Арина Шарапова: «Нормальный человек не позволит себе быть однолинейным»
Телеведущая Арина Шарапова рассказала АиФ о сложностях работы в 90-е годы, новых зрителях и проблемах с голосом.
Владимир Полупанов, «АиФ.ru»: Арина, слышал, что ты спишь по 3–4 часа в сутки. Неужели такое возможно?
Арина Шарапова: Перед встречей с тобой спала 3 часа. И чувствую, что не права. Главное теперь в эфире не уснуть (смеётся). Привычка вставать в 4 утра пагубна. А бывает так, что вообще не могу заснуть. В 21.00 по Москве выхожу в эфир на Дальний Восток. Потом еду домой или остаюсь в «Останкино» — сплю часик, если получается. И возвращаюсь на работу в 4.15 утра, чтобы с 5.00 до 7.00 выйти в эфир на европейскую часть.
— «Я государственник», — призналась ты много лет назад. Твои убеждения не поменялись со временем?
— Если ты выбираешь работу на государственном телевидении (а 51% акций Первого канала принадлежит государству), то осознанно работаешь на государство.
— И всё, что делает государство, принимаешь?
— Я человек с активной жизненной позицией. И конечно, не могу одобрять всё, что происходит, — начиная от коррупции, заканчивая бессистемностью в решении многих вопросов. Страна большая, проблем много. Любой нормальный человек никогда не позволит себе быть однолинейным. Поэтому сопротивляюсь и борюсь с тем, что мне не близко.
— В 2000 году ты говорила, что «на своём центральном телевидении вы немножко потеряли ощущение настоящей жизни», у вас появился «отвратительный снобизм». Говорила, что Центральное телевидение на спаде, а региональное, наоборот, на подъёме. С тех пор что-то изменилось?
— Подписываюсь под каждым словом, сказанным в 2000 году. Снобизм на центральных каналах был, есть и будет. Не всегда обоснованный, кстати.
— С чем это связано?
— С большим охватом зрителей. Слишком большая ответственность. Поэтому люди «носят маски», начинают «нести себя». Я не считаю, что это плохо. Более того, региональщики, переходя на федеральные каналы, довольно быстро «расправляют плечи» и заражаются этим снобизмом.
Продолжаю много ездить по стране и вижу, сколько там талантливых людей. Но финансовых возможностей, конечно, не так много. Золотой век закончился. Региональщикам стало сложнее с точки зрения технологий, командировок в разные уголки страны. Не хватает денег.
«Говорили гадости в спину»
— Помню, какой скандал разразился, когда с Первого на «Россию-1» ушёл Андрей Малахов. Ты переходила с канала на канал (ОРТ, РТР, НТВ, ТВ-6). В телесообществе это считается предательством?
— Конечно, это всегда влечёт за собой флёр негатива. В своё время была масса ужасных статей про меня, говорили всякие гадости в спину. Тут важны терпение и сила воли. Если выдерживаешь, то побеждаешь. Сейчас, конечно, не могу себе представить, что по своей воле уйду с Первого канала. Это невозможно. И для Андрея уход был очень болезненным. Но свято место пусто не бывает. У Дмитрия Борисова с программой «Пусть говорят» высокие рейтинги.
— На телеканале «Звезда» ты ведёшь программу «10 фотографий». Такие совмещения допускаются, потому что канал «Звезда» не конкурент Первому?
— У нас дружественное соглашение со «Звездой». Я, Дима Дибров, Аркадий Якубович — мы параллельно работаем и на «Звезде». Счастлива, что есть возможность встречаться с удивительными людьми, которые наполняют жизнь светом. Этот формат непростой с точки зрения рейтингов, но у него есть своя аудитория.
— Это правда, что герои программы не сами приносят свои фото в студию, их находите вы?
— Это такая тонкая работа наших редакторов — «ресёрчеров». Они находят фотографии, от которых герои падают в обморок. Магомед Толбоев чуть не расплакался, глядя на фото родного села. Вспомнил случай, как напоил медвежонка вином и они вместе уснули на берегу озера. Серьёзный человек, лётчик-испытатель, который знает все модификации самолётов, налетал столько часов на невероятных скоростях... Удивительное несоответствие профессионализма и мальчишеского озорства.
«Мне нужна была охрана»
— В 90-е на пике телевизионной формы ты уехала работать с Лебедем в Красноярск, где тебе пришлось ходить с охраной. На тебя были покушения?
— Время было непростое. В Красноярске шли «алюминиевые войны» (борьба криминальных кланов за передел собственности в алюминиевой промышленности. — Ред.). После одного интервью в программе «Час быка» стало ясно, что мне нужна охрана. Но всё обошлось. Зато я стала звездой первых полос центральных газет (смеётся).
— А по какому поводу в середине 90-х у «Останкино» был митинг против тебя?
— Это был 95-й год, перед выборами президента. Коммунисты страшно разозлились на меня. «Она не согласовала с нами тексты», — возмущались они. И пришли к телецентру «Останкино» с плакатами «Там, где встретишь ложь, там Шарапову найдёшь». Очень горжусь этим. Потому что это самая высокая оценка журналистких достижений. Хайп, говоря современным языком.
