ЛЕОНИД РЕШЕТНИКОВ: РОССИЯ ВПЕРВЫЕ БОРЕТСЯ НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ С ВОПЛОЩЕНИЕМ САТАНИНСКИХ СИЛ
Эксклюзивное интервью главы РИСИ Л.П. Решетникова на Радио «Радонеж»
Аналитики — люди тихой и вдумчивой профессии, но результаты их деятельности сотрясают народы. Российский Институт Стратегических Исследований (РИСИ) по праву считается одним из крупнейших мозговых центров России. Западные коллеги любят проводить аналогии со своими собственными центрами, некоторые из которых — например, печально знаменитая «Рэнд Корпорейшн» — возникли еще в далеком 1946-м. Как бы то ни было, решения, вырабатываемые в тиши этих кабинетов, доходят до вершины исполнительной власти России. «Радонеж» встретился с «хозяином» этих палестин Леонидом Петровичем Решетниковым, который согласился осветить ключевые вопросы международной безопасности, в начале 2016 года.
— Как бы Вы охарактеризовали наши нынешние отношения с блоком НАТО и с его европейскими представителями?
— 2015 год был очень сложным годом испытания России на твердость, крепость и выдержку. Россия прошла этот год успешно, несмотря ни на что – ни на события, связанные с Украиной, ни на события в Сирии и Турции. Но этот год в очередной раз показал, что наши западноевропейские партнеры несамостоятельны. Мы это уже знали, однако надеялись, что по каким-то вопросам Европа способна занять собственную позицию и сопротивляться диктату США. Оказалось иначе. Европа сейчас настолько ослабела, потеряла свое лицо и утратила силу, что все переговоры с ней можно было бы и не проводить, а обращаться прямо в Вашингтон.
Могу показать пример. Недавно в течение двух дней мы с несколькими сотрудниками выступали в Университете г. Пиза перед студентами и аспирантами – политологами. Вместе с нами был бывший замминистра обороны Италии. Он, послушав наши выступления, как-то разоткровенничался и заявил перед аудиторией: «Вы знаете, в НАТО я был в военном комитете. Как-то раз мы, европейцы, собрались и обсуждали наши проблемы, причем долго не могли прийти ни к какому решению. Но как только появлялся американский представитель — решение принималось за две минуты». Такова нынешняя ситуация: полная несамостоятельность, полная зависимость Европы от позиции США. Это, конечно, осложняет внешнеполитический курс нашего руководства. Мы теперь являемся единственными защитниками христианских ценностей, которые были характерны для Европы XIX – первой половины XX века. Эти ценности уходят со сцены потому, что европейская элита от них отказалась. В результат, европейские страны встали на марионеточный путь подчинения США.
— Сейчас поднимается вопрос возможного разворота России на Восток. Все больше говорится о необходимости осваивать восточные пределы Российской Федерации. Недавно вышел и стал применяться закон о раздаче земли на Дальнем Востоке. И уже появились западные обозреватели, которые связывают этот подход с возможностью не только разворота России на Восток, но и ухода от Запада. А что у нас там? Западная Европа не обладает суверенитетом; Америка — не дружественная нам страна… Может быть, действительно пришло время для освоения пустынных пространств и взаимодействия с восточными партнерами?
— Правильный вопрос. У нас не всегда верно толкуют тезис «поворот на Восток». Сразу возникает идея, что мы полностью забываем Европу и начинаем торговать и сотрудничать с азиатскими странами. Абсолютно верно, что поворот на Восток подразумевает освоение наших же, российских территорий за Уралом, которым до сих пор уделялось незначительное внимание. От Западной Европы они далеки, и всё, что шло к нам как результат сотрудничества, оседало, не достигая Урала. Сейчас речь идет именно об освоении наших земель нашими же усилиями, но с использованием экономического потенциала за пределами наших дальневосточных территорий. Потенциала таких стран, как Китай, Южная Корея, Сингапур, Малайзия, Индия и Пакистан. Так что такая постановка проблемы оправдана. Если мы сейчас не развернемся и не начнем настоящего освоения Сибири и Дальнего Востока – то угроза потери этих территорий для России станет реальной. Отток населения идет и сейчас: за счет того, что местные жители уезжают с Дальнего Востока, выросли Красноярск и Новосибирск. Поэтому данная задача актуальна, но только не надо ее толковать так, что вместо Европы мы будем с Китаем.
Нет! Просто значительная часть усилий, которые мы ранее направляли на Западную Европу, теперь перебрасывается на наши территории. На промышленность и сельское хозяйство Дальнего Востока. Освоению территорий будут способствовать новые формы раздачи земли нашим гражданам, развитие инвестиционного и других видов сотрудничества с восточными странами.
Неоднократные встречи с бизнесменами и политиками Южной Кореи говорят о большой заинтересованности южнокорейцев. То же — в Индии и Китае. Поэтому у нас там большие возможности. В свое время наш император Николай II провозгласил этот курс, и мы построили железную дорогу до Владивостока. Быстро и без использования каторжного труда построили станции, города, промышленные предприятия. Таким образом, мы освоили полосу земель от Урала до Владивостока. На этой полосе, к сожалению, мы и оставались все годы советской власти. Нам не хватало ни сил, ни времени, ни понимания того, как продвигаться дальше. Сейчас встала задача дальнейшего расширения. Нельзя оставаться на том, что мы сделали к 1912 году — ведь прошло больше 100 лет! Надо идти вглубь, вширь, иначе действительно может возникнуть вопрос о принадлежности Дальнего Востока.
— Так как у нас центр Евразии, нельзя не посмотреть на юг. Здесь наблюдается некий нервный узел, завязанный вокруг Турции. После того, как был сбит наш бомбардировщик, который не пересекал сирийско-турецкую границу, многие считают, что президент РФ собирается «покарать» Анкару. Тем не менее, параллельно появилась информация о продолжении программы газового сотрудничества. Как бы Вы охарактеризовали наши отношения с Турцией, если взять эту страну? И шире – каковы наши взаимоотношения с другими региональными центрами силы?
— Речь идет не о том, чтобы покарать Турцию. Если рассмотреть работы нашего института, нашу аналитику и выводы руководства страны, то окажется, что инцидент с самолетом мы понимаем, как результат конкретной политики Турции. В отношении сирийского кризиса наши позиции с турецким руководством разошлись около трех лет назад. По гамбургскому счету, Турция действовала на стороне наших противников – ИГИЛ (запрещна в РФ). Велась политика активного вмешательства, при оказании материальной, моральной и кадровой поддержки боевикам. Анкара ставила ту же задачу, что ИГИЛ – отставка Асада и разрушение Сирии как единого государства, потому что у Турции был план захвата региона. Наш самолет был сбит именно над той частью территории, которая разделяла два сирийско-курдских района, не давая им объединиться. Турция занимала противную нам позицию, участвовала в действиях на стороне наших врагов. И это должно было вылиться в столкновение, что и произошло. Турция показала: «Мы против! Мы здесь хозяева, мы здесь решаем! Мы решили идти ва-банк, потому что затронуты наши интересы, и эта территория все равно будет турецкой!»
Поэтому мы должны исходить из того, что Турция сейчас занимает позицию, которая противоречит интересам национальной безопасности России. Сейчас на Россию идет наступление как раз не с Запада, не с Востока, а с Юга – Украина, Крым, Сирия, Турция… Всё это южные направления! Нас все время, а особенно последние десятилетия, пытаются оттеснить от южных морей, от южных маршрутов, от южных трубопроводов — туда, на Север – «давайте, уходите в свои леса и там живите!». Поэтому произошла Украина, поэтому Грузию захватили американцы, поэтому началась возня вокруг Ирана. Иран – не самоцель! Самоцель — опять же Россия! Основное направление действий — выйти на Каспий!
И Турция в этой игре не только занимает позицию, но и успешно реализует противоречия, подрывает интересы нашей национальной безопасности. Если мы, например, как этого хотят турки, уйдем из Сирии, то, в конце концов, окажемся отрезанными от южных морей. Потому что после Турции ИГИЛ пойдет на Кавказ. Это очевидно и уже не скрывается. Далее — мы оттесняемся от наших последних выходов к Черному морю. Для России это трагедия — и в экономическом смысле, и в смысле национальной безопасности. Мы теряем все южные маршруты. А базы оппонентов будут нацелены на наши нервные узлы.
Тут понятны слова В.В. Путина о том, что, ведя сражение там, в Сирии, мы, верующие люди, должны понимать, что сейчас происходит нечто сакральное, нечто для нас, православных таинственное, но очень значимое – впервые русская армия сражается на Святой Земле! Ведь земля Сирии, вплоть до Дамаска, даже за Дамаск – это Святая Земля, по которой ходил наш Господь Иисус Христос! Пока наши руководители этого не говорят, но я убежден, что они это понимают.
Впервые в истории русская армия бьется с врагами веры, с врагами человечества, с дьявольскими силами, которые представляет собой этот ДАИШ, этот ИГИЛ. Бьется в северной части Святой Земли, где святыни, где арамейские села, где глава Иоанна Предтечи в Дамаске!
