Легендарный Стрельцов вернулся в футбол после тюрьмы благодаря перевороту в СССР. Ему помогла всего одна фраза
Новый генсек пощадил великого нападающего.
Обвиненный в изнасиловании футболист сборной СССР Эдуард Стрельцов попал в тюрьму в 1958 году и провел в заключении пять лет. После досрочного освобождения (изначального одного из лучших футболистов в истории Советского союза приговорили к 12 годам) он сумел вернуться в большой футбол, но не сразу. Перед этим ему предстояло пройти несколько испытаний.
Во-первых, набрать былую форму. Сам нападающий признавался, что в заключении он стал физически крепче, но при этом Эдуард потерял выносливость. Готовился к возвращению Стрельцов, играя за цеховую команду завода ЗИЛ и выступая в чемпионате Москвы.
Во-вторых, нужно было решить вопрос с государственной опалой. Ходили слухи, что к посадке Стрельцова напрямую приложил руку генсек тех лет Никита Хрущев. Так это или нет — важно не слишком. Главное, что в любом случае первый руководитель страны форвада «Торпедо» конкретно недолюбливал.
Эта проблема в случае Стрельцова была серьезна вдвойне — ведь после приговора нападающий был навсегда отстранен Спорткомитетом. Нужно было добиваться разрешения вновь выходить на поле.
Во время правления Хрущева никто даже не решался попросить генсека о снисхождении к футболисту. Понимали, каковы будут последствия. Но после политического заговора, который закончился смещением Никиты Сергеевича и назначением на его пост Брежнева в 1964-м, ситуация в корне изменилась.
Став генеральным секретарем, Брежнев вскоре получил письмо в защиту форварда (от болельщиков, спортсменов и даже чиновников), в котором было зафиксировано свыше тысячи подписей. А затем на прием к главному человеку в стране пробился секретарь парткома ЗИЛа Аркадий Вольский. Поворотный момент в жизни Стрельцова после освобождения он рассказывал для книги «Трагедия великого футболиста».
«Взял с собой двух наших представительниц слабого пола, одна — Герой Социалистического Труда, другая — депутат Верховного Совета СССР. Рассказал ему про завод, про людей, про производство, про планы. Вообще — все как положено. Женщины «мои» рядом сидят, подтверждают, улыбаются. Вижу, Леонид Ильич доволен встречей. Вопрос о возвращении Стрельцова пока не поднимаю. Рано. Здесь ведь тоже, как в футболе, тактика своя нужна: некстати вопрос задашь и вылетишь из кабинета ни с чем, да так, что больше никогда туда и не попадешь.
В конце встречи Леонид Ильич, как обычно в таких случаях, говорит: «Ну, а чем помочь вам надо?» Я поблагодарил Генсека за готовность помочь ЗИЛу в решении жизненно важных вопросов. Поставил их перед ним, получил добро. Вот тут, как я почувствовал, и настала пора заговорить о футболисте.
— Негоже получается, Леонид Ильич, с Эдуардом Стрельцовым. Вы заядлый болельщик и не можете не помнить его. Вернулся парень из лагерей, а играть в «Торпедо» ему не дают, дисквалифицирован Спорткомитетом. Рабочие и весь коллектив просят.
Женщины «мои» головами закивали в поддержку просьбы, улыбнулись, глядя на Леонида Ильича с надеждой. Брежнев задумался на несколько секунд и говорит.
— Я, Аркадий, одного не пойму: если вышел из тюрьмы слесарь, то ему можно работать слесарем, а если футболист вышел, то ему, выходит, играть в футбол нельзя? Законный вопрос? Справедливо ли это?
Я и обе мои помощницы почти хором ответили, что вопрос ставится правильно, что лишать Стрельцова возможности играть в футбол несправедливо, что это нужно поправить. И вопрос был решен в тот же день».
В общей сложности, Эдуард Стрельцов потерял без футбола около шести лет. Потраченное время пришлось не только на лагеря, но и на восстановление в правах: даже смешно, что один из лучших футболистов в истории СССР какое-то время после возвращения не имел права выходить на поле.
Несмотря на все сложности (в том числе со здоровьем), Стрельцов все-таки вернулся на высокий уровень — выиграл чемпионат и Кубок СССР с «Торпедо», а также дважды признавался лучшим футболистом года в стране. И, конечно, навсегда вошел в историю отечественного футбола.