Видео: Получить максимум от образования: как научиться учиться

Перед каждым человеком, который стремится к саморазвитию, стоит непростой выбор из сотен образовательных программ, курсов и материалов. Как? Какая программа подойдет именно вам? На какие критерии опираться? Как не потратить время и силы впустую? Что такое образовательная среда? Как сформулировать свои образовательные цели на старте? На эти вопросы ответили эксперты в рамках вебинара «Учись учиться: как получить от образования максимум», организованного Т&Р совместно с Тюменским государственным университетом.

Я хотела бы сначала обсудить, что такое качественное образование. Кажется, сейчас, к образованию в частности, относятся как к услуге, и предъявляют те же самые требования и критерии, как к другим услугам, которые потребляют люди. Иван Сергеевич, как бы Вы определили, что такое «качественное образование» и что является критериями качества?

Иван Романчук: Добрый день! Я думаю, что, прежде всего, человек должен заниматься всегда тем трудом, который он любит. И в жизни ему необходимо самореализовываться. Тот, кто особенно нацелен на свое развитие, мотивирован, хочет самореализоваться, поэтому качественное образование, прежде всего то, которое позволяет заниматься своим любимым делом и в дальнейшем развиваться. Главное, те компетенции, которые вам университет позволил дать, или какое-то другое учреждение, которое помогает самореализовываться, найти свое место в этом мире и заниматься любимой работой. Тогда все будет налажено. […]

— Мы рассматриваем качество как применимость к текущим реалиям, для того чтобы себя реализовать в этом мире. А если мы говорим про эффективность, то это возможность достичь целей с минимальными усилиями. Валерия, согласны ли Вы с таким определением и как это можно применить к образованию?

Валерия Касамара: Качество для меня неразрывно связано с эффективностью, и мне кажется, что человек, у которого качественное образование, отличается следующими чертами. Во-первых, он может найти что угодно не понятно где, но его научили главному — искать. Следующее: после того, как он это находит, он умеет отобрать и разложить зерна отдельно и соответственно понять, что это именно зерно, а не ему что-то там впарили и подсунули. Соответственно, у него хватает профессиональной компетенции для того, чтобы отличить хороший источник от фейкового. Хорошее образование подразумевает, что обучающийся междисциплинарен. Сегодня узкий специалист — это скорее проблема, чем находка, поэтому, когда я говорю про хорошее образование, для меня это если не полифония, то, по крайней мере, камерный оркестр. Потому что я, как работодатель, скорее приглашу человека, у которого разные есть навыки, эрудиция, горизонты, и это будет мой приоритет, нежели узконаправленный, который прекрасно что-то делает, но одно. Значит, следующий момент — это высокая адаптивность, и поэтому, если ты получил хорошее образование, ты выжил. Тебе было его получать тяжело, и главный твой результат, что вместе с дипломом ты живой.

Чем лучше вуз, тем у выпускника больше амбиций, он себя ощущает более конкурентным, и этот грех называется «я сам»

Человек не хочет работать в команде, он тянет одеяло на себя, и ему хочется зарекомендовать себя. Он приходит к работодателю, и когда я общаюсь с работодателями, я понимаю, что им нужна команда. И вот умение работать в команде и иметь весь набор soft-skills — это явное конкурентное преимущество.

— Валерия, спасибо. Денис, Вы представляете другую сторону, мы все-таки с коллегами говорим про образование вузовское. А как Вы трактуете качество в Сколково, что это для Вас значит?

Денис Конанчук: Мне нравится концепт Джозефа Пайна, это американский маркетолог известный, автор книги «Экономика впечатлений», «Массовая кастомизация» и ряда других. Он говорит, что экономика неоднородна: есть экономика сырьевых товаров, услуг, впечатлений и трансформаций. Он выделяет 5 типов экономик. Мне кажется, к образованию это вполне себе применимо. У нас есть люди, которые считают, что образование — это такой коммодити, общественное благо. Как там оценить качество? Наверное, по доступности. Для кого-то образование — это товар, диплом, который выдали. Многие даже покупают дипломы. Там критерий качества: у тебя диплом вуза, который входит в ТОП-100, он уважаемый, у него есть репутация — значит, качественное образование и программы. Если не входит — не качественное. Для большинства, образование — это услуга, в том числе. Для компаний качественная программа определяется тем, что у сотрудников изменилось поведение, у них приросли какие-то навыки, они не умели, но начали уметь что-то делать.

