СПИД атаковал СССР. Настоящая история сюжета сериала «Нулевой пациент»

Тизер нового сериала «Нулевой пациент», премьера которого ожидается в мае на российских онлайн-платформах, вызвал большой интерес у зрителя. Что объяснимо: в основу сериала легли реальные — и очень страшные — события, виновные в которых до сих пор не понесли ответственности. АиФ.ru решил вспомнить, как разворачивалась та трагедия в Элисте.

Режиссеры Сергей Трофимов («Девятаев») и Евгений Стычкин («Контакт») в решили рассказать о драме, что развернулась в 1988 г. в Калмыкии. По сюжету, врач Кирсан Аюшев исследует анализы своих пациентов и понимает, что они заразились новой, мало исследованной в то время болезнью. Коллеги не верят ему — до тех пор, пока в местную больницу не приезжает ученый из Москвы (Аюшев на свой страх и риск отправил туда анализы).

Совсем не детская болезнь

В СССР долгое время считали, что вспышки СПИДа его гражданам не грозят, что это участь африканских и западных капиталистических стран. Поэтому, когда в Калмыцкой АССР в Элисте в местной больнице в детском отделении произошла вспышка совсем не детской болезни, эту историю постарались замять, замолчать, стереть. А дети, получившие эту неизлечимую болезнь вместе с инъекциями, вместо пострадавших превратились в изгоев: обыватели называли их «спидоносцами», их сторонились, а часто и не желали мириться с их существованием.

«На нас постоянно показывали пальцами, с нами никто не хотел общаться, нас считали угрозой», — вспоминал отец мальчика, заразившегося в элистинской больнице ВИЧ и скончавшегося через несколько лет от СПИДа.

Всего тогда заразилось 75 детей и 4 женщины. Такое количество больных людей сложно было скрыть даже в СССР. О происшествии сообщили буквально несколькими фразами в программе «Время»: мол, в местной больнице СПИДом заболели дети. Советские граждане не могли понять, как такое могло произойти. Ведь считалось, что болеют этим «неприличным» заболеванием лишь ведущие аморальный образ жизни капиталисты да африканцы с их нулевым развитием медицины и санитарии. А объяснение было чудовищным по своей простоте: обычная халатность. Правда, чтобы ее выявить, пришлось провести серьезное расследование.

О чем рассказала кровь

Активно занимался изучением болезни и лечением пациентов со СПИДом врач-инфекционист Вадим Покровский, сын главного эпидемиолога СССР. Когда в столицу привезли двух пациентов, женщину и маленького ребенка, он попытался выяснить путь их заражения. У пациентки незадолго до этого скончался новорожденный ребенок. Она вместе с ним находилась в злополучной больнице, более того — лежала в одной палате со вторым маленьким пациентом, которого привезли к доктору Покровскому.

Проверили супруга, родителей пострадавших — анализы чистые, признаков заболевания нет. Значит, рассадник инфекции не в семье, а в больнице! Но как? Там же лежат в основном дети, а не наркоманы, выходцы с африканского континента или люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Покровский вместе с комиссией, в которую входил и Геннадий Онищенко, отправился в Элисту. Там доктор попросил немедленно проверить кровь детей, которые находились в то же время в отделении, где лежали первые двое заразившихся. Таким образом нашли еще троих ребятишек с ВИЧ в крови.

Вопиющая халатность

Покровский начал «копать» дальше. И в детском отделении обнаружил вопиющую халатность: медсестры при каждом уколе меняли только иглы, а не шприц целиком! Малышам лекарства нужно было немного, целую ампулу можно было распределить на десяток ребятишек, поэтому и не заморачивались — использовали один шприц для одного вида лекарства. Для того чтобы не перепутать, в какой из необработанных шприцов какой препарат набирать, наклеили пластыри с надписями. Таким образом лень и глупая бережливость привели к трагедиям в семи десятках семей.

Ужас происходящего был еще и в том, что детям, зараженным ВИЧ, не становилось лучше. Их пытались лечить, не вылечивали и отправляли в другие профильные больницы. Так повсеместно появлялись новые зараженные...

Первый в страшной цепочке

Доктор Покровский продолжал искать тех детей, которые уже выписались из элистинской больницы, но могли быть заражены. И нашел: 72 ребенка только из одной маленькой больницы.

В случае эпидемий всегда стараются разыскать так называемого «нулевого пациента» — человека, с которого началась цепочка заражений. Он был найден там же, в Элисте. Простой советский работяга, который в 1982 году служил на корабле. Находясь в дальнем плавании, корабль сделал остановку в порту Конго. Молодой моряк не отказал себе в плотских удовольствиях и за скромную плату нанял местную жрицу любви, которая, как оказалось, была носителем ВИЧ. А дома в Советском Союзе молодого моряка из дальнего плавания ждала жена... Им, можно сказать, повезло, первый ребенок родился без вируса, а вот второй малыш оказался заражен и скончался в больнице Элисты. Медсестры делали ему уколы, а потом этим же шприцем кололи других детей.

Виновными признали... овец?

Доктор Покровский в ужасе сообщил в Москву, что в стране начинает развиваться катастрофа. Евгений Чазов, на тот момент министр здравоохранения СССР, моментально приказал создать в Союзе сразу несколько центров по борьбе со СПИДом.

На центры деньги выделили, но чиновники ни в какую не хотели публично признать, что в стране начинает распространяться ВИЧ. Они решили говорить народу, что в Элисте маленькие дети заразились... от овец. Потом, правда, поняв, что теория эта не выдерживает никакой критики, решились на другую версию — якобы виноват во всем иммуноглобулин, который кололи пациентам в больнице в Элисте.

Руководство боялось, что народ обрушится с критикой на них, а гнев обрушился на несчастных больных. Тогда у больницы Элисты встали пикетчики с плакатами: «Отмоем Родину от СПИДа!». Особо деятельные узнавали имена больных и травили их. Народ требовал изолировать от общества всех зараженных. Несчастных детей не брали в детские сады и школы. Одна из зараженных девушек даже пыталась покончить с собой.

Медикам, виновным в этой преступной халатности, объявили всего лишь выговор. Однако в 1989 году против них возбудили уголовное дело, которое в 2001-м благополучно прекратили — истек срок давности. Следователь, который его вел, потом признался, что ему угрожали и требовали свести на нет все усилия по привлечению виновных к ответственности.