Двух голосов перекличка
Балтийская гильдия поэтов, продолжая цикл «200 лет русской поэзии Латвии», провела вечер «Любви и печали порыв центробежный», который был посвящен юбилейным датам двух больших русских поэтов ХХ и XXI веков — Беллы Ахмадулиной и Евгения Евтушенко.
Единство и борьба
Об их судьбе, о канве русской советской поэзии за прошедшие 60 лет рассказывали в зале Балтийской международной академии и собратья по цеху, тоже поэты Александра Бандурина, Роман Новарро, Юрий Касянич и Милена Макарова. Читали стихи, срывая листы с текстом со стилизованного осеннего деревца с желтыми листьями, на котором почему–то красовались и небольшие розочки… Такое соединение осени–зимы с весной.
Евгения Ошуркова пела свои песни, написанные на их стихи. На экране фоном проходили фото, напоминающие о нашем недавнем прошлом, но были и редкие снимки поэтических чтений и встреч, частной жизни творцов и записи их выступлений.
Ахмадулиной исполнилось бы в апреле 80 лет, а Евтушенко, ушедшему в нынешнем году, — 85. Его отпевали в храме в ее 80–й день рождения — 10 апреля. Соперничество, состязание двух больших талантов длилось всю жизнь, а история их любви была недолгой, но бурной, а еще короче — брак в конце 1950–х.
Они впервые встретились у друзей и в тот вечер спорили о революции. «Это неизбежное зло», — отрубил Евтушенко, выпускник Литинститута, которого тогда называли Женечка. Ему возразила незнакомая девушка с толстой рыжей косой и раскосыми татарскими глазами — она признавала всемирное значение революции. Может быть, еще и потому, что выросла в семье крупного начальника (одно время даже заместителя председателя) Таможенного комитета СССР и майора КГБ, переводчицы.
Впрочем, это не помешало Белле Ахатовне, будучи студенткой Литинститута, выступить в защиту опального Бориса Пастернака, попавшего в немилость из–за присужденной ему Нобелевской премии. Из вуза ее исключили, впрочем, вскоре восстановив — все же на дворе была оттепель.
Влюбленного Евтушенко пленяло в любимой все — он узнал, что ее настоящее имя Изабелла, и в роду у нее — татары и итальянцы. А сокращенное имя — Белла — в переводе с итальянского означает «красавица».
В Грузии весёлой (печальной?)…
Поэты поженились и уехали в Грузию, где провели изумительный медовый месяц. С тех пор Ахмадулина влюбилась в эту землю и ее поэзию и впоследствии до конца жизни переводила грузинских поэтов. Стихи–перекличку обоих поэтов в то счастливое время читали Роман и Милена.
Ребенку их любви Евтушенко родиться не дал, опасаясь за свою свободу, личную и творческую. А Белла подчинилась воле мужа. Но это роковым образом на нее повлияло — супруги отдалились друг от друга, и со временем поэтесса начала курить, пить (чаще всего — коньяк) и засиживаться в компаниях неблизких ей людей. Остригла свою рыжую косу…
Пытаясь спасти любовь, Ахмадулина просила Евтушенко взять ее в большую поездку по Сибири, куда собирался с чтениями стихов муж. Напрасно! Он опять испугался за свою свободу. «Я не из гордости — из горести так гордо голову держу», — читала строчки поэтессы тех лет Александра. Ей вторил Юрий.
Все, что звучало на вечере, было похоже на перекличку двух поэтических голосов — организаторы специально подбирали такие строки. При всей непохожести стиля и образного ряда стихов обоих их объединял какой–то общий дух. У Беллы — стилизация «старинного» слога, и изысканность, и метафоричность, и возвышенность. У Евтушенко — осмысление действительности, понятные и простые строки на «злобу дня». Причем он как будто специально объединял противоположности, дразнил, провоцировал — от комплиментарной властям «Братской ГЭС» до «Бабьего яра», дышавшего оппозиционными настроениями.
Еще в 22 года Белла написала, еще толком не познав жизни, удивительно зрелые стихи «По улице моей который год» — они превратились в песню в «Иронии судьбы, Или с легким паром», а во втором рязановском фильме — «Служебный роман» — за кадром звучало стихотворение «О мой застенчивый герой», написанное в память их любви, а потом разрыва с Евтушенко.
Эльдар Рязанов любил поэзию Ахмадулиной и, обладая безупречным вкусом, всегда к месту помещал их в тот эпизод своих картин, где они усиливали драматизм происходящего, порой просто сражая наповал. При этом интонации их как будто были негромкими…
«Сильнее дружбы нет любви…»
Звучали и «покаянные» стихи Евтушенко «Всегда найдется женское плечо…» — он хотел примириться с женой, ездил к ней, но всегда что–то роковым образом мешало им встретиться снова.
Тонкая нить связывала двух поэтов всю жизнь. Через много лет, сквозь время, они обращали друг к другу свои поэтические строки. «Сильнее дружбы в мире нет любви», — писала Ахмадулина. А Евтушенко в 2005–м, уже будучи женат в пятый раз, отец пятерых детей, снова возвращался к ней, своей первой большой любви, написав в стихах «Белла первая»: «В истории нет развода…»
Роман Новарро читал его строки: «Как любимую сделать несчастной, знают все, как счастливой — никто…» А еще — почти программное, обращенное к Вечности — «Идут белые снеги».
На экране Клавдия Шульженко пела евтушенковское «А снег повалится», молодой Окуджава читал свои стихи и пел песни.
На фото — знаменитые, периода оттепели, поэтические выступления в Большом зале Политехнического музея и другие, собиравшие целые стадионы — Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко. Их носили в 60–х на руках.
Окуджава тогда в этих чтениях не участвовал. Он вообще был, скорее, автором–
одиночкой, не любил кооперироваться с другими. На вечере звучали окуджавские строки «Из Франсуа Вийона». А Женя Ошуркова спела «Ах, какие удивительные ночи» и «Надежды маленький оркестрик» — эту свою песню он посвятил Ахмадулиной.
Вознесенский тоже посвящал Белле свои стихи. Прозвучали его «Правила поведения за столом», «Песня акына», «Исповедь». Ахмадулина очень ценила их дружбу, ей вообще была свойственна трогательная забота о друзьях. Впрочем, рассказывают и противоположное. И даже рижане, которые были с ней знакомы. Это, наверное, и есть свойство большого таланта — быть для каждого разным, но оставаться самим собой…
Наталья ЛЕБЕДЕВА.