Мне кажется, что образование ближе к экономике впечатлений, или экономике опыта. В этом случае главный критерий заключается в том, хочешь ли ты повторить этот опыт или нет?

Пройдя программу, она тебя драйвила? Ты хочешь вернуться в нее и в это образовательное учреждение, или лучше забыть о нем, как страшный сон. Это впечатление — привязка к тому опыту, который ты прошел, инсайтам.

— Есть еще один момент: когда мы уже прожили какой-то образовательный опыт, уже внутри программы отрефлексировали и сделали выводы, можно говорить о том, для меня лично это качественное образование или нет. А что на входе происходит? Если мы обращаемся как раз к не специалистам в образовании, а к обычным студентам, которые выбирают себе ту или иную программу обучения. Может быть, это второе высшее образование, или программа Сколково, или каких-то других провайдеров. Как здесь оценить качество программы?

Денис Конанчук: В моей идеальной картине мира, будь то Сколково, ТюмГУ, ВШЭ — это сама по себе ценность, потому что это определенная экосистема, и гигантское количество людей тратят свой интеллект, энергию, жизнь для того, чтобы ее построить. Для меня, например, самым ценным является, когда маленький человек пришел сначала в наш лицей, потом стал студентом, пошел на программы дополнительного образования. Потом у него появляются свои дети, ему хочется своих детей привести сюда.

Когда ты приходишь в то место, где люди читают книги, обсуждают исследования, оказываются совершенно в другой атмосфере, которую им потом приятно находить внутри себя. Мне кажется, что образование будущего — это образование для всех, соответственно, потом туда будут приходить и серебряные студенты. И университеты, то же самое Сколково — это пространство для всех. Сейчас, все-таки, есть перекос в молодую аудиторию, но в идеальной картине мира это должно быть пространство для всех.

Таисья Погадаева: Я согласна абсолютно с Валерией. Для меня образование — это про умение разместиться в пространстве. Даже если ты решаешь, что быть в нем не хорошо — ты осознанно вышел. У нас высокая скорость изменений. И образование должно идти всю жизнь, потому что к тому моменту, как все изменится, тебе все сложнее себя эффективно размещать. Соответственно, тебе для этого нужно определенное место, в которое ты можешь прийти, получить недостающие для тебя знания, опыт, развить более эффективную стратегию.

— Безусловно. Иван Сергеевич, а какую бы Вы рекомендацию дали нашей аудитории по выбору того самого «качественного образования»?

Иван Романчук: Мы много говорили о том, что все постоянно меняется и нам надо приспосабливаться. Поэтому качественное образование — это то, которое позволяет тебе меняться. Люди катастрофически не хотят меняться.

Если тебе дают компетенции, которые тебя меняют, то это качественное образование

Ты приобретаешь все новые и новые навыки, знания и умения, которые позволяют тебе меняться. Надо научиться меняться. Образование меняет человека, поэтому, если оно тебя качественно изменило — значит, оно качественное. Если ты никак не меняешься — значит ты не получал образование, не развивался и не стал образованным человеком. Поэтому умение постоянно меняться — самая главная характеристика качественного образования. […]

— Спасибо. Денис, в Сколково есть целый комитет, который отвечает за качество образовательного продукта, насколько я знаю. Согласны ли Вы с тем, что говорят коллеги? Есть ли у Вас какие-то лайфхаки, как оценить качество?

Денис Конанчук: Мне кажется, это один из самых сложных вопросов для меня лично: как понять, что программа, в которой ты никогда не участвовал, даст то, что ты хочешь. Ты, по сути, выбираешь кота в мешке. Мы долго думали над этим вопросом. Есть, мне кажется, некоторые рациональные характеристики. Давайте возьмем ситуацию, когда у меня появилось время и деньги, и я хочу инвестировать это в обучение.

У меня есть два критерия. Когда я выбираю, где нужно учиться, я обязательно захожу не на сайт программы, а на сайт материалов, школы или университета, и читаю про их миссию, ценности. Пытаюсь считать этот код, потому что от этого зависит, в какой культуре программа будет преподаваться. Программа может называться одинаково, но в зависимости от культуры, которая есть в организации, от видения миссии мира зависит, подойдет это тебе или нет. Когда я принимаю решение долго учиться где-то, инвестировать в это очень много времени и денег — я всегда пытаюсь найти того, кому доверяю.

