О Петре Толстом, коре дуба и благодатной саже

Борис Керженцев, историк, публицист Лесковский «Загон» вспомнился невольно, в связи с очередным патриотическим высказыванием вице-спикера Петра Толстого. Комментируя возможный запрет ввоза в Россию иностранных лекарств, как «симметричный» ответ правительства РФ на западные санкции, думский деятель порекомендовал больным россиянам не переживать по этому поводу. Больше того, он, вполне патриотично, предложил попросту «наплевать» на продукцию западных фармацевтов и лечиться исключительно народными, традиционными средствами. В частности, больным гипертонией он посоветовал, в качестве альтернативы, настой боярышника и отвар коры дуба… Но есть и еще один замечательный и традиционный рецепт, который уважаемый вице-спикер может взять на вооружение. Классик русской литературы Н.С. Лесков писал более 100 лет назад: «…была получена брошюра о том, как у нас в России все хорошо и просто и все сообразно нашему климату и вкусам и привычкам нашего доброго народа. И народ это понимает и ценит и ничего лучшего себе не желает; но есть пустые люди, которые этого не видят и не понимают. В пример была взята курная изба и показаны ее разнообразные удобства: кажется, как будто она и не очень хороша, а на самом деле, если вникнуть, то она и прекрасна, и жить в ней гораздо лучше, чем в белой, а особенно ее совсем нельзя сравнить с избой каменной. Это вот гадость уж во всех отношениях! В куренке топлива идет мало, а тепло как у Христа за пазухой. А в воздухе чувствуется легкость; на широкой печи в ней способно и спать, и отогреться, и онучи и лапти высушить, и веретье оттаять, и нечисть из курной избы бежит, да и что теленок с овцой насмердят, – во время топки все опять дверью вон вытянет. Где же и как можно все это сделать в чистой горнице? А главное, что в курной избе хорошо, – это сажа! Ни в каком другом краю теперь уже нет «черной, лоснящейся сажи» на стенах крестьянского жилища, – везде «это потеряно», а у нас еще есть! А от сажи не только никакая мелкая гадь в стене не водится, но эта сажа имеет очень важные врачебные свойства, и «наши добрые мужички с великою пользою могут пить ее, смешивая с нашим простым, добрым русским вином». Словом – в курной избе, по словам брошюры, было целое угодье. В брошюре о саже утвердительно говорилось, что ею, при благословении Божием, можно излечивать почти все человеческие болезни, а особенно «болезни женского пола». А получать ее можно было только в русских курных избах, и нигде иначе, так как нужна была сажа лоснящаяся, которая есть только в русских избах, на стенах, натертых мужичьими потными загорбками. На Западе такого добра уже нет, и Запад придет к нам в Загон («загоном» представлялось «уединенное государство», в котором все хотели узнавать Россию) за нашею сажею, и от нас будет зависеть, дать им нашей копоти или не давать; а цену, понятно, можем спросить какую захотим. Конкурентов нам не будет. Это говорилось всерьез, и сажа наша прямо приравнивалась к ревеню и калганному корню, с которыми она станет соперничать, а потом убьет их и сделается славой России во всем мире. Осатанелые и утратившие стыд и смысл люди стали расписывать, как лечиться сажею…» Удивительно, как не переводятся у нас эти «осатанелые и утратившие стыд» люди, столь ярко в их ничтожестве и государственной глупости представленные Лесковым. Да и не переведутся, кажется, никогда… Может быть, в том и сила наша? Автор «Левши», Лесков, так заканчивал свой очерк о вновь открытой пользе сажи: «Русская партия» торжествовала победу; ничего нового не надо: надо жить по старине – в куренке и лечиться сажею. Загон был доволен»… Загон, кажется, доволен всегда.