Германия с Россией против США - брак и развод по расчету
Впрочем, еще до брифинга сам факт присутствия Меркель в Москве стал в определенной степени проблемой администрации Дональда Трампа. Как минимум, эта проблема носила имиджевый характер, но после пресс-конференции она обрела еще и дипломатические коннотации. Не зря в преддверии визита даже британская Financial Times отмечала важность визита канцлера в Москву именно через контраст с тем, что от нее ожидалось: "Тот факт, что Меркель не садится на рейс в Вашингтон, примечателен".
Но госпожа канцлер пошла дальше и после продолжительных переговоров решила вербально нажать на несколько американских болевых точек, продемонстрировав, что дискуссия с Владимиром Путиным прошла в максимально конструктивном ключе.
Во-первых, Ангела Меркель в очередной раз заявила о неприятии американских экстерриториальных санкций и подчеркнула, что "Северный поток — 2" является экономическим проектом, который должен быть достроен, "несмотря на эти санкции".
"Российский президент назвал сроки: есть некоторое затягивание, но его действительно можно завершить. Хочу повторить, что мы не считаем правильными экстерриториальные санкции и поэтому мы поддерживаем этот проект по-прежнему, как и раньше", — заявила Меркель.
Российский президент подтвердил, что Россия достроит газопровод: "Мы, безусловно, сможем достроить самостоятельно. Без привлечения иностранных партнеров. Вопрос в сроках. Окончание строительства будет отодвинуто на несколько месяцев, но, надеюсь, до конца текущего года либо в первом квартале следующего года работа будет завершена и газопровод заработает".
Ангела Меркель подчеркнула приверженность сохранению так называемой иранской ядерной сделки и сделала это, несмотря на требования Вашингтона, который желает организовать максимальное международное давление на Иран и на иранскую экономику. И в этом вопросе наблюдалась очевидная синергия с позицией российского лидера, который подчеркнул: "Нужно, чтобы институт для торговых обменов INSTEX в конечном итоге все-таки начал работать", — выступив таким образом в поддержку европейской схемы обхода американских санкций, за использование которой Вашингтон обещал наказывать ее участников.
Отвечая на вопрос немецкого журналиста о сближении с Россией в ущерб США, Ангела Меркель сформулировала смелый тезис, что Германия и Европа прежде всего преследуют свои интересы, а Россия — свои и что сейчас удается найти общие интересы по некоторым вопросам, несмотря на продолжающиеся разногласия по другим вопросам. Интересы Вашингтона, который Меркель назвала "союзником", в этом уравнении интересов демонстративно "вынесены за скобки".
Провокационный вопрос от немецкого журналиста был задан едва ли случайно. Дело в том, что визит немецкого канцлера в Россию вызвал интересную реакцию у американцев. Если бы перед нами разворачивались не переговоры на высшем международном уровне, а типичный американский ситком, то можно было сказать, что произошла настоящая сцена ревности, а фоном этой сцены была горящая машина убитого американским дроном иранского генерала.
Стоит попробовать взглянуть на ситуацию глазами Белого дома и части американского медиасообщества — хотя бы для того, чтобы понять, почему визит немецкого канцлера в Кремль вызвал столь бурную реакцию.
Напомним, что, с точки зрения значительной части заокеанских экспертов, от иранской эскапады Дональда Трампа выиграл лично Владимир Путин, причем выигрыш заключается не только в усилении роли Москвы на Ближнем Востоке, но и в том, что Белый дом фактически толкает Эммануэля Макрона и Ангелу Меркель на сближение с Россией.
Абдольванд опроверг утверждения США об отсутствии серьезного ущерба от атаки на американские военные объекты в Ираке. Свой прогноз дальнейшего развития событий он изложил в интервью Sputnik.
В качестве доказательной базы этой теории, например, Associated Press приводило следующее наблюдение о действиях европейских лидеров сразу после новостей об убийстве Сулеймани.
"Путин был первым мировым лидером, с которым говорил президент Франции Эммануэль Макрон, узнав об атаке американского беспилотника в пятницу. Тем временем канцлер Германии Ангела Меркель едет в Кремль, чтобы обсудить кризис на Ближнем Востоке".
Все попытки Кремля объяснить, что визит канцлера — отдельно, а американо-иранская эскалация — отдельно, вряд ли будут услышаны. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что между убийством Сулеймани и причинами визита Ангелы Меркель "нет никакой связи", но, вероятно, для интерпретации всего визита как антиамериканского жеста в контексте иранской повестки вашингтонским журналистам будет достаточно просто самого факта обсуждения ближневосточного кризиса в формате тет-а-тет между Меркель и Путиным.
Нельзя не заметить и определенный медийный троллинг со стороны немецкой официальной пропаганды. Например, государственное иновещательное СМИ Deutsche Welle пишет в своем обзорном материале о визите канцлера в Москву, что "в то время как США и Иран стояли на грани войны, лидеры Германии и России составили план встречи в Москве", и что "изменение баланса на Ближнем Востоке может заставить Берлин довериться Москве в поисках решений".
Можно легко себе представить те острые эмоции в администрации Дональда Трампа, представители которой громко сетовали на отсутствие солидарности и поддержки со стороны европейских членов НАТО (за исключением американских сателлитов в лице Польши и Прибалтики) и которым хотелось видеть общеевропейский восторг по поводу столь удачной демонстрации американской военной мощи и умения решать сложные дипломатические проблемы с помощью управляемых ракет.
Американские СМИ, такие как MSNBC и The Wall Street Journal, уже сообщают, что "администрация Трампа задается вопросом, почему Европа не "помогает" США в иранском вопросе". Дилемма заключается в том, что если вместо восторга Макрон звонит Путину, а Меркель летит в Москву, то объяснений только два: или американцы сделали что-то не так, или европейские лидеры неправы и вообще не ценят все то хорошее, что Пентагон и Госдеп делают для планеты. Так как признание ошибок — это не конек Вашингтона (и это особенно сильно относится к администрации Трампа), то можно делать ставку на то, что действия лидеров Франции и Германии будут восприняты именно как черная неблагодарность.
А уж заявление о том, что Германия (и Евросоюз в целом) работает в собственных интересах и даже приходит к выводу, что в некоторых аспектах эти интересы совпадают с интересами России, тянет на повод для хорошей трансатлантической ссоры, ибо в Вашингтоне сейчас наблюдается особенно острый дефицит политиков и экспертов, готовых смириться с тем, что интересы США могут для кого-то не являться главным и единственным ориентиром во внешней и внутренней политике.
Впрочем, даже если администрация Трампа устроит дипломатическую истерику, то вряд ли это что-то изменит. Отношения между США и Евросоюзом, осложненные угрозами взаимных санкций, уже введенными санкциями, тарифными войнами, требованиями Трампа выплачивать астрономические суммы в качестве "дани" за содержание НАТО, а также военными эскападами Трампа на Ближнем Востоке, уже и так испорчены. Рычагов вашингтонского воздействия на Берлин не так много, и вряд ли их использование повлияет на задекларированное Ангелой Меркель желание отстаивать прежде всего немецкие интересы. А путь к реализации немецких экономических и дипломатических планов на будущее неизбежно проходит через углубление и улучшение отношений с Россией, что сегодняшние переговоры продемонстрировали самым решительным образом.
Данилов