривычно.
Сбежал по переднему трапу старший бортинженер, посмотрел на колеса шасси - семь из них Рыли спущены, не выдержали при экстренном торможении. Старший бортинженер по смотрел на колеса и — чисто по-шоферски — вдруг пнул по одному — целому — ботинком.
Вышел командир. Напряжение этих последних тридцати восьми минут не отпускало, Он улыбался благодарившим его пассажирам, но сам осознал как следует, что произошло и что произойти могло, только через час после посадки, уже в гостинице...
— И во сколько же все закончилось, Иван Петрович? — спросил я командира. Мы разговаривали и родном его Внукове, на столе лежали схемы, по которым потом штурман Сергей Кокора демонстрировал, каким образом они заходили на посадку.
— В семь пятьдесят..— ответил командир. И уточнил:— Нет, в семь пятьдесят три.— И я записал цифры и блокнот.
Хорошо иметь дело с точными людьми! Спасибо, Иван Петрович.

...Все шло тогда, как обычно, «Наш самолет выполняет рейс Ташкент — Москва... Полет будет проходить на высоте... Пристегните привязные ремни... Вам будет предложен горячий завтрак... Время в пути...»
—И во сколько все началось?— спросил я командира.
—В семь пятнадцать,— ответил командир.
«ИЛ» к семи пятнадцати давно набрал высоту, вырвался из полосы облачности, когда вдруг самолет затрясло жесткой, неприятной дрожью.
Сильной дрожью.
—Мы со вторым пилотом не могли штурвалы в руках удержать,— сказал командир.—Затрясло так, что приборов видно не стало — стрелки заметались,— сказал старший бортинженер,
—Представьте, вы на морозе в одежде — и в прорубь. А потом вас по стиральной доске,— добавил экспрессии штурман.
Тряска была ни на что не похожа: «Ну на «ИЛ-62», если скорость превысить, возникает трясочка, но, во-первых, не такая, во-вторых, не та у нас была скорость, да и не на шестьдесят втором мы...»
—Володя,— приказал командир старшему бортинженеру, самому в этот момент свободному из экипажа,— сбегай в фюзеляж, посмотри, что там...
Шлеенков пошел. И только ступил в салон, как самолет дернуло, тряска прекратилась (через 75 секунд после того, как началась, зафиксировал штурман). Вибрировал все же корпус, но уже не так, далеко не так... Двигатели, посмотрел Шлеенков, работают нормально, что же за дела?..
И тут пассажир из задних рядов:«Посмотрите, тут у вас...» — и показывает в иллюминатор.

Говоря официально, у самолета оказалась повреждена часть механизации крыла. Создалась ситуация, которой еще не испытывал ни один экипаж Аэрофлота. А решение надо было принимать мгновенно.
Решение командир принял, как потом было признано специалистами, единственно верное: «ИЛ-86» пошел на снижение. Это был еше один критический момент полета: как поведут себя оставшиеся секции закрылок?
— Приготовьтесь, начнется опять тряска, будем садиться в поле,— сказал командир,— Володя, сбегай в фюзеляж..,
Шлеенков опять пошел в салон. Бортпроводница разносила завтрак. Все пассажиры были спокойны — только один, тот, у заднего иллюминатора, пошутил:«У нас самолет разваливается, а вы — завтрак?..» «Самолет не разваливается — ответил Шлеенков, — и завтрак именно поэтому...»
Тряски больше не было, Шлеенков вернулся в кабину. «Будем садиться в Актюбинске,— решил командир, И стюардесса взяла в руки микрофон: «Граждане пассажиры! По техническим причинам наш самолет произведет посадку в аэропорту города...»
Актюбинск для посадки аэробусов, собственно говоря, не предназначен. Не та полоса, не тот бетон. Но выбирать не приходилось — до Актюбинска оставалось около ста семидесяти километров...
Земля помогла, чем могла: «расчистила» коридор, держала связь... Советы, рекомендации? Они, в Актюбинске, эту машину не эксплуатируют, с Москвой связываться да объяснять, что произошло (когда самим-то до конца непонятно), времени столько уйдет...
В общем, надеяться приходилось главным образом на собственные силы, и прежде всего на самого молодого в экипаже штурмана Сергея Кокору. Именно ему предстояло срочно перестроить весь посадочный комплекс на Актюбинск.