— Ты сказала, что телевидение сегодня для тебя не является самым главным, ради чего ты живёшь. Это так?
— Я слукавила. Очень люблю телевидение. Но когда у меня появляется свободное время, а таких периодов на телевидении бывает много (как у актёров: то ты востребован, то нет), я, как человек деятельный, нахожу себе заботы. И конечно, в этот период немного сержусь на телевидение.
— Заботы связаны с твоей школой?
— В том числе. Лет пять мы занимались образовательными программами для детей: учили их телевизионным навыкам, актёрскому мастерству, танцам и т. д. Потом был сложный период, и мы сделали перезагрузку. Теперь продолжаем с более широкой аудиторией — работаем с онкобольными детьми, в рамках программы «Московское долголетие» готовим обучающие программы для взрослых людей на пенсии.
Одна из самых любимых программ — это «Сохраним голос молодым». Люди, которые проходят этот курс, через полгода становятся иными с точки зрения умения говорить, подавать себя, даже внешне выглядят лучше. Полгода мы учим их не только произносить правильно слова, не только всякие скороговорки и т.д. И над внешностью тоже работаем. Мы их записываем, они видят себя со стороны. В конечном итоге курс «Сохраним голос молодым» даёт такой простор жизнедеятельности внутри проекта. А в конечном итоге, наши бабушки и дедушки получают симпатичные видео-диски, в которых они могут услышать, как они разговаривают теперь и как это было раньше. Самое главное, что это дает эффект сильного оздоровления. Я эти занятия сама не веду, ходила на них несколько раз — невозможно было оторваться, уходить не хотелось. Это дает невероятный заряд бодрости. Раскрываются легкие, ты начинаешь иначе дышать.
Люди ходят толпами. Мы ее сами придумали. Она авторская. В результате этой программы у людей пропадают морщинки, а некоторые избавляются от болезней. «Посмотрите, говорят люди — мы не использовали никаких уколов, а морщины пропали». Плюс ко всему, речевой аппарат развивается, кровообращение усиливается. Мозг лучше работает. Что еще нужно в этом возрасте? Чтобы хорошо думалось и хорошо говорилось.
Богиня прайм-тайма
— Ты когда-нибудь теряла голос?
— Было такое. На фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске я подхватила воспаление лёгких. Не зная этого, на следующий день в Москве села вести пятичасовой предвыборный марафон в прямом эфире. И начала терять голос. Когда ко мне приходили эксперты (кажется, это были Андраник Мигранян и Георгий Сатаров), я попросила: «Пожалуйста, задавайте друг другу вопросы. Не могу говорить».
Мне вызвали скорую. В паузе ко мне подошёл врач и спросил: «Чем я могу вам помочь?» При этом он был абсолютно пьян. «Мне бы что-нибудь такое, чтобы я заговорила». «У меня есть хороший димедрол», — предложил он. Конечно, доктор был послан вместе со своим димедролом (смеется). В те времена я еще не обладала знаниями, что делать с голосом, как его возвращать. Сейчас-то я знаю, что певцы Большого театра в критических ситуациях вызывают фониатра. Но тогда это было невозможно, тем более, все случилось в 5-6 утра.
Некоторые певцы пьют тёплое пиво. В ситуации, когда я чувствую, что мой голос устал, пью горячее темное пиво маленькими глоточками. Это отвратительно на вкус. Но это помогает голосу. Это был совет, который я получила от баритона Большого театра. Я много говорю по роду деятельности, и теперь если теряю голос, иду к врачу, который прописывает мне нужные лекарства.
Арина Шарапова, российская телеведущая, журналист, название: О ситуациях, связанных с потерей голоса и о способах решения этой проблемы.
— Читал, что сериал «Богиня прайм-тайма» снят на основе твоей биографии. Это правда, что Татьяна Устинова писала образ с тебя?
— Актриса Оля Ломоносова, сыгравшая в сериале, даже кассеты с моими эфирами смотрела — училась говорить, как Шарапова. Мне тоже было предложено сняться в роли самой себя. Но в сценарии мне много чего не понравилось, и я отказалась. А потом жалела. Таня хорошо написала. Но там почти ничего нет про меня. Мы с ней по этому поводу немного повздорили и много лет не общались. Но я счастлива, что мы снова вместе. У нас прекрасная троица: Малышева, Устинова, Шарапова.
— И с Дмитрием Киселевым вы дружите?
— Мы подружились с Димой в 1995-м году. И с тех пор всегда рядом. Прекрасно общаюсь со всей его семьей — супругой Машей, детьми. Можно сказать, что они растут у меня на глазах. Он мой сосед по даче в Крыму. Поэтому мы иногда вместе ходим на рыбалку, катаемся на лодках и смотрим кино. Я люблю мудрых и умных людей. Дима Киселёв — такой. С ним интересно.
— А то, что он делает в своей итоговой программе, тебе нравится?
— Да, я всегда с большим вниманием смотрю все итоговые программы. И «Воскресенье» с Толстым, и программу Кисёлева. Иногда даже параллельно, по интернету. Мне важно знать, что происходит. И всегда интересны мнение и позиция этих двух журналистов.