3 Летом 1980 года я закончил школу, поступил в институт, немного...
ДОСААФ от военкомата.
— Здравие желаю, товарищ Федор Матвеевич, — прикинулся я дураком по стойке смирно, в кабинете прапорщика, — я в армию хочу, но по годам не вышел, разрешите обратиться, если что?
— В десантники небось, или в морскую пехоту хочешь, — саркастически прищурился прапорщик, взвесив меня взглядом и нисколько не удивившись моему бодрому идиотизму.
— Неее, — затянул я заранее приготовленную песню, — чего я там не видел, в морской пехоте? Я военным водителем хочу быть и на машине ездить.
Будунец, по тем же слухам до военкомата служивший в автобате и радеющий именно за свое военное сословие, расцвел как майская роза и приказал садиться.
За час мы обсудили с ним все приятности армейско-водительского бытия, и первого сентября я начал учиться сразу в двух местах: в институте и автошколе, попеременно прогуливая чего-нибудь одно.
Наконец вожделенная красная книжечка с категорией «С» и без надписи «без права работать по найму» легла ко мне в карман. Настала пора известить военкомат, что я их надул, а заодно отнести туда справку о поступлении в институт.
Будунец, встретивший меня широкой улыбкой, увидав справку орал пятнадцать минут. Самое доброе слово, отправленное им в мой адрес было настолько нецензурным, что повторить его я — строитель с многолетним стажем прилюдно не возьмусь и сейчас. Оторавшись, прапорщик вытащил из шкафа мое тощее личное дело. Открыл, поскрипел немного мыслью, и злорадная ухмылка появилась на его физиономии.
— Так ты еще и спортсмен, — произнес он загадочно, прерывисто дыша после крика, — КМС, значит, да ты у меня теперь будешь честь военкомата, как призывник до конца жизни отстаивать, сволочь, на всех соревнованиях.
— Будешь?! — переспросил он утвердительно, глядя на меня в упор глазами расстрельной команды, — а не будешь мы тебя все равно повесткой вызовем.
— Не надо повесткой, товарищ прапорщик, — прочувствовал я свою вину перед государством, — отстоим честь где скажете.
— Послезавтра в пятницу у нас межрайонное троеборье по призывникам восьмого класса: лыжи — пять километров, стрельба и метание гранаты.
В четырнадцать ноль ноль от военкомата отходит автобус, — прапорщик сверился со своими записями, — ты теперь Вова Сидоров 1966 года рождения. Прибыть со своими лыжами и не опаздывать.
Нет, для КМС по биатлону лыжная «пятерка» и "лежка" в тире — что для водолаза пыль только мельче. А там еще три патрона пристреляться дали и стрелять «с ремня» разрешили. Восемь выстрелов я попал, а двумя соседям помог справа и слева. Все равно, когда больше пяти раз в бумажную десятку попадаешь не всякий баллистик определит сколько попало.
В общем после двух этапов я, а если быть точным — неизвестный мне Сидоров, лидировал с таким отрывом, что для первого места ему надо было одну зачетную попытку с гранатой.
Гранату метали на пришкольном стадионе. Неровный строй мальчишек и меня в разношерстных спортивных костюмах стоял возле полуразвалившихся деревянных трибун, на чуть припорошенном снегом поле выделялся красными линиями сектор для метания, военкомы и прочие военкоматовские офицеры, явно не терявшие даром времени пока мы бегали и стреляли, толпились возле судейского столика. Немного за сектором, около линии, обозначающей норматив ГТО стоял прапорщик Будунец с красным и белым флажками.
— Сидоров! — раздалось по стадиону.
— Я! — соврал я.
— К метанию гранаты приступить!
Я подошел к столу и взял первую гранату. Она была холодной и скользкой.
Я разбежался и метнул. Граната «соскочила» с руки и весело кувыркаясь полетела в сторону прапорщика. Будунец растопырил руки с флажками и не отрываясь смотрел на приближающийся предмет.
— Ложись, муд@к — заорал кто-то из офицеров, — ща убьет.
Советские прапорщики не сдаются. а может и не ложатся. Граната упала в полуметре от ботинок прапорщика и отскочила мимо, обдав его брызгами льда. Прапорщик поднял красный флажок: граната ушла за сектор.
— Незачет, — сказал главный судья соревнований, голосом, обозвавшим Будунца муд@ком, — вторая попытка, Сидоров.
Я взял вторую гранату.
— Ты пойми, Сидоров, мы тут не на точность кидаем, а на дальность. Не надо в прапорщика целиться. Ты просто возьми и подальше кинь. Понял, сынок?
Конечно я понял, не полный же идиот. Я вообще в него не целился, у меня случайно получилось. Разбежавшись, я кинул вторую гранату. Скользкая сволочь. Вторая «соскочила» тоже. Только в этот раз граната летела аккуратно в лоб прапорщика с флажками.
— П%%%%ц, — подумал я и на всякий случай зажмурился, чтоб не видеть дело рук своих.
— П%%%%ц, — раздался сзади голос судьи.
— Гы, — сказал он же секундами позже, — ты смотри верткий какой, а с виду не скажешь.
Я открыл один глаз: Будунец, уже поднявшись с земли, махал красным флажком и грозил мне кулаком другой руки.
— Незачет, — сказал главный судья соревнований, — третья попытка. Слушай боец, — судья перешел на отеческий тон отца-командира, разговаривающего с дебилом-новобранцем — мы все знаем, что ты метко стреляешь, но я тебя прошу пожалей прапорщика. У него дети.
Стоящие за ним офицеры дружно заржали. Чего смешного в детях? — подумал я и взял третью гранату.
Я разбегался, как учил наш физрук на уроках физкультуры. Я перешел на приставной шаг, перекрещивая ноги. Я мысленно представил себе, как красиво и далеко летит граната «под сорок пять градусов». В мыслях я уже стоял на пьедестале почета, но немного поскользнулся и граната опять ушла в сторону прапорщика.
На этот раз он поступил умнее чем казался. Не дожидаясь моего броска он побежал к трибунам и залег под скамейку. В него я не попал. Я попал в ту самую лавочку.
Из под скамейки наконец-то показался белый флажок.
— Я не понял, — сквозь смех офицеров раздался булькающий голос главного судьи, — «зачет», или прапорщик сдался? Граната не попала в сектор, я ставлю незачет.
Прапорщик выбрался из под трибун и показал красный флаг. Наш военком подошел к главному судье и чего-то зашептал ему на ухо.
— Слышь Иваныч, — громко ответил судья, — не дам я твоему чемпиону четвертую попытку и не проси. Во-первых, с четвертого раза этот снайпер прапорщика точно добьет, а во-вторых, не по правилам.
Что интересно, больше меня, а точнее Сидорова, на соревнования за военкомат не вызывали. Жаль. Я вообще-то в школе чемпионом был по метанию гранаты. Мне просто не повезло тогда, честно.