Институты нового мира: почему страны не боятся группироваться около РФ и Китая
Иран и Аргентина подали заявки на вступление в БРИКС. Представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде выразил надежду, что членство Тегерана в БРИКС принесёт «дополнительные преимущества» обеим сторонам. Он отметил, что доля стран БРИКС в мировом ВВП составляет 30 процентов, а совокупное население государств, входящих в группу, — 40 процентов населения мира. Москва уже дала понять, что не возражает против расширения объединения, но предлагает определить процедуры и требования к кандидатам. Сейчас в БРИКС входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР.
Весьма символично, что одновременно с этим происходили некие процессы вокруг других международных объединений — НАТО и G7, — вызывающие, мягко говоря, ощущение чего-то крайне нездорового. И в плане их внутреннего содержания, и в плане международного статуса. Особенно в сравнении с тем же БРИКС, который реально объединяет уже почти половину человечества (и это пока что даже без учёта Аргентины и Ирана).
Но возникает вопрос: почему к объединению, в которое в качестве основных фронтменов входят Китай и Россия (и, более того, оно и создавалось ради них и вокруг них), стремятся присоединиться другие страны, даже несмотря на то, что могут «прогневить» этим нынешних глобальных «хозяев жизни»? Но вот только в том-то всё и дело, что ситуация с «хозяевами жизни» имеет все тенденции к изменению. И агрессивное поведение США и НАТО — самое очевидное тому свидетельство. Они чувствуют подкатывающую слабость и пытаются огрызаться.
Не так давно от одного видного специалиста по Дальнему Востоку (и конкретно по Китаю) прозвучало мнение, что сейчас ситуация в мировой экономике откатывается к ситуации XVII века, когда половина совокупного мирового продукта создавалась странами Азии, и вес они имели ничуть не меньший, чем коллективный Запад. Это было до того, как оный загнал Азию в ничтожество «опиумными войнами» и прочими «инструментами донесения демократии».
Весь XX век тот же Китай преодолевал последствия этого. И вот сейчас он, а заодно Индия, Вьетнам и другие сокрытые азиатские игроки выходят на новый уровень, с которого вполне определённо готовы потребовать своё. Это объективные тенденции, с которыми не поспоришь.
А ещё есть понимание того, что схожие вещи рано или поздно начнут происходить и в Латинской Америке, которую почти век искусственно держат в точно таком же ничтожестве, в каком держали Китай. И Латинская Америка стремится из этого положения вырваться. И кому быть в авангарде процесса, как не главным региональным странам — Бразилии и Аргентине.
То, что Аргентина подала заявку, — это всего лишь актуализация очевидного. Да, определённые опасения реакции США у данных стран существуют. Но вот только Америка сейчас уже не та. Она сильна, агрессивна, но она на закате. И руки у неё уже дрожат. И это всем заметно.
Что до Ирана, то ему, в принципе, бояться уже давно нечего. Иран продержался полвека. И теперь готовится пожать плоды. Не исключено, кстати, что он — не последняя страна исламского мира, которая захочет присоединиться к объединению. Если в Пакистане к власти удастся вернуться Имрану Хану, это государство с высокой долей вероятности последует за Ираном.
Россия включилась в этот дружный коллектив по тем же причинам. Которые, если разобраться, у всех одни: вернуть себе мир, когда те самые «хозяева жизни» окончательно сдуются. А они сдуваются. До тех пор же вместе выживать куда уютнее и спокойнее. БРИКС же — это институт нового мира, который в любом случае придёт. Страны это понимают. И стремятся вступать. Пока что самые смелые. А потом всё пойдёт по принципу проторенной дорожки.
Ведь, как сказал один латиноамериканский политик за несколько минут до своей гибели от пули наёмного убийцы на предвыборном митинге, «будущее всё равно наступит».
Читайте по теме: Война на выживание: каковы ставки в игре России и США
Павел Кухмиров