[…]

— Мы с вами на прошлой встрече обсуждали индивидуальные образовательные траектории. Как организован процесс — это такой однозначный критерий качества образования, или все-таки есть другие вариации на тему? Т. е. действительно ли программы, и вузовские и другие вневузовские программы, где есть возможность индивидуализации процесса образовательного, более качественные?

Иван Романчук: Во-первых, надо понимать, что за индивидуализацию тебе предлагают. Самая главная фишка в индивидуализации — это делать осознанный выбор, принимать на себя ответственность за то, что ты делаешь. Просто выбор каких-то предметов — это еще не индивидуализация и не осознанный выбор. Я и говорю про изменения: человек должен меняться, поэтому индивидуализация в том числе позволяет тебе поменяться в том плане, что ты делаешь какой-то такой шаг, который дальше может быть и будет безвозвратным. То есть ты не освоишь какую-то другую компетенцию, которая была бы очень нужна тебе. Качественно построенная индивидуализация — это один из критериев качественного образования, потому что она позволяет человеку развиваться, сформировать свой профиль.

— Спасибо. Валерия, как Вы считаете: индивидуализация образовательной траектории, образования позволяет получить более высокий результат? Или наоборот, это распыляет?

Валерия Касамара: Мне кажется, что у того процесса, как и у любого другого, есть две стороны. С одной, индивидуализация и повышенная вариативность — это безумная ответственность. Я вижу, как например, мучаются наши студенты, потому что это заставляет их думать, у них закипает мозг, за каждым решением следует ответственность. И потом нельзя сказать: «нет, я передумал». […]

— Правда ли, что индивидуальные траектории снижают тревожность студентов по поводу того, что специальность, на которую они пришли, трансформируется. Мы много говорим про меняющийся мир, что это дает им возможность быть на острие. Поэтапный выбор того или иного учебного модуля позволяет им не тревожиться о том, что когда они выйдут, специальность постареет и они потратили время зря. Таисья, что Вы думаете по этому поводу?

Таисья Погадаева: Поливариантность повышает тревожность. Условия выбора бывают разные. Вдруг тебе места не хватит на том курсе, куда ты хочешь, вдруг ты выберешь, и окажется, что это не то, что ты хотел. И для того, чтоб ее снять, мы ввели правило, что в течение первых двух недель ты можешь поменять свой выбор. Когда мы ввели эту практику, то ситуация стала спокойнее. Ты можешь изменить решение.

Когда я вспоминаю наш первый год, когда мы переходили на эту систему, и сейчас наш четвертый курс, по эмоциональному состоянию студентов — это небо и земля, разные миры, потому что, все-таки, практика, как таковая, появилась, и в ней стали ориентироваться, и какая-то степень тревожности снялась.

— А тревога по поводу того, что они учатся 6 лет, или 4 + 2? Специальность, которая может просто исчезнуть — вот с этой тревогой как-то можно справляться?

Валерия Касамара: Если вы поступили на программу, в которой высокая вариативность, которая думает о том, как соответствовать требованиям рынка, это совсем не та программа, которую Вы имеете в виду, что сегодня поступил, а через шесть лет понял, что ты никому не нужен. Это два параллельных сюжета, и мне кажется, что те вузы, в которых уже есть то, что Таисья рассказывает про ТюмГУ, там опыт вышки — это совсем другое.

У нас прошел год, и если мы не скорректировали учебные программы, не посмотрели, что вообще кругом происходит, то мы отстали от жизни. Предлагать студентам учиться 4+2 без какой-то корректировки программы, на которую они попали — это преступление.

Мы понимаем, что даже гуманитариям нужны новые языки программирования, они без этого не смогут много чего сделать, будут безрукими. […]

— Нам начинают поступать вопросы от наших участников. Один из них касается развития soft-skills. Как Вы считаете, нужно ли отдельно прокачивать их на каких-то модулях и программах, если да — то каким, и не поздно ли это начинать в вузе?

