Литературные чтения

Я спас СССР!



Глава 1

   ... Таким образом, за 10 лет своего правления Хрущёв так и не смог преодолеть стереотипы социалистического развития и провести реформы государства и общества. Культ личности был уничтожен, но волюнтаризм и метания первого секретаря ЦК КПСС в экономике, внешней и внутренней политике сделали неизбежным его смещение и появление брежневского "застоя". Что в свою очередь предопределило развал СССР в 1991 году.
   Я захлопнул тетрадь, снял очки и раздраженно посмотрел на аудиторию. Школьники скучали. Двадцать шесть подростков восьмого класса А 113-й средней школы города Москвы зевали, смотрели в окно и поглядывали на часы. До конца урока истории оставалось пятнадцать минут.
   - Савченко! - я сделал морду лица кирпичом - Убери телефон! Или мне отобрать его?
   - Трофим Денисыч, ну я это... про Хруща читал - высокий прыщавый парень 14-ти лет лениво убрал гаджет в карман. Класс выжидательно смотрел на меня. Савченко не первый раз бросал мне вызов на уроке.
   - И что же ты прочитал? - я тяжело вздохнул. До конца занятия мне нужно было опросить несколько учеников и вступать в пикировку с парнем времени не было.
   - Хотел загуглить словечко новое - Савченко нагло улыбнулся - Волюнтаризм Хрущева. Зачетно звучит
   - Мы его уже разбирали на прошлом уроке.
   - А я на нем не был
   - Это и печально - я надел очки обратно, сел за учительский стол - Волюнтаризм - это командный метод, принятие произвольных решений вопреки объективным условиям и обстоятельствам. Проще говоря, глупые единоличные решение в управлении страной.
   Несколько человек записали слово в тетради. Повторно. Остальные явно томились на уроке. Май выдался жарким, за окном цвела сирень. Мысленно ученики были на улице. Сейчас прозвенит звонок на длинную перемену. Часть парней вместо обеда возьмет футбольный мяч у физрука и побежит на спортивную площадку играть. Девчонки сядут на скамейки. Будут поглядывать на пацанов и болтать о своем, о женском. Да... акселерация идет стремительными темпами. Подросткам по 14-15 лет, но некоторые выглядят уже на все двадцать. Косметика, одежда, прически...
   - А сейчас опрос - мой палец поехал вниз по таблице фамилий классного журнала. Школьники тут же опустили глаза. Прямо читаю у них на лбу: "Лишь бы не я!". Только пара отличников смотрят прямо и... Савченко. Этот двоек не боится, отец - местный депутат. Тянут хулигана всей школой.
   - Предтеченская!
   К доске, покачивая бедрами, вышла главная красавица класса Анастасия. Девушка уже вполне оформилась и носила яркие, открытые платья. Вся мужская половина восьмого А скосила глаза на ее вырез. Затем взгляды скользнули ниже к коленкам. Настя кокетливо поправила блондинистый локон, вопросительно взглянула на меня голубыми глазами.
   - Перечисли основные реформы Никиты Хрущева в социальной и экономической сфере.
   - А с какого периода? - красавица наморщила лобик
   - С момент прихода к власти - я строго посмотрел на первую парту, где два лоботряса пытались шепотом подсказывать - Какой это, кстати, год?
   - Пятьдесят третий?
   - Ты меня спрашиваешь?
   - Пятьдесят третий!
   - Продолжай.
   - Ну... развенчал культ личности Сталина
   - Я просил в социальной и экономической области. Политику не трогаем.
   Ее только тронь! Мигом продвинутые детки, а точнее их родители, напишут жалобы. Причем, как ни подай материал - останутся недовольные. Скажешь, что Сталин был тираном и уничтожал собственный народ? Получи жалобу в потокании либеральным взглядам и очернении имени главы советского государства. Скажешь что-то положительное, про победу в Войне, индустриализацию? Либеральные родители тут же в социальных сетях поднимут вой, кляня учителей, что обеляют имя тирана. И тоже посыпятся жалобы. Разница только в том, что первые пишут от руки и директору, вторые через портал Госуслуг и сразу в районный департамент народного образования. Раньше он назывался РОНО.
