«Абсурдный прецедент». Как в Кузбассе независимого журналиста суд привлек к ответственности за сотрудничество с иностранным СМИ
Что произошло
«Белсат» — польский телеканал, вещает на белорусском и русском языках. В марте 2020 года объединение «Экозащита» устроило пресс-тур по Кузбассу для экозащитников и журналистов нескольких изданий. Ездили в населенные пункты, оказавшиеся из-за угольщиков на грани катастрофы: поселок Апанс под Новокузнецком, район Подземгаза в Киселёвске. Янченко вспоминает, что во время тура за участниками было постоянное наблюдение.
13 марта участники тура — один из основателей «Экозащиты» Владимир Сливяк и последователь Греты Тунберг, участник движения Fridays for Future Аршак Макичан — провели одиночные пикеты против угледобычи у входа в новокузнецкое отделение федерального агентства по недропользованию. Роман Янченко делал об этой акции видеорепортаж для «Белсата». Когда монтировал, пикетчиков задержали полицейские, но быстро отпустили, поскольку нарушений не было.
— Около автозаправочной станции на выезде из Новокузнецка наш микроавтобус остановили и заблокировали сотрудники ДПС под каким-то странным предлогом. Около часа продержали, — рассказывает Янченко. — Мне надоело в автобусе. Вышел, чтобы ноги размять, в туалет зайти. И тут меня вяжет сотрудник ДПС. Я включил видеокамеру, стал снимать. Спрашиваю: «Какое я имею отношение к вам, к ДПС? Я не в вашей юрисдикции. Я пассажир, не водитель». А он: «Я все равно полицейский, пройдемте». Изъяли паспорт. Упросился я все-таки в туалет. Там, на АЗС, обыкновенный уличный сортир, кругом сугробы по крышу, но сотрудник ДПС все равно за мной пошел и наблюдал, как будто я сбегу и им свой паспорт оставлю. Абсурд, позор и непонятно что. Потом объяснили, что полиция отрабатывает заявление некоего бдительного гражданина, который увидел, как иностранный журналист интервьюирует участников пикета. Позже выяснилось, что поступил анонимный звонок. Что за бред? Они любой стук проверяют? Пришлось мне объяснение написать, буквально в обмен на паспорт. С пикета я ушел до того, как туда приехали полицейские, но, оказывается, были какие-то сексоты, которые меня фотографировали из своей машины. На своей практике впервые сталкиваюсь, чтобы так внаглую мешали журналистской деятельности.
Тогда же, в марте, сайт «Русская весна» опубликовал заметку «Кузбасский журналист признался в сотрудничестве с польской пропагандой». Заканчивается заметка «Русской весны» утверждением о том, что «Белсат» связан с польской разведкой, которое Роман называет бездоказательным.
В апреле Роману пришла повестка. Его вызывали из Кемерова в Новокузнецк, за 250 км. По телефону сообщили, что он обвиняется в работе без лицензии. Янченко ответил, что лицензии, которую с него требуют, в природе не существует, а режим самоизоляции в Кузбассе не позволяет ездить между городами. Юристы Центра защиты прав СМИ добились для Романа разрешения общаться с новокузнецкими правоохранителями по электронной почте.
11 июня 2020 года в Кемерове состоялся суд, интересы Романа на нем по видеосвязи представляла юрист Центра защиты прав СМИ Екатерина Шмыгина. Журналиста обвинили по части 1 статьи 19.20 Кодекса об административных правонарушениях — в деятельности, не связанной с извлечением прибыли, без специального разрешения. Протокол составила майор полиции из Новокузнецка Сафронова. Она, по словам Романа, клонила к тому, что он — польский шпион, показывала судье заметку «Русской весны». В материалах дела ссылки на эту заметку не было, но журналист предполагает, что она могла повлиять на мнение судьи. Мировая судья Елена Изотова назначила Янченко административное наказание в виде предупреждения.
Роман подал апелляцию, но 17 июля Заводский районный суд оставил решение мирового суда без изменений. Как рассказывает Янченко, заседание продолжалось чуть больше часа. Почти половину этого времени судья Любовь Матвеева, находясь одна в комнате для совещаний, принимала решение, позволить ли Роману вести фото- и видеосъемку в зале суда. В итоге разрешила снимать только финальную часть — оглашение решения. Для обдумывания самого вердикта Матвеевой понадобилось пять минут.
По словам Янченко, ему и юристу Екатерине Шмыгиной так и не удалось объяснить судье, что такое фрилансер, судья не приняла аргументы защиты:
— Может быть, она и читала материалы дела, но все-таки была не в теме. Нет объяснения, что означает вынесенное предупреждение. Видимо, предупредили, что мои действия незаконны. На ровном месте создали большую проблему. Например, я теперь не могу в качестве журналиста запрашивать информацию в администрации Кемеровской области. Отказывают на том основании, что у меня нет аккредитации МИДа. Но МИД занимается иностранцами. Как я могу попросить там аккредитацию, если я — гражданин России? Я намерен дальше отстаивать свои права. На мне свет клином сошелся.
Создается прецедент. Такие обвинения могут распространить на других журналистов. Это удушение свободы слова. По логике майора Сафроновой получается, что любого журналиста по анонимному звонку могут привлечь к суду только за то, что он журналист. Это не норма. Это абсурд и беззаконие.
