Почему оленя на капоте Волги знают все, а о медведе не знает никто
Если отойти от общеизвестных маскотов вроде летящей фигуры “Духа экстаза” на капоте Rolls-Royce или кошки в прыжке, украшающей модели Jaguar, и попросить вспомнить, какие звери венчали капоты наших, советских машин, то большинство вспомнит разве что знаменитого газовского оленя.
Однако был в истории союзного автомобилестроения еще как минимум один маскот, заслуживающий внимания — ведь и он сам, и машины, на которых он сиял, были вещью совершенного иного масштаба. Яазовский медведь — это полновесный килограмм металла, украшающий 12 тонн!
Зарубежные производители, руководствуясь прежде всего духом здоровой коммерции и опираясь на вкусы автолюбителей, чуть ли не с зари эпохи автомобилизма украшали машины фигурками-логотипами, именуемыми «маскотами» — от французского «mascotte», что означало амулет или талисман. Людям нравится символизм — сотни самых разных фигурок животных, людей и разного рода артефактов венчали капоты бесчисленных моделей сотен автобрендов Америки и Европы.
В советском же автопроме, не избалованном разнообразием марок и моделей, подобное рассматривалось скорее как чуждая рациональному социалистическому хозяйству роскошь, поэтому известных маскотов у нас – раз-два и обчелся… Большинству людей известен только знаменитый газовский олень, но незаслуженно недооценен столь же солидный и выразительный ЯАЗовский медведь!
По легенде, город Ярославль возник на месте битвы князя Ярослава Мудрого с медведем, которого на него натравили не ценящие перспектив создания вертикали власти вольнолюбивые местные мужики. Князь зарубил медведя секирой, и по сей день на гербе города красуется бурый мишка, стоящий на задних лапах с секирой на плече, что, в общем-то, несколько странно. Как говорится, попал Дантес, а памятник почему-то Пушкину…
Незадолго до революции 1917 года Ярославль стал автомобильным городом: в рамках программы создания автопрома в Российской империи здесь силами императорского повеления и инвестиций промышленника Лебедева был основан завод, который, собственно, так и не заработал в силу известных последующих политических событий… Национализированное предприятие начало сколь-либо внятную деятельность лишь в 1925 году – стартовал выпуск грузовиков-трехтонников, затем к ним присоединились более грузоподъемные модели, самосвалы, автобусы, гусеничные тягачи и другая техника.
Полыхающая Великая Отечественная не мешала строить планы на будущее послепобедное восстановление страны – ей требовались тяжелые грузовики с грузоподъемностью значительно выше пяти тонн. Несмотря на разгар войны и выпуск военной продукции, Государственный комитет обороны потребовал от главного конструктора Ярославского завода Георгия Кокина и главного инженера Виктора Осепчугова форсировать процесс подготовки бортового грузовика-семитонника в виде опытной модели под рабочим названием Я-14.
Когда 19 июня 1945 года Государственному комитету обороны и его председателю Сталину в Кремле были продемонстрированы перспективные образцы новой советской техники, руководитель страны остановился возле ярославского грузовика, привлеченный крупной сверкающей фигуркой на его капоте.
Начальник экспериментального цеха завода Виктор Самсонов, сопровождавший автомобиль, поведал вождю легенду о поединке Ярослава Мудрого с медведем – Сталин впечатлился и дал распоряжение наркому автопромышленности Степану Акопову ставить мишку и на серийные машины. Чему, надо сказать, последний был совсем не рад, ибо «новорожденный маскот» плохо вписывался в тактику рационализации и массовости.
Дело в том, что «сталинский» медведь был совершенно не похож на того, который впоследствии встал на капоты грузовиков ЯАЗ! Первый медведь, выполненный слесарем-инструментальщиком завода Виктором Заказовым, явно был слишком детализированным для столь простой и рациональной вещи, как эмблема грузовика – тем более в непростое для страны время!
