Ефим Курганов. «Ода "Усы" и братья Хвостовы»
ОДА «УСЫ» И БРАТЬЯ ХВОСТОВЫ
Мне уже приходилось отмечать следующее: в Хвостовиане есть целый слой анекдотов, в которых повествуется о том, что творения легендарного графа Дмитрия Ивановича употребляются практически всегда не по прямому своему назначению – граф дарит собрание своих сочинений Российско-американской кампании, а их по решению дирекции отправляют на остров Ситху для делания патронов и т. д. Беспощадно, но последовательно реализовал эту тему А.С. Пушкин в стихотворении «Ты и я».
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой
Хоть и морщуся, да тру.
Эту линию Хвостовианы Пушкин начал разрабатывать еще в лицейские свои годы. В оде «Усы» он советует гусару:
Чтоб не смять уса лихого,
Ты к ночи одою Хвостова
Его тихонько обвернешь,
В подушку носом лечь не смеешь,
И в крепком сне его лелеешь,
И утром вновь его завьешь
(А.С. Пушкин. Лицейские стихотворения. СПб., 1999, с. 175).
Фактически, перед нами полноценный хвостовский анекдот, пусть и очень сжато изложенный. Но Пушкин-лицеист явно не придумал эту тематическую линию: без сомнения, он тут опирался на совершенно определенную традицию. Можно ли хоть как-то уяснить, когда и при каких именно обстоятельствах она возникла и сформировалась? Полагаю, что можно. Был у графа Дмитрия Ивановича двоюродный братец – Александр Семенович Хвостов (1753 – 1820): военный (командуя Троицким полком, брал Измаил), дипломат (был поверенным в делах российского посольства в Константинополе), литератор, председатель третьего разряда в «Беседе любителей российского слова». Но самое интересное для меня сейчас, что Александр Семенович был поэт-эпиграмматист и известный острослов; приведу один пример:
За ужином разговорились о Российской Академии. «А сколько считается теперь всех членов?» – спросил Державин Петра Ивановича Соколова. «Да около пятидесяти», – отвечал секретарь Академии. «Неужто же нас такое количество?» – сказал удивленный Шишков. – «Я думал, что гораздо менее». – «Точно так; но из них, как Вашему Превосходительству известно, находится налицо немного: одни в отсутствии, другие избраны только для почета, а некоторые...» «Не любят грамоты», – подхватил А.С. Хвостов. Все засмеялись» (С. П. Жихарев. Записки современника. М.–Л., 1955, с. 427).
И графу Дмитрию Ивановичу не раз доставалось от его братца; можно вполне сказать, что тот внес-таки свой вклад в Хвостовиану, и, возможно, стоял у самых ее истоков. Во всяком случае я полагаю, что именно Александр Семенович Хвостов был одними из самых первых, кто стал рассказывать, что творения братца его употребляются не по прямому своему назначению. Так, он написал на одной из од графа:
Когда сии стихи появятся в столицу,
То первые пойдут обертывать корицу
(Русская старина, 1892, № 7, с. 96).
Дмитрий Иванович обиделся и со временем, как мог, ответил на братнин экспромт так:
Когда мои стихи покажутся в столицу,
Не первые пойдут обертывать корицу
(Д.И. Хвостов. Послание И. И. Дмитриеву (1810). – Поэты 1790–1810 гг. Л.,1971, с. 443).
Думаю, с этой полемики братьев Хвостовых как раз и берет начало традиция особого рода текстов, показывающих, что творения графа используются не по прямому своему назначению.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky