И что дальше?
Праздник Пасхи Христовой длится 40 дней, но по окончании Светлой седмицы зачастую мы ощущаем постепенное затухание чувства радости, которым преисполнились в Пасхальную ночь. А что потом? По отдании Пасхи мы просто вернемся к привычной череде будней? Можно ли сохранить эту радость в сердце? Что нужно для того, чтобы «радоваться на постоянной основе», чтобы полученные нами от Бога дары были неизменным поводом для радостного чувства и благодарности, а не утрачивали свое значение, едва став частью привычной жизни?
Есть ли у вас заветная мечта? Не просто рядовое желание, которое скоро сменится следующим и забудется, а желание стойкое и осознанное, к которому вы упорно стремитесь? Которое издалека манит вас своими огнями, предвозвещая совершенно особую радость?
Если есть, то позвольте задать странный на первый взгляд вопрос: а не боитесь ли вы, что ваша мечта сбудется? Не стоит преждевременно крутить пальцем у виска! Лучше представьте со всеми подробностями, что мечта сбылась, и подумайте: «Так, а что дальше?» Как и чем вы будете жить и наполнять свои будни, когда окончательно разогнется пружина, с завидным оптимизмом толкавшая вас в завтрашний день?
Приведу немного комичный (для читателя, но вовсе не для меня) эпизод из истории собственных надежд и разочарований.
В начале-середине 90-х, будучи еще довольно юным и неопытным мечтателем, я очень хотел видеокамеру. Пусть поколение тинейджеров, привыкших, что их мобильник может не только видео снимать, но и чуть ли не в космос летать, не удивляется – было на нашей планете время, когда вокруг бегали динозавры, молодежь читала книги толще десяти страниц, а записывающие видео устройства являлись редкостью.
Так вот, я очень хотел видеокамеру. Всё мечтал, как будет классно запечатлевать разные события в жизни, снимать путешествия и семейные праздники. Можно даже мини-фильмы делать… Несколько лет подряд моя мечта так мечтой и оставалась. И наконец-то наступил этот долгожданный день: на Новый год в квартире появилась красочная коробка с волшебной надписью «VHS home video recorder» и логотипом известной японской фирмы, специализирующейся на юношеских мечтах!
Но в памяти осталась совсем другая картина: я сижу в кресле, держу в руках серебристое изделие, еще в защитных пленочках и пахнущее новым пластиком, вокруг разбросаны коробка, инструкции, обертки от съеденных по этому поводу конфет, а внутри – пустота! И не просто пустота, а пугающая пропасть разочарования – и что дальше?
Что делать дальше? Чему радоваться? О чем мечтать? Это было настолько сильное впечатление, что оно не оставляло меня несколько дней и запомнилось на всю жизнь – столь ошеломляющим оказался контраст между вожделением мечты и будничностью реальности.
И данный алгоритм повторялся в моей жизни не раз.
Но наверняка не только я испытывал нечто подобное. Ведь в жизни – и в реальной бытовой жизни конкретных людей, и в духовной жизни, и даже в жизни художественных персонажей и киногероев – есть определенные моменты кульминации, наивысшего смыслового или событийного пика, к которому вел долгий и тернистый путь.
Шел некий герой (скажем, Иван-царевич) за тридевять земель, сражался с кощеями и драконами, преодолевал препятствия, искал повсюду свою возлюбленную, и вот долгожданный хэппи-энд истории: «...и стали они жить-поживать да добра наживать...»
Ну, и что дальше?
Дальше ведь будут бытовые ссоры, стирка-уборка-готовка, денежные трудности и т.д. Старый конек-горбунок наскучил, а денег на новую модель нет… В чудо-зеркальце новую моду на сапожки-скороходы объявили, а муж требует сначала старые десять пар доносить… То борщ пересолен, то гвоздь в стену не так забит… А ведь когда-то плавал за моря и жизнью рисковал ради своей Василисы Прекрасной, хотя тут по-местному глазки строили и Елены Премодные, и Золушки Прехозяйственные… Да ведь и она ждала именно его, хотя, выйдя замуж за прагматичного Ивана-купеческого-сына вместо ненаглядного царевича, могла вполне обеспечить себе богатую жизнь в пятизвездочных палатах Лукоморья…
Но такие детали выносятся за рамки основной истории. А ведь это – все, что будет дальше – и есть самое трудное! Как удержаться в русле приобретенного некогда счастья? Как не разочароваться и не впасть в уныние? Как постоянно находить новые смыслы и оттенки в том достоянии, которое имеешь, не обесценивая его из-за случающихся мелочей?
Эти непростые мысли посещают меня всякий раз на службах Светлой седмицы. Мы так долго готовились к встрече величайшего торжества – Пасхи. Мы сражались со внутренними драконами на поприще поста, терпели поражения, опять вставали и шли в бой, ожидая момента встречи, радости и единения с Богом.
И такая радость наступила – «Христос воскресе!»
Небеса, кажется, раскрылись нам навстречу, и все приглашены войти в нетленное блаженство: и постившиеся, и непостившиеся, и работавшие с первого часа, и поспевшие лишь к одиннадцатому, как говорится в пасхальном послании святителя Иоанна Златоуста.
Но наступает суббота Светлой, затем воскресенье...
И скоро уже снова по кругу – обычные службы, обычные призывы к покаянию, к доброделанию, к преодолению собственной косности и т.д.