Валерия Касамара: Я начну с вещей банальных: люди не умеют здороваться, начиная с переписки и заканчивая визуальным общением. У людей отсутствует эмоциональный интеллект, не считывают информацию со своего собеседника, у них отсутствует эмпатия. То, что я воспринимала как гигиенический минимум — это тема какого-нибудь мастер-класса. Сегодня я понимаю, мне даже странно говорить на эти темы, потому что я говорю банальные вещи. Учить надо в любом возрасте, все это должно быть вписано в ткань преподавания, должны быть те задания, выполняя которые ребята прокачивают эти навыки.

Учиться никогда не поздно, особенно, если тебе хочется. Тем более, когда ты взрослый человек, у тебя повышенная осознанность, и ты понимаешь, что тебе надо этому научиться

[…]

Таисья Погадаева: Для меня этот фетиш soft-skills как единорог: его найти никто не может, но его все ищут. Я согласна с коллегами, что soft-skills — это не какие-то отдельные навыки, которые позволяют тебе быть супер-эффективным. Это — часть твоей образовательной жизни, которая ставится в рамках твоего образовательного процесса.

Нормально организованный образовательный курс может построить эффективную дискуссию с соблюдением всех этических норм и тех самых гигиенических требований на любом материале. Их не надо разрывать, мне всегда казался странным вот этот разрыв между хардом и софтом. Даже математику разного рода уровня, можно педагогически выстроить так, что там дискуссий будет множество.

— Таисья, спасибо! Мне кажется, тема больная и горячая.

Иван Романчук: Я тоже хотел бы продолжить мысль Таисьи Владимировны. Зачастую мы даже не знаем, что нам поставил тот или иной навык. Человек думает, что ему рассказывали на курсе риторики, а на самом деле, может он в КВН участвовал, и поэтому у него эффективная коммуникация. Индивидуальная образовательная траектория — это уже навыки soft-skills: ответственный выбор, работа в команде, потому что он каждый раз приходит в разные группы. Он к этому настолько привыкает, что потом для него зачем какие-то тренинги проводить. Там образовательный процесс построен таким образом, что soft-skills ставятся параллельно.

[…]

— Спасибо! Я продолжаю дальше смотреть вопросы из нашего чата. В продолжение темы soft-skills, как вам кажется, есть ли связь между востребованностью soft-skills и переходом в диджитал-жизнь? Связана ли потребность в развитии soft-skills с тем, что люди разучились общаться по причине проживания онлайн?

Таисья Погодаева: Наверное, они не разучились общаться, просто по-новому посмотрели на свое живое общение. На то, что раньше не считалось ценностью, потому что это было и мы никогда этого не лишались в обычной жизни. Эта дигитализация показала, что без общения нам тяжело, и дело здесь даже не в soft-skills, в их наличии или отсутствии. Потребность в живом общении очень ценна. Когда мы проводим семинары оффлайн, даже если это 20–30 человек, первое, что все говорят: как здорово, что все мы сейчас собрались. Раньше никакой дополнительной ценности это не имело.

Мне кажется, ребятам, у которых коммуникативные сложности, им стало сложнее в плане еще большей изоляции. Если раньше мы их вынуждены были втягивать в коммуникацию и они являлись частью этой коммуникации, все равно себя развивали, потому что их среда заставляла это делать, их среда заставляла развивать эти способности. Сейчас живая оффлайн-среда на них не давит, и у них, я думаю, есть определенные эмоциональные сложности. Знаете, такой парадокс, чему я удивилась: все же считали, что студенты готовы к онлайну, они же живут в соцсетях, но оказалось, что учиться в онлайне и жить в соцсетях — это абсолютно разные вещи, и им было также сложно перейти в онлайн, как и людям более взрослого возраста. Потому что учиться в онлайне, уметь общаться в соцсетях — это не цифровые компетенции, а как оказалось, у них с ними тоже есть сложности.

Денис Конанчук: Мне кажется, любые новые технологии меняют навыки неизбежно. До нас писали перьевыми ручками, и почерк был прекрасный, потом начали писать шариковыми, и там уже надавить так нельзя было — уже не так красиво. Сейчас печатаю на компьютере — почерк вообще пропал. Мы по-другому начали работать с источниками. Я помню, как сидел в библиотеках, проверял, где взять данные, можно им доверять или нет. Сейчас у нас достоверный источник — это первая выдача гугла.