— Знаете,— сказал мне командир,— в таких нештатных ситуациях надо делать поправку на некий, скажем так, коэффициент экстремальности. Грубо говоря, надо прийти в себя. А здесь Сереже из себя даже выходить было некогда..,
Кокора все расчеты сделал правильно и так быстро, как это требовалось. Самолет пошел на посадку.
Первый раз они «не вписались». Зато второй раз шасси коснулись полосы едва ли не на первой же плите. Командир рисковал и здесь, но этот риск был злом меньшим: обычно даже с полной выпущенной механизацией «Ил-86» садится при скорости 260 километров в час, здесь же скорость была аж на 85 километров выше...
Аэробус садился едва ли не как истребитель (кстати, по образованию Панков именно истребителем и был — оканчивал Ейское училище). Но хватит ли на такой скорости полосы?..
Командир включил экстренное торможение. Огромный самолет замедлил бег и наконец стал — тихий, как провинившийся дошкольник в угол...
К 16.00 прибыл резервный «ИЛ», забрал пассажиров. Ни один из 279 даже не попытался сдать билеты. Абсолютное большинство из них так до самой посадки и выхода на поле ничего и не заметило.
А через полтора часа после событий прилетел из Москвы генеральный конструктор Новожилов. Он осмотрел самолет, пожал руку командиру: «Спасибо за посадну!»
Потом и специальная комиссия подтвердит, что сделана она была безупречно.

П. ГУТИОНТОВ.

 

И вот свидетельство пассажира:

Я с родителями летел тем рейсом из Ташкента. Могу сказать без какого-то напускного пафоса: готовились умирать. Стюардессы плакали, собирали розданную еду (350 человек, лето, отпуска, а еще не все и поели к тому моменту), а потом просто сели по местам и сидели белые как полотно и всхлипывали. Родители взяли меня за руки, мама потом рассказывала, что они с папой прощались...Он довольно долго летел на небольшой высоте, землю видели, может как раз топливо сбрасывал. Звук почему-то запомнился, как будто морское судно в бурю скрепит. Что самое интересно, сразу по прилету (выходили сами) среди пассажиров поползли слухи про пожар двигателя. Там, куда бегал БИ сидели пьяные вояки, они единственные из всех, кто смеялся. Потом из Актюбинска через несколько часов двумя Ту-154 нас отправили в ДМД, кстати, и прилететь на Ил-86 мы туда же были должны, еще дождь в тот день сильный запомнился, дядька меня в ветровку все кутал

 Родственникам, простоявшим под дождем, говорили одно и тоже: "Вылетел по расписанию". Потом сообщили, что совершил посадку в Актюбинске и ничего больше. Мама рассказывала, что когда шли из зала прилета в Москве, люди шептались: "Покойники идут" и тоже самое в Актюбинске люди говорили. То есть народ как-то знал заранее про нас?! Отец (у него с юмором все в порядке было, особенно с черным), когда еще в Актюбинске по трапу спускались, заприметил пожарные машины. Несколько из них поливали самолет, по всей видимости те разувшиеся шасси, а одна машина стояла перед кабиной пилотов. Отец какой-то тетке сказал, что, мол, эта машина наши кости поливать приехала. Что интересно сели мы и потом долго очень шло руление, мимо каких-то ангаров, запомнились военные самолеты. До этого не видел их, маленький был... Мне тогда получается ровно пять лет было, но все как отложилось, стресс. Еще вспомнилась деталь, но не ясно. То ли во время полета как-то звучало, что могут посадить в Оренбурге, то ли уже когда прилетели люди гадали где мы сели, так как аэропорт виден не был, а стюардессы в трансе еще были, а пилотам, наверное, не до того было, чтобы нам еще что-то рассусоливать. Спасли главное! Низкий им поклон, Панкову и Бугаеву, за то, что я могу вот так на четвертом десятке, имея уже двух своих детей, сидеть перед монитором и вспоминать мое детство, которое не закончилось внезапно где-то в поле под Челкаром или Актюбинском.
P.S. Хотел бы я посмотреть на журналиста Гутионтова, как бы он ничего не заметил, ага... Кстати, как уже писал, прислали за нами не ИЛ, а две Тушки. Он сам себе в статье противоречит. То у него Актюбинск не предназначен для посадки Ил-86 и экипаж идет на риск, сажая аварийную машину со второго раза на первую плиту, потому что нет выхода,а то, вдруг, уже по доброй воле так спокойно еще и резервный Ил из Москвы прилетает. Не было там никакого Ила, ни 62-го, ни тем более 86-го. И еще один момент тут преукрашен, явно, в сторону хэппи-энда. У отца друг работал на ТАПОиЧ конструктором и лично знал Новожилова. Он говорил потом, что называется на кухне, что там в КБ "Ильюшин" долгие разборки были и сначала летчиков во всем пытались обвинить (например, в том, что сливали горючее и, якобы, Новожилов, вообще говорил, что они чуть-ли не должны были продолжать полет до Москвы, может это и бред, плохо усвоенной мной по малолетству), а вот, видимо, потом разобрались и "Сообщили подробности" в газете. Я тогда увлекался авиацией, любимым автором был М.Водопьянов, мама мне его читала каждый день, так что на авиационные детали уже как умел- обращал внимание. Но типы самолетов хорошо различал. Мы много летали с родителями.

 

http://aviaforum.ru/threads/il-86-sssr-86007-aktjubinsk.1940...