Гарри Кесслер

Я думаю о Гроссе, в нем есть какой-то демонизм. Все эти новые берлинские художники, Гросс, Бехер, Бенн, Виланд Хертцфельде, в высшей степени достойно внимания. Это художники большого города, поэты сильнейшего возбуждения, резонанса, брутально реалистичные и в то же время сказочные, как сам большой город, где предметы сначала ярко освещаются, как будто в свете автомобильных фар, а потом мгновенно исчезают. Очень нервное, рассудочное, иллюзионистское искусство, в основе своей родственное варьете, а еще кино — по крайней мере, такому кино, которое возможно, но еще не открыто. Искусство в свете блицев, искусство с ароматом порока и извращения, как любая ночная улица большого города.

Его предшественники — это E.T.A., Хофманн, Холленбрейгель, Малларме, Сера, Лотрек, футуристы; но по плотности, композиции, по непревзойденной яркости впечатлений, брутальной реалистичности, берлинцы мне кажутся новыми. Стравинского тут тоже можно вспомнить (Петрушка). Избыточные орнаменты (мотивы), которые говорят о самых тривиальных вещах, но, взаимодействуя друг с другом, выражают нечто нетривиальное.

Вокруг бушует мировая война, а в центре — этот нервный город, где сталкивается столько всего, так много людей и улиц, света и цвета, и интересов: политика и варьете, бизнес и искусство, солдатские шинели и тайные советники и шансонетки, право и лево, верх и низ, и где-то далеко — траншеи, атакующие полки, умирающие, подводные лодки, дирижабли, эскадрильи самолетов, колонны солдат и грязь, Гинденбург и Людендорф, победы, Рига, Константинополь, Изонцо, Фландрия, русская революция, Америка, колониальные войска, пацифисты и дикие газетчики, и все это выплескивается на затемненную, заполненную людьми Фридрихштрассе, пока ещё недоступной для казаков, гуркхов, американских солдат, берсальеров и ковбоев, но уже оскверненной проститутками, которые их обслуживали. Если бы сюда ворвалась революция, насильственный государственный переворот с его хаосом, баррикадами на Фридрихштрассе, или переворот где-то на дальних рубежах, какая это была бы вспышка, как бы загрохотал тогда весь мощный организм, как похоже это на конец света! И тем не менее, именно это мы уже видели в Льеже, Брюсселе, Варшаве и Бухаресте, а скоро даже в Париже. Вот это и есть мировая война.