Первый образец маскота обладал фактурной шкуркой с имитацией меха, четко отлитыми коготками на лапах и прочими мелочами. Вдобавок медведь имел специфический вид и пропорции — избыточно большую и наклоненную вниз голову с немного мультяшными очертаниями, придававшую фигуре неуклюжесть, а также сомнительное положение поднятой передней лапы – ей медведь явно не пытался указывать в светлое будущее, а будто брезгливо и осторожно трогал какую-то дрянь…
К счастью за доводку облика конвейерного медведя взялся наш знаменитейший автомобилист, художник-конструктор, отец советского автодизайна и популярный писатель Юрий Аронович Долматовский, работавший в те годы в институте НАТИ. И задача, стоявшая перед ним, была сложнее, чем кажется, ибо медведь – непростая «заготовка» для советского автомобильного символа.
Дело в том, что медведя легко можно связать с силой, уверенностью и агрессивным напором, однако такая концепция была бы хороша на Западе, но оскаленный зверь на дыбах или готовый к броску – да на мирной советской машине? “Хотят ли русские войны?”
Но если не сила и агрессия – тогда что? Не с бочонком меда же ваять… В итоге медведь получил «полубегущую» позу, придававшую гармоничной динамичности массивной фигуре хозяина тайги. Пасть зверя осталась закрытой, и когти на лапах намеренно не выделены – благодаря этому ярославский мишка ощущается хотя и миролюбивым, но сильным и определенно знающим, куда он идет.
Гладкая поверхность шерсти без фактурного рельефа меха смотрится шкурой сытого и лоснящегося животного. А заодно это было проще в производстве, чем отливка скульптурки с мелкими деталями, хотя все равно доставляло проблем заводскому руководству, вынужденному выделять материальные и рабочие ресурсы на «безделушку». Даже в «оптимизированном» виде медведю после отливки приходилось проходить стадию ручной доводки, после чего он отправлялся на электрополировку – процесс, при котором деталь опускалась в электролит с подключением электродов и пропусканием тока. Тонкий слой металла растворялся, удаляя риски и царапинки. На капот медведь монтировался через промежуточную подставку-панель, к которой он крепился тремя болтами с резьбой М6 – за три опорные лапы.
Двух одинаковых медведей найти сложно – их производство, по сути, было ручным и малосерийным. Для него были свойственны и «доработка напильником», и применение различных сплавов на основе алюминия – вес медведя хоть и держался в районе одного килограмма, но все же постоянно гулял туда-сюда, что несвойственно массовым серийным деталям.
Фигурка была гордостью водителей грузовиков – ее холили и лелеяли, натирали полировальными пастами и стремились прихватить с собой, уходя на пенсию или увольняясь, ставили на грузовики других марок, даже крали порой друг у друга с машин – что уж греха таить…
Те, кто не мог раздобыть дефицитный аксессуар, пытались (и порой весьма успешно!) изготовить его самостоятельно в кустарных условиях – по форме оригинала в глиняный кокиль делалась алюминиевая отливка, которая затем шлифовалась и полировалась вручную…
Медведями оснащались все ярославские грузовики с первых послевоенных лет и до конца 50-х годов. Это модели ЯАЗ с индексами 214, 219, 221 и 222. На военных ЯАЗ-214 фигурка окрашивалась в цвет хаки.
Медвежья символика присутствовала на заводе повсеместно: когда торжественно отмечалось 40-летие предприятия, главный инженер первой автобазы Моссовета привез в подарок директору ЯАЗа живого медвежонка!
Однако после того, как в 1956 году Совет министров СССР принял решение о переформатировании автозавода ЯАЗ в моторостроительный ЯМЗ, автомобильное производство было передано в город Кременчуг, на Украину, где установка могучего зверя в качестве символа прекратилась – история Кременчуга с медведями не связана…
Сколько было выпущено машин с медведем и медведей вообще – неизвестно. Этой информацией не обладают даже штатные историки Ярославля и ЯМЗ. Сегодня брутального маскота встретить на живом автомобиле практически нереально – грузовики, самому молодому из которых сегодня исполнилось бы шесть десятков лет, давно сгнили, а сохранившиеся медведи осели в коллекциях и на полках в семьях, чьи деды были связаны с ярославским заводом…
Двух одинаковых медведей найти сложно – их производство, по сути, было ручным и малосерийным. Для него были свойственны и «доработка напильником», и применение различных сплавов на основе алюминия – вес медведя хоть и держался в районе одного килограмма, но все же постоянно гулял туда-сюда, что несвойственно массовым серийным деталям.
