Максим Шевченко: Я глубоко пересмотрел свой взгляд на Сталина
Мне кажется очень важным то, что разговор о русской мечте мы начали на есенинской земле, на земле Рязанского княжества, которое было в истории самостоятельным, конкурировавшим с Москвой, одним из важнейших духовных и исторических центров русского народа. Феодальные войны в средневековье были везде — и в Европе, и в Азии.
Я совершенно не сторонник концепции «Москва — третий Рим», поскольку Рим я воспринимаю как абсолютно враждебное русскому человеку явление. Для меня Рим — это воплощение земной антихристовой мечты, города-государства, где город-социум, государство объявляется высшей божественной ценностью, а понтифик — этот верховный жрец, он же правитель государства, — объявляется чуть ли не главным служителем бога, пожирающего человеческие жизни. Зачем нам идти в эту очевидную историческую ловушку, в которую нас заводили правящие элиты, постоянно стремившиеся сами стать частью Запада, а Россию, русский народ, другие народы, проживавшие здесь, сделать ресурсом для приобретения активов в этом мировом клубе глобального Рима? Рим всегда будет воспринимать землю к востоку от Дуная, до которой дошли легионы Траяна, как землю варваров, как землю угрозы, как землю, которая предназначена быть источником рабов и сырьевых ресурсов.
Наши военные вожди, славянские, готские, тюркские — это были люди, которые становились таковыми, как правило, за их качества — за их храбрость, за их способность руководить войсками, за их справедливость и милосердие. Потому что в нашей традиции рабы — это заложники, которые просто лишались оружия, жили какое-то время вместе с теми, кто их брал в плен, потом через какое-то время их или отпускали под выкуп, или отправляли домой. Часто они становились членами семей своих «господ».
Всякий раз, когда Россия отбрасывала иллюзии западного римского соблазна, когда она делала опору на самоё себя и искала свою подлинную сущность, она становилась по-настоящему великой мировой державой. В этом смысле огромной трагедией России я считаю раскол XVII века, главный надлом русской истории и русского духа. Романовская знать при поддержке духовенства просто-напросто сделала выбор в пользу того, чтобы стать частью западной элиты и частью глобального униатского проекта. Русский народ этому сопротивлялся, он дал десятки тысяч мучеников, сожжённых и замученных исповедников православной веры, разинское восстание, булавинское восстание, пугачёвское восстание.
В XX веке русский народ создал советскую мечту. Она была не марксистской, она была именно антизападной, с опорой на включение десятков миллионов людей в социально-исторические процессы развития. Дети крестьян в этом проекте могли становиться поэтами, инженерами, профессорами. Моя мать — дочь крестьянина, но она в 40-е годы, в сталинское время получила образование, была инженером. Дед мой родился в белорусской крестьянской семье и закончил, зная восемь языков, свою жизнь профессором двух университетов. Да если б не было революции, кем бы он был?
Я недавно сказал Александру Андреевичу, что я, благодаря нашим с ним дискуссиям, глубоко пересмотрел свой взгляд на Сталина и на сталинскую эпоху. Я не понимал и не чувствовал это, но теперь, перешагнув через рубеж 50 лет, я понимаю, что он был тем вождем, который искал внутренние ресурсы развития, не копировал западные схемы. Я остаток своей жизни, безусловно, посвящу борьбе за освобождение от всех форм западной идеологической и прочей оккупации моей страны и моего народа.