Паульс: Неудобно как-то получилось
Однажды генерал Фридрих Эрнстович Паулюс сидел, и со своим нацистским хлебалом разрабатывал эдакий план "Барбаросса".
- Агаааааа, блядь, - говорил с нежнейшей улыбкой Фридрих Эрнстович. - Дело-то, в общем, простое, как две рульки с тушёной капустой. Россия, она чо? Да мы запросто. Сто классных дивизий сюда, а потом пятьдесят туда. И им пиздец. Я, небось, в таких вещах до хера умный.
Фридрих Эрнстович пребывал в охуительном настроении. И было с чего, надо сказать. Потому что, ему уже сдал наработки по плану "Барбаросса" другой генерал - Эрих Генрихович Маркс. И приняли участие многие другие генералы - тоже с именем и отчеством, но ему они были похуй. И в общем, Паулюс полагал, что основной успех - во внезапном нападении. Блядский Третий рейх нападёт на СССР без объявления войны, быстро разгромит все советские войска, и поедет в Сибирь на покорённых медведях кататься. Главное, отмечал подлый Фридрих Эрнстович, "окружать советские войска, уничтожать и не давать отходить". И так оно на бумаге-то всё заебись.
И вот он прям сидит и гордится собой. Такой гениальный чувак. Военная косточка. Профессионал. И фантазирует себе, сучье вымя, как он в Москву въедет и будет там в Кремль заходить, принципиально не купив туристический билет. Представляете, какая сволочь этот пидорас Фридрих Эрнстович? Глаза б мои на него не глядели. И в общем, постановляет умный Паулюс, что основная фаза "Барбароссы" длится сорок дней. А потом уже захватываются Москва и Ленинград. Ибо хули с этими русскими возиться, там делов всего на 2 пфеннига, Господи. А потом пойдут на Архангельск и Астрахань, ибо там сёмга и осетрина. А Фридрих Эрнстович очень любил осетрину.
И в общем, такой план дико понравился Адольфу Алоизовичу Гитлеру. Тот обсудил его с другими своими уёбищными генералами с именем и отчеством, и окончательно утвердил у себя в Берлине 18 декабря 1940 года. И похвалил Фридриха Эрнстовича, надо сказать, от души. "Молодец ты, Фридрих Эрнстович, - говорит Адольф Алоизович. - Наград тебе щас отсыплю ну просто невъебаться, крестов сколько хочешь, и рейхсмарки на карточку Рейхсбанка перечислю. Заебись план. Всё грамотно, всё по делу. Не устоять этим русским, да и кто бы устоял? Так что красавчик ты. Иди домой пиво пить. Хайль лично я и вся наша пиздатая великая Германия".
И приезжает Фридрих Эрнстович домой. А там, блядь, сидит жена Елена-Костанция, которая из румын. Красавица и наряжена в Версаче, аки королева на именинах. И говорит - садись, любимый муж, кушать рульку и пиво пить. Ты придумал в соавторстве охуительный план, и через полгода мы этих русских будем хуесосить только так. А сейчас давай кушай своим нацистским хлебалом нашу национальную немецкую еду, что приготовила тебе любящая жена.
И вот, 31 января 1943 года сидит такой Фридрих Эрнстович в подвале универмага в Сталинграде. Замёрзший к свиньям, грязный и небритый. Осетрина только снится. Скоблит своё нацистское хлебало перочинным ножом, ибо сейчас выходить ему уже сдаваться представителям низшей расы, и следует хлебало формально представительное иметь. Была у него куча солдат, да помёрзли и стали негодны у употреблению, как картошка зимой. "Ох блядь, - говорит Фридрих Эрнстович. - Какой пиздатый план я придумал. Но видимо, чот там не то. Как-то в итоге вот совсем неудобно получилось".
(с) Zотов