   - Хрущев повысил зарплаты, сократил рабочий день - Настя наконец, расслышала подсказки и принялась перечислять - Начал массовое жилищное строительство, провел школьную реформу. Распахал целину и создал совнархозы.
   Мнда... Сам поехал в Казахстан и распахал.
   - Ах да, стал платить зарплаты колхозникам.
   - А как же эти лохи до этого работали? - громко удивился Савченко
   - Следи за языком! - я стукнул ладонью по столу. Но отвечать на вопрос не стал. Посмотрим, как справятся.
   Предтеченская замолчала. Стрельнула глазками на первую парту, но я показал обоим "лоботрясам" кулак. Класс с интересом начал разглядывать мнущуюся ученицу. Никто не поднимал руку и Савченко победно смотрел поверх голов. Всех уел. Вон даже учитель молчит.
   - Ну как в ГУЛАГе работали - промямлила Настя
   - За пайку - выкрикнул кто-то с заднего ряда
   - Я же сказал лохи! - Савченко был на коне
   Ученики засмеялись.
   - Вышел вон из класса! - я встал. Сердце предательски кольнуло. Все-таки шестьдесят пять уже. Пора, пора на покой. Но разве проживешь на нашу нищенскую пенсию? Потом, все-таки заслуженный учитель России, почетная медаль Ушинского. Всю жизнь посвятил школе.
   - Не имеете права! - парень тоже встал, заелозил взглядом. Лицо покраснело, пошло пятнами. Класс осуждающе молчал.
   - Права ты свои знаешь. А как насчет обязанностей?
   Мы померились взглядом. Савченко опустил глаза, выдавил из себя "извините".
   - Сядь и запомни. Колхозники работали за трудодни. Была такая единица учета в СССР. И мы ее даже проходили. Если бы ты ходил на уроки, то знал!
   Прозвенел звонок. Предтеченская облегченно вздохнула, заулыбалась.
   - Звонок для учителя! - я остановил поступательный порыв школьников к двери класса - Сейчас я объявлю оценки за урок и дам домашнее задание...

   *****
   В учительской было шумно. Наши дамы обсуждали финал "Игры престолов". Все сходились во мнении, что концовка сценаристами была слита. Стоило только мне зайти, как я попал как кур в ощип:
   - Трофим Денисович, а вы что думаете о последней серии? - массивная химичка в очках с тонкой оправой требовательно на меня посмотрела. Я тяжело вздохнул, отступать было некуда. Учительницы замолчали и начали дружно сверлить меня взглядом. Я, да физрук - вот и все мужчины в школе. К нашему мнению прислушиваются, ждут.
   - Не смотрел и не собираюсь
   - Почему?
   - Не увлекаюсь социальным эскапизмом.
   - По-вашему любое фэнтези - бегство от реальности? - в атаку пошла пожилая математичка - Толкиен тоже?
   - Это же классика! - а вот и молоденькая преподавательница русского и литературы подключилась - Толкиена скоро в школьную программу включат. В обязательную часть
   - Ну, это вы, милочка, хватанули - химичка не согласилась с руссичкой. В учительской засмеялись - У нас, слава Богу, есть кого включить из отечественной классики
   - Не включат - я коротко согласился с коллегой, пытаясь из кулера налить воды в стакан. Кулер булькал, но воду не отдавал.
   - Давайте я помогу - молоденькая учительница, покраснев, схватила мой стакан - Тут вот так, по особому, нажать надо. А почему не включат?
   - Мордор по-вашему кто? Ну вот это сосредоточение зла Средиземья?
   - Кто?