— Выбирая сейчас программу обучения, кажется, очень важно обратить внимание на то, как она вписывается сейчас в нашу жизнь. Даже если это очень классная программа, на которую мы долго копили деньги и хотели выделить на это время, сейчас, возможно, надо пересмотреть это. Валерия, вижу, что Вы хотите дополнить.

Валерия Касамара: Да, я хочу по поводу пандемии сказать 2 вещи: мы на волне только закрытия и нашего ухода на самоизоляцию, совместно с Томским Гос. Университетом, провели большое исследование. Примерно 30% студентов сильно страдали из-за всего, что происходило, с психологической точки зрения. Соответственно, у кого-то расстройства пищевого поведения, кто-то чувствовал апатию, кто-то — безысходность. Разная степень сложности, но в среднем, если по разным показателям смотреть, 30% — это психологически ощущающие тяжесть от всего происходящего люди. Есть еще 30%, которым было по кайфу, им вообще все понравилось: онлайн, возможность работать дома. Эти 30%, которым понравилось — амбассадоры цифровизации. Они не будут плакать из-за того, что у них нет офиса, а станут радоваться тому, что обрели такую свободу. Соответственно, такой раскол, его надо иметь в виду. И второй момент: мне кажется, что здесь психологически самое главное настраивать себя на то, что есть новая реальность, связанная с новыми вызовами, и никто не знает, когда эта реальность уйдет в онлайн. Сейчас, для того чтобы не было этого расклеивания, надо просто понимать, что есть новые правила игры, и мы сейчас живем по этим правилам.

Мы ничего не откладываем на потом, потому что никто не знает, когда будет это «потом», и мы живем в той реальности, в тех условиях, выбирая образовательные программы, исходя из сегодняшнего дня

— Валерия, спасибо большое, смотрю дальше на вопросы из чата наших участников. Иван Сергеевич, вопрос для Вас. В ТюмГУ развит институт тьюторства, помогают ли тьюторы справиться со стрессом, и насколько их участие влияет на мотивацию студентов?

Иван Романчук: Во многом помогает. Вообще, индивидуальная образовательная траектория без института тьюторства невозможна, потому что это и наставник, и педагог, это и психолог, и помощник, и друг, и тот, которому можно в жилетку поплакаться. Это человек, который помогает либо адаптироваться, либо принять правильное решение, либо что-то подсказать. Поэтому, в ИОТ институт тьюторства — это одна и та же медаль, поэтому, конечно, это помогает. Первокурсники, которые 11 лет в школе не делали никакого выбора, испытывают стресс. Поэтому без тьютора сориентироваться трудно, необходимо получить психологическую поддержку.

— У кого-то из вас был опыт, когда вы сами обращались к наставникам, тьюторам или коучам для того, чтобы как-то переосмыслить или переформулировать ваши образовательные траектории личные?

Таисья Погодаева: я думаю, у нас у всех был такой опыт, потому что шаг развития достаточно сложно делать самому. Очень мало людей делают его самостоятельно. В нашем, например, советском прошлом, помогали друзья, соратники по партийной линии. А сейчас профессиональная деятельность появилась, т. е. человек, который сопровождает тебя в процессе развития. Их как только не называют, на самом деле. Но я за тех, кто работает с целеполаганием, а не вот там «эгегей, давай пойдем, ты все сможешь, у тебя все получится». Я больше про работу тебя с целями, с тактикой, задачами, планом и тем, что тебя может поддерживать.

— У нас любимый вопрос наших участников. Расскажите, чем отличается тьютор от ментора и от коуча?

Денис Конанчук: Коуч — это тот, кто задает правильные вопросы, а ментор — это тот, кто дает правильные ответы. Короче говоря, коуч тебя самого наводит через вопросы на ответы, чтобы ты дал ответ, ментор же наоборот — ты к нему приходишь за вопросом, а он тебе предлагает: можно так, можно так, как хочешь. Вроде бы цель одна и та же — направить человека, но подход диаметрально противоположный.

— У меня есть еще один вопрос по поводу цифровых сервисов, которые помогают студентам и взрослым и после школы проходить обучение и добиваться результата. Давайте поговорим про цифровых помощников или цифровые интерфейсы, которые присущи качественным программам. Денис, давайте дам Вам слово, расскажите, как это устроено в Сколково. Знаю, у Вас есть некоторые инновационные решения по этому поводу.