С таким трудом карабкались на высокую гору, но с ходу проскочили ее пик и снова потихоньку сползаем вниз, в рутину привычных дел, ошибок и проблем.
Нечто подобное описывал отец Александр Ельчанинов в книге «Записи»: «Мне всегда грустно от этого постепенного убывания духовной жизни после Пасхи. Сначала нарастание духовных сил по мере углубления в Великий пост. Все внутреннее делается много легче, чище и спокойнее на душе, больше любви, лучше молитва. Потом – всегда необыкновенные дни Страстной недели, потом пасхальная радость. …Но вот наступает суббота Светлой недели, закрываются врата алтаря, как будто запираются двери небесные, и все становится труднее, душа ослабевает, малодушествует, ленится, всякое духовное усилие становится трудным».
И так у нас почти во всем. Мы чего-то ждем – новую игрушку, новую машину, любимую жену, квартиру (тут каждый имеет свой собственный динамически меняющийся и отступающий, подобно горизонту, список), но когда мечта сбывается и мы получаем искомое, скоро наша радость притупляется и некогда такое желанное покрывается тусклой пылью привычки.
А если мыслить глобальнее, эсхатологичнее, то над всеми нашими земными мечтами высится заветная мечта-вершина – все мы чаем Царства Небесного.
Но где гарантия, что если мы этого удостоимся, то все так же не разочаруемся в достигнутом? Что нам не станет скучно и обыденно в обществе Небесного Отца и святых обитателей горнего Царства, как нам наскучивает порой общение с земными родителями, родными, друзьями? Если нам «постоянно чего-то не хватает: зимою – лета, а осенью – весны»?
Мне могут возразить: это, мол, совершенно разные вещи: все земное наскучивает, а вот в Царстве Божием будет нечто совершенно иное, бесконечное и непередаваемое в земном опыте. Это действительно так, но загвоздка в том, что, перефразируя название известного фильма, место встречи человека и Бога изменить нельзя – это наше сердце. А если оно привыкло разбрасываться полученными подарками и не осознало, не прочувствовало вкус и сладость святости, не утвердилось в ней тут, оно не устоит и там. Кто в малом не был верен, тому и большее неизбежно наскучит… И эта скука, прибавленная к невозможности потешить закоренелые страсти какими-то земными удовольствиями и помноженная на вечность, станет подлинным мучением, постепенно обрастая раздражением, обидой, отрицанием и отторжением. Людей пугают всякими апокрифами на тему мытарств, сковородок и огня, хотя есть наглядные примеры из обычной жизни – от непосильной задачи посидеть за столом пару-тройку часов за «банальными» разговорами с приехавшими родственниками до блужданий мыслями во время богослужения и облегчения, что служба наконец-то закончилась и можно пулей лететь в кафе к друзьям или домой к компьютеру.
А предпочесть земные радости общению с Господом мы очень даже способны. Горький пример этого описывает митрополит Тихон (Шевкунов) в книге «Несвятые святые»: упражняясь в аскетике в первые годы послушничества, он по молитвам своего духовника отца Иоанна (Крестьянкина) удостоился чудесного приобщения «краешком глаза» к горнему миру и особого молитвенного предстояния перед Богом. Но вскоре это состояние прошло, так как удерживается оно настоящим подвигом: «Несмотря на громадное впечатление … я вскоре как-то рассеялся мыслями, чего-то лишнего в трапезной поел, с кем-то немного поговорил, что-то нечистое допустил до сердца – и вот это не сравнимое ни с чем ощущение близости Бога неприметно растаяло. А я остался с тем, что выбрало мое сластолюбивое и грешное сердце: со своим любимым гороховым супом, увлекательной болтовней с моими замечательными друзьями, с самыми разнообразными интересными мыслями и мечтами. Со всем этим. Но только без Него. Это было так горько…»
Отсюда вытекает закономерный вопрос: а как нам себя подготовить к тому, чтобы «радоваться на постоянной основе»? Какие качества надо приобрести, чтобы постоянно ценить и любить своих близких (со всеми разбросанными носками и подгоревшими котлетами)? Чтобы продолжать каждый день открывать нечто новое и важное посреди рутинной обыденности? Чтобы полученные нами дары были постоянным поводом для радости и благодарности, а не утрачивали свое значение, едва став частью привычной жизни? Не случайно отец Александр Ельчанинов обладание этими качествами приравнивает к гениальности: «Гениальность Х – в двух его качествах: в его искренности, умении без фальши и предвзятости, свежими глазами смотреть на мир, и в его вкусе к вещам. Он любит мир: новая ли это книга, оливковое ли дерево или встреча с человеком».
А рецепты тут столь же очевидны, как и трудны: приблизься к святости – приблизишься к радости. Очистишь глаза – увидишь нечто новое. Высвободишь место в сердце, занятое многолетними привычками и склонностями к нетерпению, осуждению, зависти, эгоизму, невоздержанности, – твои радости приобретут новое качество. Все гениальное просто.
И лишь освоив такие очень нелегко дающиеся навыки в этой жизни, быть может, мы и сможем удержаться на сверкающем пике небесной радости «миллиарды лет» вечности.
Андрей ЕВКОВ
Иллюстрация Ирины РУСЕЦКОЙ
Публикация сайта
Елисаветинского монастыря в Минске