   - Это, красавица моя - я забрал у покрасневшей руссички стакан - Советский Союз. А Саурон - это Сталин
   Новость поразила коллектив.
   - Серьезно? - химичка нахмурилась
   - Географии Средиземья примерно соответствуют Европе. На востоке, где Мордор, у нас кто? СССР.
   - А светлые духи - валары на Западе тогда...
   - Совершенно верно, заокеанские друзья англичан - США. А теперь позвольте откланяться. Мне нужно освежиться.
   Я допил воду, поставил стакан в специальный шкафчик.
   - Трофим Денисович, а как же Игра Престолов? - дружный вопрос застал меня в дверях
   - Я сериал не смотрел и не собираюсь. Но если вас интересует мое мнение...
   - Интересует!
   - Финал слили специально. Чтобы хорошо раскупали последнюю книгу Мартина. Ведь он тоже пишет заключительную часть. Вот ее то и будут читать. Бизнес и ничего лично.
   Я вышел в коридор и прошел в туалет. Встал возле умывальника, посмотрел в зеркало. На меня глядело морщинистое лицо старика с большой проплешиной на голове. Усталые глаза, седые волосы... Я стал умываться. Пока фыркал под водой, в туалете раздался шум, девичий крик. В распахнутую дверь заходила компания парней. Впереди шел Савченко, тащивший за руку визжащую девушку. Это была Предтеченская.
   - ...говорил тебе не крутить хвостом! Ведь говорил, сучка?! - позади Савченко шло несколько чернявых парней не из нашей школы
   - А ну отпусти ее! - я вышел из закутка с умывальниками и схватил хулигана за руку. Дернул его прочь от девушки, впрочем, не особо успешно. Амбал был на голову меня выше.
   - Пацаны, тут Трофимыч! - Савченко толкнул Предтеченскую, начал вырывать руку. К нему на помощь пришли дружки. Один ударил меня вскользь по лицу, а другой, с расширенными зрачками, не размышляя выхватил из кармана нож и ткнул им в меня грудь. Раздался еще один громкий крик девушки. На чернявого брызнула красная кровь. Я почувствовал резкую боль в районе сердца.
   - Бежим, пацаны! - Савченко толкнул меня и я упал на холодный кафель туалета. Кровь продолжала хлестать, разливаясь огромной лужей. Сначала я почувствовал холод в руках и ногах, потом стало меркнуть сознание. Глаза закрылись и накатила тьма.
   Боже, как глупо... Неужели это все?
   Внезапно, чернота отступила. Моя душа рванулась вверх, отделилась от лежащего на полу тела и воспарила над Землей. Я поднимался все выше и выше. Сначала Земля превратилась в маленькую голубую горошинку, а потом вообще в точку. Еще мгновение и родная планета затерялась среди бесчисленных сверкающих звезд. Сначала я не очень испугался, но чем быстрее Космос засасывал мою душу, тем страшнее становилось. Ужас вползал в меня постепенно. Вокруг меня был только черный вакуум. Полет прервался и я завис в мертвящей пустоте. "...и была земля безвидна и пуста, и тьма над бездною..." - всплыли в моей памяти строчки из Библии. Вот такое оно посмертие?
   Спустя вечность вокруг меня то тут, то там стали появляться и исчезать искры. Ежесекундно рождались и умирали тысячи, сотни тысяч, нет миллионы оранжевых огоньков. Я присмотрелся и поразился - вакуум кипел! И я кипел вместе с ним. Мое движение возобновилось, но это уже было не полет вверх, а падение вниз. Глупо, конечно про Космос говорить в терминах вверх и низ, но именно так я и ощущал весь процесс. Я мчался как комета, как болид все ускоряясь и ускоряясь. Позади меня сформировался хвост из искр. Я набрал такую скорость, что звезды смазались в светящиеся полосы, сформировав вокруг меня туннель. Туннель мерцал и пульсировал. А вот и свет в конце виден. Судя по всему, мое путешествие заканчивается.