Денис Конанчук: Наш цифровой помощник понравился преподавателем, я бы сказал, больше, чем студентам. Я не буду обсуждать разные ЛМС-системы. В начале пандемии появился ГлассРум. В нем проходит все онлайн-обучение и позволяет нам делать не предзаписанные онлайн-программы, а зумовские форматы, похожие на реалити-шоу. Нам всегда казалось что главное — это опыт, который получает студент. Он шире, чем просто навыки и знания. У нас появился образ такой студии, где ты не только смотришь, но и участвуешь. Оказалось, это и для профессоров не менее важно, потому что раньше преподаватели впадали в ступор. Ты не чувствуешь обратную связь, энергетику, аудиторию. Они приходят в студию, чувствуют себя шоуменами, им прекрасно нравится вести дискуссию, потому что это не лекции, как правило, и мы такую задачку решили.

— Мне кажется, здесь очень тоже важно отметить, что на этом кейсе Вы показали, насколько важен не только опыт того, кто учится, но и того, кто учит. И если преподаватель, эксперт получает крутой опыт и ему тоже хочется возвращаться в эту среду — кажется, это тоже про качество обучения. Таисья, в ТюмГУ целая платформа разработана, которая помогает управлять, во-первых, индивидуальными траекториями, и на каждом этапе обучения помогать студенту сориентироваться. Расскажите про это.

Таисья Погадаева: Мы заранее начали этот процесс, и у нас сейчас вся организация образовательного процесса на платформе. И в связи с этим нам было достаточно легко перейти на онлайн. У нас все привыкли, что расписание всегда есть на платформе, изменения в расписании приходят на корпоративную почту. Мы за сутки смогли весь процесс перевести в онлайн.

— Я тогда резюмирую этот пункт. Надо обращать внимание на то, какие IT-сервисы, решения сопровождают учебный процесс, потому что сейчас это очень важно, и опять же, от этого зависит тот опыт, который вы получите. Кажется, что раньше не обращали столько внимания на цифру в образовании, но сейчас без этого никак. Должен быть тот, кто поможет, как волонтеры в ТюмГУ. У Валерии тоже есть опыт, когда цифровые волонтеры помогали преподавателям осваивать технологии.

Валерия Касамара: Пандемия заставила думать быстро и оперативно, и придумывать решения, которые просто так в голову бы не пришли. У нас появились цифровые волонтеры. Когда все уходили на самоизоляцию, и профессура стала учить новые слова, как «зум» или «тимс». […] У нас отряд цифровых волонтеров действует до сих пор, и соответственно, это помощь всем тем, кто нуждается в освоении чего-то нового, связанного с цифрой. У нас давно уже в университете есть институт учебных ассистентов, которые помогают преподавателям. Ассистент должен совмещать в себе и функции цифрового ассистента. Тот человек, который помогает мне в процессе преподавания, он может помочь и в процессе проведения, например, семинара, чтобы у меня все разошлись, например, по разным аудиториям, конференциям, потом сошлись, проверить. Чтобы себя чувствовать комфортно с теми инструментами, с которыми сейчас приходится жить.

— Валерия, спасибо! Я хочу напомнить, что тема сегодняшней нашей встречи была про то, как получить от образования максимум, и в завершении я бы хотела каждого из вас попросить дать такой блиц-ответ на этот вопрос для нашей аудитории, опираясь, конечно же, на ваш личный опыт. Как получить от образования максимум?

Таисья Погодаева: Есть такая хорошая фраза: «университеты моей жизни». Т. е. надо понимать, что ты можешь образовываться каждый день. Вступая во взаимодействие с собой или с друзьями, окружением, работой. Но если прямо брать про образовательный процесс — то, наверное, не ограничиваться тем, что тебе надо сделать. Надо делать больше.

Быть смелым, быть дерзким и иметь жажду к знаниям, а самое главное — не бояться выходить в практику в этой деятельности, и чем чаще, чем регулярней ты это делаешь, тем, наверное, максимальней будет эффект

— Таисья, спасибо! Валерия, как бы Вы ответили на вопрос «как ?