Мы должны понимать, что решая вопрос о национальной безопасности, мы решаем и другую задачу – более высокую и более глобальную, чем защита национальной безопасности Росси. Мы бьемся за дело Господа нашего Иисуса Христа там, вместе с нашими союзниками – сирийскими братьями-христианами, вместе с сирийскими шиитами, с сирийскими суннитами (не все сунниты на стороне ДАИШ, многие на нашей стороне). Это тоже надо иметь в виду, и отсюда тоже такая злоба к нам и со стороны значительной части элиты Западной Европы, со стороны США, со стороны турецкой элиты, саудовской элиты, катарской элиты. Они ведь тоже это понимают!
— Вы выделили два ключевых понятия: движение с юга на север, т.е. вектор возможного нападения на Россию, и вера. Тут важно обратиться к Украине. Мы видим, что на оси ДНР-ЛНР чисто военная тактическая инициатива наших оппонентов пока захлебнулась. Несмотря на мелкие стычки, нельзя сказать, что ведутся действительно полномасштабные боевые действия. В то же время, 22 декабря, медиа-группа «Радонеж» приняла участие в Круглом столе, посвященном проблеме убийства православных священников и, в целом, обстоятельствам выживания Украинской Православной Церкви Московского Патриархата.
На территории ДНР было убито три священника Московского Патриархата, четверо получили тяжелые ранения; в селе Птичье храм берут осадой, верующие внутри храма находятся в оцеплении «Правого сектора»; людям не подвозят ни продукты питания, ни воду, и даже не эвакуируют тех, кто слег с сердечным приступом. Ни одна область на Украине не избавлена от поджога церквей, от уничтожения и гибели священников, монахов, монахинь, в том числе — даже в Киеве.
Вопрос прост: считаете ли Вы, что эти действия тоже являются прямым проявлением борьбы между Западом и нами в качестве православной цивилизации? Дело в том, что отпадающие приходы немедленно записываются псевдопатриархом Филаретом в свою епархию, и, как 400 лет назад, идет продвижение западников! Что Вы в качестве стратега и главы РИСИ об этом думаете?
— Украинство, с самого начала своего появления, это антиправославная концепция: она была направлена не просто против русских, против «москалей», она была направлена против православия. Эта концепция родилась на Западе, в Австро-Венгрии, в Польше, в католических странах, и она реализуется сейчас. Украинство – это антиправославие. То, что они (Филарет и прочие) называют себя православными – это игра. Настоящая задача – вытеснение православия, как основы нашей русской православной цивилизации, так как без нее и цивилизации-то нет вообще!
У нас часто говорят: «мы – цивилизация», но забывают, какая цивилизация. Цивилизации без православия не будет. Без веры цивилизаций нет! Поэтому сейчас линия Запада – использовать этот момент для окончательного разгрома православия на Украине, для истребления, запугивания православных. К сожалению, в какой-то степени для этого появились условия. Почему? Мне кажется, потому что Украинская Православная Церковь Московского Патриархата заняла такую позицию — не все, конечно, но очень многие — «давайте жить дружно!». И в какой-то степени и здесь, в России, такой отклик появился – «давайте замиримся, давайте жить дружно!» Здесь проявилось непонимание целей другой стороны, непонимание, что за той стороной стоят не люди, но сатанинские силы. У них нет задачи жить дружно, нет задачи примириться, у них есть задача уничтожить, и в этой части выбор только один, и никуда нам не деться – это нести свой крест, исповедовать Христа до конца! И жертвы, которых убили, они — новомученики, они исповедовали Христа до конца! Они так должны были сделать, и они это сделали!
Это заблуждение — «можно замириться», «можно договориться», «давайте жить дружно», «давайте вместе помолимся» — не работает, потому что у той стороны нет такой задачи; у той стороны задача — убить, уничтожить, в лучшем случае, выгнать! Здесь и кроются причины некоторого отступления, некоторых неудач, но Господь поругаем не бывает! Я абсолютно уверен, что основная масса верующих, которые принадлежат к УПЦ МП, стойко защищают Христа и стоят на позициях православия. Они Бога не предадут! Они и есть как раз та единственная реальная сила на Украине, на той части киевской Украины, которая сопротивляется, иногда, может быть, молча, иногда не на баррикадах и в атаках, а в стойкости в вере, но сопротивляется! И за ними все равно будет победа. Но мы здесь, московские, российские православные верующие, должны исходить из того, что мир с той частью Украины практически невозможен.