   Свет становился все ярче, а потом и вовсе стал ослепительным. Словно из пушки я вылетел из туннеля и увидел ..Бога!. Как я узнал, что это Бог? В его глазах была вечность, телом - Млечный путь, а голосом - звук рождения Галактик. Моя душа рванулась к Творцу, но что-то мешало.
   Я хотел слиться с Абсолютом, раствориться в нем. И не мог. Внутри постепенно рождалось Слово. Оно набухало, разрасталось. У Слова была музыка. Своя, божественная. Я весь дрожал в такт ей. И я ее понимал! Я просил о втором шансе и мне его дали. А еще я получил особый Дар. Вселенная толкнула меня и душа, ускоряясь, полетела обратно в туннель. Звезды опять смазались, завертелись в хороводе. Я закричал от восторга! Спасибо, Господи.

   *****
   ... в светлое коммунистическое будущее. Под руководством "первого ленинца" и "великого борца за мир" Никиты Сергеевича Хрущева!
   Аплодисменты.
   - Русин, проснись! - кто-то ткнул меня под ребра и я открыл глаза. Свет ударил по зрачкам, я глубоко вздохнул. И чуть не застонал от наслаждения. Спасибо Господи! Я жив!! Ничего не хрустит, не болит. Дышится легко, тело полно энергией. А какие краски вокруг! Запахи... Мне захотелось подскочить, закричать во весь голос.
   - Леха, да что с тобой??
   Я обернулся и увидел рядом мелкого, черноглазого брюнета в очках. Одет он был в темный костюм с галстуком, на отвороте пламенел комсомольский значок. Глянул влево. Тут сидел другой парень. Массивный, в белой рубашке с большим отворотом. Рукава бугрились мускулами, лицо было простое, крестьянское. Нос картошкой, румянец во всю щеку. А находимся мы... в одной из лекционных аудиторий МГУ. Я учился в такой на историческом факультете. Ряды идут уступом вниз, в центре кафедра, за которой размахивает рукой какой-то седой старик. Позади мужчины на стене три портрета основоположников. Две бороды окладистые, одна клинышком.
   "...победы Коммунистической партии СССР это и есть марксизм-ленинизм в действии..." - лектор срывает очередные аплодисменты. Аудитория битком набита студентами и студентками. Свободных мест нет. Мое внимание невольно привлекают девушки. Они какие-то... не такие. Все в платьях. Ни одной в брючном костюме. Туфли лодочки, юбки-колокольчики в крупный горошек... Ретро.
   - Русин, ты как? - чернявый парень справа озабоченно смотрит на меня - На тебе лица нет
   Я же разглядываю свои руки. Они совсем не мои. Массивные, с рабочими мозолями. Левый товарищ наклоняется ко мне, шепчет:
   - Леха, давай мы Сыча попросим тебя вывести в медупункт
   Сыч, это судя по всему, лектор. Сычев?
   - Не надо. Я нормально
   Голос тоже не мой, бас с хрипотцой. На нас оборачиваются, лектор кидает на меня раздраженный взгляд.
   - Нормально? - брюнет шипит на ухо - Да ты головой об парту ударился!
   Я трогаю лоб. Действительно, шишка.
   - Переучился, наш Леха! - хмыкает левый сосед
   Я откидываю голову, закрываю глаза. В голове сумбур. Ясно одно. Я это не я. В том смысле, что тело не мое. А чье? И тут на меня обрушивается водопад информации. Вон он божественный ДАР! Я помню все. Всю свою жизнь. По дням, по минутам. И всю жизнь Алексея Русина. В чье тело меня отправили. Сирота, воспитывался в детском доме, служил в пограничных войсках. Благодаря протекции старого сослуживца погибшего в войне отца - поступил в МГУ. Почему-то на журналистику. Ах, да. Я вглядываюсь в прошлое парня и вижу, что в части он увлекся написание заметок в армейскую газету. Некоторые очерки, после правок цензора, даже опубликовали. Эти вырезки теперь хранятся в специальной папке, которую пришлось даже показывать приемной комиссии.
   Русин, как отслуживший, и без протекции мог сдать вступительные экзамены. Но фронтовой друг отца настоял. Сделал звонок ректору. Судя по первому впечатлению, Русин парень умный и волевой. Комсомолец. Служил справно, даже имеет медаль "За отличие в охране государственной границы". Участвовал в задержании нарушителя. Со стрельбой! Вот это да... Я разглядываю этот эпизод в памяти парня и чувствую, как начинает кружиться и гудеть голова. А где же сам Алексей? Его личности я не чувствую.
   - Товарищ Сычов! - мой массивный левый сосед поднимает руку, после чего встает
   - Что тебе, Кузнецов? - в голосе лектора слышится уже неподдельное раздражение
   - Русину плохо. У него вон кровь из носа идет
   Я открываю глаза и вижу красные лужицы на парте. На меня все оборачиваются. Большинство студентов смотрят сочувствующе.
   - Хорошо, отведите его в медпункт - преподаватель машет рукой в сторону выхода. Оба моих соседа подхватывают меня под руки, сводят вниз. Прислоняют к стене в коридоре. Кузнецов бежит обратно и приносит черный портфель. В ней, судя по всему, мои учебники и конспекты.
   Второй товарищ тем временем достает платок из кармана, прижимает к носу. Я благодарно хлопаю его по плечу и откидываю голову назад. Похоже подробный просмотр памяти - это не такое уж безопасное дело. Плата за знания берется кровью.
   Меня обнимают с двух сторон и мы бредем по коридору к знаменитым университетским лифтам. Известны они своей скоростью и капризностью. Не дай бог малейший перегруз - лифт отказывается ехать. А студенты начинают ругаться кому подниматься пешком или ждать следующий лифт. Но сейчас идут занятия и мы легко спускаемся на третий этаж, где находится медпункт.
   Тут тоже пусто и миловидная медсестра в белом халате быстро меня осматривает. Ставит градусник.
   - Рус, ну мы пойдем? А то Сыч ругаться будет
   Я уже знаю, кто мои друзья. Очкастый брюнет - Лева Коган. Его отец - знаменитый фельетонист из Правды. Гроза министров и секретарей обкомов. Немало из них было снято после статей Когана-старшего. "Сегодня в фельетоне - завтра в столыпинском вагоне". Мама - известная пианистка. Оба родителя Льва, несмотря на свою очевидную национальность, старые члены Партии. Не попали ни под репрессии, ни под дело "врачей-вредителей". Сам Лев хотел заниматься электроникой, радиоделом. Но папа сказал надо - сын ответил есть. И пошел в журналисты. Дисциплина в семье Коганов армейская.
   - Давайте уже, дуйте обратно. Дима, дашь потом списать конспект?
   - Да, у тебя же по марксизму-ленинизму автомат? - удивился мой второй друг и сосед по парте. Дмитрий Кузнецов. Сам из Рязани, служил в десантных войсках. У нас с ним "боевое" братство на факультете. Мы единственные на курсе, кто служил. Плюс уже три года как живем в одной комнате в общаге. Вообще, факультет журналистика располагается на Моховой. Но своей общаги у "акул пера" пока нет, поэтому они базируются в главном здании МГУ. Где проходят некоторые лекции.
   - Не хочу злить Сыча - я посмотрел на градусник. 36.6
   - В космос можно посылать - медсестра быстро глядит на цифры и начинает засовывать мне в нос тампоны из ваты - Перенапрягся. Посиди тут пока, отдохни
   - А ведь сессия только начинается - Коган подталкивает к двери Кузнецова - Давай, увидимся в столовке.
   Друзья уходят, а я смотрю на отрывной календарь на столе медсестры. Какой же сейчас год? Вот что меня волнует в первую очередь.
   На дворе 12 мая 1964-го года.
   Делаю легкое усилие, мысленно отрываю уже свою память. Про хрущевскую эпоху я знаю все. Последний год правления "кукурузника". Осенью его снимут. Пост первого секретаря ЦК КПСС займет дорогой Леонид Ильич. Брежнев и Ко уже сейчас ускоренными темпами строят заговор против Хрущева. Подговаривают друзей из Президиума ЦК, ведут переговоры с секретарями обкомов. Хрущев обречен. Против него вся союзная и республиканская элита, армия и КГБ. И причин тому несколько.
   Во-первых, неудачи в сельском хозяйстве. Хрущеву так и не удалось накормить страну. Метания, эксперименты, кукуруза и целина, капельный полив и химизация. Чего только не перепробовал неугомонный Никита. Но все, что было гладко на бумаге - натыкалось на овраги советской бюрократии и безответственности. Кукуруза, которой Хрущев так поразился в Америке, отказывалась расти в районах рискованного земледелия средней полосы России. Распахали целину? А заодно с ней и казахские соланчаки. Лесополосы высадили поздно, последние два года на целинных землях бушуют песчаные бури. Урожай погиб, в стране намечается острый дефицит хлеба. Его ощущают даже в крупных городах. Это вызывает сильное недовольство народа. Уже случился бунт в Новочеркасске.
   Во-вторых, элиты. Их Никита тоже больно пнул. Разделил обкомы, сокращает армию и генералитет. В верхах растет раздражение. Чуть не начали ядерную войну с США ("свозили ракеты на Кубу и обратно"), рассорились с Китаем (личный конфликт Хрущева и Мао), разругались вдрызг с интеллигенцией (матерные эскапады в Манеже против скульпторов и художников) - и все ради чего? При этом удивительно, но сама творческая жизнь в стране на подъеме. Снимаются фильмы-шедевры, пишут гениальные романы и песни. Эффект "оттепели"? Но оттепель объективно заканчивается, если уже не закончилась. Через год на Саматлоре забьет первый, самый мощный фонтан нефти. Откроется новая углеводородная сокровищница Сибири. Разумеется, на Западе узнают и о нефти и о газе. Узнают и поставят в уме галочку. Ведь углеводороды - это кровь мировой экономики. А капиталисты-вампиры любят кровушку. Очень любят.
   - Русин, тебе сколько полных лет? - медсестра заполняла карточку на меня
   - Двадцать три
   - Так ты после армии?
   - Точно - я встал, прошелся по кабинету. Ничего не болело, голова прекратила кружиться. Кровь тоже не идет. Аккуратнее надо быть. Осмотрел белую рубашку с коротким рукавом, темные брюки. Вроде не закапал. Мое внимание привлекла необычная пряжка ремня. Скрещенные мечи. Подарок?
   - В каких войсках служил? - медсестра кокетливо поправила белокурую прядь, выбившуюся из-под шапочки.
   - Пограничник.
   Я присмотрелся к девушке. Ничего так, высокая и фигуристая. Белый приталенный халат подчеркивал все прелести женской фигуры. Грудь так третьего размера. Карие выразительные глаза. От моего взгляда девушка покраснела.
   - Ты ведь Вика? - я напрягся, сделал мгновенный прокол в память Русина. Прошлый год, картошка, подмосковный колхоз, грязь, бараки... И мы, двадцатилетние лбы, убирающие плоды природы. А вечером поющие под гитару, употребляющие портвейн Агдам и кадрящие окрестный женский пол. Причем судя по воспоминаниям Алексея, будущие журналисты пили так, будто у них впереди несколько запасных печеней. Парочку самых отвязанных судили на комсомольском собрании. Вроде бы привели в чувство. Потребляй, но не злоупотребляй!
   - Да, я Вика - девушка нахмурилась - И да, ТА САМАЯ ВИКА!

СамЛиб