Глава Центра защиты прав СМИ Галина Арапова следила за делом Янченко с самого начала. По ее словам, чтобы сотрудничать со СМИ, которые зарегистрированы за рубежом, гражданам России не нужно специального разрешения:
— Ничего подобного за мою 25-летнюю практику не было. Дело Романа отличается запредельным уровнем абсурдности. Мы наблюдаем попытку за уши притянуть к журналистской деятельности что-то совсем из другой сферы. Эта статья административного кодекса никогда не применялась к журналистам. Это ноу-хау кузбасских полицейских.
Кто такой Роман Янченко
Янченко вспоминает, что, когда он поступал в Кемеровский госуниверситет в 1999 году, в Кузбассе существовала независимая пресса, а пять лет спустя, когда он получил диплом журналиста, в регионе уже закручивали гайки. Многие из тех, с кем учился, перешли на сторону власти. В 2004-м Янченко удалось устроиться кемеровским корреспондентом оппозиционной газеты «Российский репортёр». Специальные люди с утра бежали к киоскам, чтобы скупить и уничтожить тираж раньше, чем свежий номер успеют купить читатели. Потом все стало проще: это и другие независимые издания просто запретили продавать. Тиражи упали, газета закрылась.
Роман устроился в «МК в Кузбассе». Позже стал соредактором сайта «Сибдепо». Но ситуация менялась.
— Постепенно вводилась прямая цензура. По приказу администрации удаляли с сайта опубликованные новости. Я сделал новость про ситуацию с ВИЧ в Кузбассе по данным Роспотребнадзора. Кузбасс, оказывается, в лидерах по ВИЧ. Как мне рассказали, звонок с требованием удалить новость поступил непосредственно из обладминистрации. В новости ничего не было про тогдашнего губернатора Тулеева, но он к тому времени уже столько лет сидел в губернаторском кресле, что любая негативная информация бросала на него тень, а потом уже — и любая достоверная информация. Работать стало невозможно. Я ушел, — рассказывает Роман. — Позже на короткое время вернулся, чтобы заниматься спецпроектами, не связанными с политикой, но меня пытались заставить участвовать в информационной кампании по «мочилову» кемеровского блогера Максима Учватова, который перешел дорогу собственнику «Сибдепо» и обладминистрации. Я вспылил, поговорил с владельцем на повышенных тонах и уволился окончательно. Думал, что в Кузбассе журналистом мне уже не быть.
Потом Роман работал редактором сайта Кемеровского сельхозинститута, но оказалось, что даже на этой должности нужен человек, лояльный властям. Янченко искал источники существования в сферах, с журналистикой не связанных. Несколько месяцев по ночам выпекал крафтовый хлеб в частной пекарне. Платили немного и частично — продукцией. Роман смеется: хлебом зарабатывал на хлеб.
С «Белсатом» он с 2018 года. После пожара в «Зимней вишне» Янченко в качестве блогера снял и разместил в сети видеоролик, посвященный инструктору детского центра Анастасии Симахиной. Анастасия работала на четвертом этаже «Вишни». Спасая детей, потеряла здоровье и оказалась всеми брошенной. Позже о Симахиной сообщали федеральные СМИ. Редакторы «Белсата» посмотрели ролик Романа и пригласили сотрудничать.
Сегодня его рабочие инструменты — микрофон и смартфон, на котором он нередко и монтирует видео. Для «Белсата» Роман делал репортажи об обысках в квартирах волонтеров и сотрудников кемеровского штаба Навального, репрессиях против активистов новокузнецкого «Протестного Кузбасса», митинге санитарок кузбасского города Анжеро-Судженска, которых заставляли перевестись в технички, о сомнительных «народных дружинниках», следивших за соблюдением режима самоизоляции.
Еще Роман модерирует в Facebook группу «Мэру на заметку» в которой уже шесть лет он и народные корреспонденты размещают публикации о проблемах города. Сейчас в этой группе более 4 тыс. подписчиков.
О чем дело Янченко
Сотрудники Центра защиты прав СМИ и журналисты уверены, что нынешнее дело против Романа Янченко — месть за его гражданскую позицию.
— На первый взгляд, дело Романа Янченко — это всего лишь административка. Но это дело очень непростое, надо хорошо разбираться в законодательстве о СМИ, чтобы правильно выстроить защиту, — рассуждает глава Центра защиты прав СМИ Галина Арапова. — Для нас это принципиальный вопрос. Я бы не стала в эту линейку ставить дело Ивана Сафронова [журналист «Коммерсанта» и «Ведомостей» обвиняется в госизмене], потому что пока даже его адвокаты не владеют информацией в полном объеме. Не факт, что мы когда-нибудь узнаем, что там было. Но дело Романа Янченко, как и дело Светланы Прокопьевой, дело «7х7», дело The New Times с рекордным штрафом 22 миллиона рублей, дело «Якутска вечернего», дело екатеринбургской «Областной газеты», дело о блокировке «Ежедневного журнала», которое мы недавно выиграли в Европейском суде, дело журналиста Александра Пичугина в Нижнем Новгороде… Формально все эти дела разные: про фейк-ньюс, про «оправдание терроризма», про требование аккредитации.
Но они складываются в общую мозаику жесткого, негативного отношения к независимой журналистике в России. При всем моем уважении к разным формам собственности, вы слышали, чтобы подобные дела возбуждались против журналистов федеральных каналов, против государственных СМИ?
По словам юриста центра Екатерины Шмыгиной, жалоба на постановление мирового судьи и решение Заводского районного суда в отношении Янченко будет подана в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции Кемерова. Роман Янченко и правозащитники готовы дойти до Европейского суда по правам человека.