Мария Геворгян: «Жизнь – это непрерывный процесс творчества»

Что представляет собой личность певца – актера? Каковы ее отличительные черты? Какие качества нужно в себе культивировать, чтобы стать хорошим певцом? Рассказывает оперная певица Мария Геворгян.
Профессия певца-актера, предполагает перевод своего собственного переживания, чувства в сценический «текст», новую энергию, которая заражает зрителей, слушателей, совершает (либо – не совершает) в них необходимую «работу». Переживание здесь публично и намеренное, а не спонтанное, как у людей в нормальных ситуациях вне сцены.
Сознание художника всегда соотнесено с определенной культурно-исторической ситуацией, оно «привязано» к своему времени, к обстоятельствам жизни страны, города, театра. Активность, нацеленность на поиск жизненного материала разительно отличает его сознание от сознания «обывателя», для которого все значимые объекты внимания, осмысления ограничены небольшим набором явлений и процессов сугубо личного, обычно материально-практического свойства. Обыватель не задумывается о духовных, глобальных вопросах. Когда он, в силу обстоятельств, оказывается в числе «творческих сотрудников» театра, ждать от такого неразвитого сознания нечего.
Жизнь – это непрерывный процесс творчества, потребность в котором растет по мере роста сложности окружающей среды и неприспособленности человека к существующим условиям жизни. Преодоление любого жизненного кризиса и начала нового этапа в жизни всегда связано с творческим решением проблемы и отказом от старых способов действий. Хотя обучить творческому акту нельзя, но применение специально ориентированных приемов и методов обучения может содействовать его образованию и появлению.
Художественный мир оперного певца, который воплощает вокально-сценический образ, складывается из двух взаимосвязанных реальностей: сценической и воображаемой.
Сценическая реальность, существующая объективно, создается благодаря синтетичности мышления автора произведения и его реализации постановщиками – режиссером, дирижером, художником, исполнителями. Таким путем включается весь музыкально-сценический мир со всеми его специфическими театральными формами, а также зрительный зал, в котором нередко разворачивается действие, превращая зрителя из наблюдателя в действующее лицо.
Пение артиста на сцене – это вокальная реализация музыкального языка. Пение предполагает переход от музыкального языка к вокальной речи. А какова же роль в системе знаков тембра голоса или отдельных музыкальных инструментов? Вокалист как бы присваивает музыкальный язык автора, где язык используется для организации взаимодействия артиста в образе с окружающим его художественным миром.
Личность артиста (как режиссера, дирижера, балетмейстера, так и участников миманса и хора) – плодородная духовная почва. В его сердце зарождаются зерна сверхзадачи спектакля, партии-роли. Сверхзадача есть мост, который соединяет спектакль с жизнью. Сверхзадачу нельзя определить, зная только пьесу. Она требует знания жизни, знания людей, для которых мы работаем. Она требует не только знания, но и чувств. Сверхзадачу нельзя навязывать художнику. Она должна быть рождена художником-гражданином самостоятельно. Сверхзадача делает спектакль глубоко личным делом режиссера и артиста.
На протяжении всей истории театрального искусства вопросы интерпретации вращаются вокруг двух основополагающих проблем. Первая – спровоцирована зависимостью актера и режиссера от текста автора, когда исполнитель не берет на себя «роль лица, использующего сообщение и трансформирующего его для передачи: он всего лишь марионетка. Во втором случае, напротив, в интерпретации полностью заключается созидание смысла, когда знаки возникают не как следствие заранее существующей системы, но как структурирование и производство этой системы. Со времени появления постановок, отрицающих слепое подчинение всесильному тексту в его единственном значении, интерпретация является уже не вторичным языком, а составляет материю спектакля.