22.07.2021 15:56

425 лет назад, 22 июля 1596 года, один из крупнейших боярских кланов получил пополнение. В семье боярина Фёдора Романова родился четвёртый ребёнок, которого окрестили с именем Михаил. Впоследствии ему будет суждено стать первым. Первым царём новой династии, которая будет править Россией 304 года.

Есть определённая категория людей, заявляющих о себе как о «любителях истории». Однако на поверку этих «любителей» интересует не история как таковая, а какие-то маргинальные её направления. 

Кто-то попросту не наигрался в детстве в войнушку, и теперь жить не может без обсуждения танчиков, самолётиков или тактико-технических характеристик вооружения западноевропейских рыцарей, мушкетёров, гусар, рейтаров, русской поместной конницы, стрельцов... В общем, как говорится, нужное подчеркнуть. 

 

Кто-то настолько подсел на «скандалы, интриги, расследования», что всю жизнь будет ломать голову над заведомыми идиотскими фальшивками вроде «Мало кто знает, что царя Петра подменили в Европе».

 

Фигура первого царя из династии Романовых как будто нарочно придумана для выявления таких вот «любителей» на стадии знакомства. Если вы спросите «интересующихся историей» о Михаиле Фёдоровиче, то ответом вам будет нечленораздельное мычание. Ну, да, первый царь из новой династии. Ну и что? Что при нём было такого способного привлечь внимание? Да и сам он какой-то невнятный: квёлый, нездоровый, несамостоятельный.

А между тем Михаил Фёдорович — одна из самых больших загадок отечественной истории. И эта загадка настоящая, а не ерунда из серии «власти скрывают». 

Надо всего лишь посмотреть на то, в каком состоянии он принял государство и в каком оставил. 

Для начала скажем, что на момент избрания его царём никакого Русского государства уже не было. Смута его попросту уничтожила. Некогда богатая и великая страна распалась. В ней хозяйничали поляки, шведы и отряды «окраинских казаков», пьяных от крови и безнаказанности. Количество брошенных и запустевших пахотных земель превышало 80%. Новому царю поначалу негде было даже поселиться, так как поляки разграбили и разрушили Кремль довольно-таки качественно: «Палаты и хоромы все без крыш, полов и лавок. Дверей и окошек нет, надобно делать, а лесу пригодного не добыть, денег в казне нет, и плотников мало...»

 

А вот свидетельство иностранцев о том, каким было государство под конец правления Михаила: «Здесь такое изобилие всех вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да ещё и покупаемых по весьма умеренной цене, что русским нечего завидовать никакой стране в мире, хоть бы и с лучшим климатом...» Налицо было «русское чудо».

Как? Как это удалось человеку, о котором при избрании на царство некие злые боярские языки говорили: «Миша годами молод, умом не резв, и будет нам поваден»? Между прочим, другие иностранцы здорово сомневались в выборе русских, предрекая им с новым молодым царём скорую и уже окончательную гибель. Вот что писал голландец Исаак Масса в 1614 году, в самом начале правления Михаила: «Если всё так и останется, то и году не пройдёт! Но я надеюсь, что Бог откроет глаза юному царю, как то было с прежним царём, Иваном Васильевичем! Ибо лишь такой царь нужен России, иначе она пропадёт. Народ этот благоденствует только под дланью своего владыки, и только в рабстве он богат и счастлив. Вот почему всё пойдёт хорошо тогда лишь, когда царь по локти будет сидеть в крови...»

 

Словом, очень многие за границей были уверены, что после кошмаров Смутного времени Россию спасёт лишь «твёрдая рука» самовластного авторитарного лидера. А тут эти «сумасшедшие русские» возводят на престол шестнадцатилетнего юношу, который читать, скажем, умеет, а вот писать — уже не вполне. Который объективно слаб здоровьем, потому что рос в Белозерской ссылке, куда его семью отправил Борис Годунов (сестра Михаила Татьяна перенесла рахит, и не исключено, что он сам тоже страдал этой болезнью). Который ещё не женат, не имеет детей, и не факт, что они потом появятся. А это уже повод сомневаться в крепости династии. Ко всему прочему отец нового царя сидит в польском плену и в любой момент может быть использован как инструмент давления. 

 

Выбор казался странным, во всяком случае, со стороны. Однако русских на мякине провести было сложно. В 1598 году они уже избрали себе царём деятельного, умного и энергичного Бориса Годунова. В 1606 году — умного, многоопытного и осторожного Василия Шуйского. Результаты были неутешительными. Так что в этот раз критерий был неочевидным, и его лучше всего будет описать цитатой из романа братьев Стругацких «Трудно быть богом»: «Умные нам не надобны. Надобны верные».

Род Романовых был как раз их таких. Старомосковское боярство, предки которого служили ещё первым московским князьям, — это раз. Род, который был близок к московскому правящему дому, — это два. Причём близок так, что ближе не придумать: дочь одного из прародителей Романовых, Фёдора Кошки, была тёщей великого князя Московского Василия II Тёмного. А Роман Кошкин-Захарьин-Юрьев был тестем самого Ивана IV Васильевича: его дочь Анастасия стала первой женой царя. Собственно, после этого и весь род начали называть Романовыми. 

 

Интересы этого рода должны были соответствовать интересам Москвы и России. Во всяком случае, расчёт был примерно таким. То, что Михаил приходился Ивану Грозному внучатым племянником, добавляло легитимности.

Самое интересное, что расчёт оправдался. Не столько Михаилу, сколько его роду удалось вытащить страну из самой страшной ситуации за всю историю. И люди эти на самой заре царствования своего родственника приняли решение, которое может послужить ответом на «загадку Михаила Фёдоровича».

Романовы сделали ставку не на «сильную руку», не на кровь и репрессии, а на союз с народом. Не со всем, конечно, а с теми, кто обладал реальной возможностью влиять на события. На протяжении самых неустойчивых первых лет царствования Михаила — с 1613 по 1622 г. — практически не распускается Земский собор. Некоторые выборные люди уезжали домой, но на их место приезжали новые, и вся структура работала, по сути, непрерывно. Но что такое Земский собор тех лет? Кто посылает туда выборных людей?

 

Дворянство. Духовенство. Городские посады. Дворяне — это сила как таковая, военно-служилый класс. Посады — это деньги. Духовенство — идеология. По большому счёту, первый из Романовых на какое-то время воскресил традиции старой Москвы, когда князь был, в общем, един со своим городом, со своей дружиной и с духовенством. 

 

Именно это стало залогом «русского чуда» первой половины XVII столетия.