История Мурманска сохранилась в уникальных записях

Любой исследователь, нырнувший в глубины архивных фондов, обращал внимание на то, что при всем богатстве фактического материала там практически нет места человеку. В основном отчеты, приказы, статистика... Возможно, для профессиональных историков, привыкших больше верить бумагам, это и небольшой изъян. Но без людей история становится пресной, словно растение без цвета и запаха. Возможно поэтому даже достойные научные труды по истории не пользуются популярностью у большинства читателей. Но откуда взять этих самых людей, если речь идет, например, о Мурманске 20–30-х годов? Звонок из прошлого Иногда на помощь приходит случай в виде телефонного звонка коллеги. Наталья Чеснокова в журналистике всю жизнь: работала на Мурманском областном радио, потом в газетах. – Я тут разбираюсь со своим архивом и вот среди вороха материалов наткнулась на запись  программы  за  1991 год, – сообщила Наталья  Николаевна. – Мы тогда на областном радио готовили передачи, посвященные 75-летию Мурманска. Я обратилась к горожанам с просьбой поделиться воспоминаниями. Откликнулись в том числе Анна Ивановна и Борис Николаевич Возные. Оба – участники Великой Отечественной войны. Записи, которые прислала Наталья Николаевна, оказались уникальными. Понятно, что с 1991 года утекло много времени, Анны и Бориса Возных уже нет в живых, но сама фамилия Возных хорошо в Мурманске известна, поэтому мы обратились к их сыну Александру за разрешением на публикацию и некоторыми комментариями. Морской переулок – Первыми в Мурманск приехала семья мамы, – рассказал нам Александр Возный. – Было это в 1936 году. Приехали не по доброй воле. В родной деревне Курской области им грозило раскулачивание. Так что, бросив все хозяйство, а оно было немаленькое, дедушка и бабушка с детьми переселились за Полярный круг. Дед получил комнату в общежитии и стал работать плотником в порту. Фрагмент передачи 1991 года. Рассказывает Анна Возная (Волосатова): – Общежитие было как барак. Одна плита, одно радио, которое мы слушали. В комнате жили 20 семей. В уголке, который занимала наша семья, на одной кровати спали я и мой брат, на другой – мама с папой и младшей сестренкой, которой был всего годик. И простыни, или шторы. А дальше опять кровати, кровати… И так двадцать семей. А в июне-июле 1937 года папа сделал землянку, чтобы уйти из этого общежития. Он же не знал, когда ему дадут комнату. Высыпал землю, выложил досками, построил, как мог, печку, маленькие окошки, накат из досок вместо крыши и нары из досок, на которых мы спали с братом и мама с папой и с сестренкой. В этой землянке мы жили, наверное, года два. Потом папа доставал доски, на заливе их ловили и мама, и папа, приносили домой. И уже тогда он сделал стены повыше, появилась крыша. Это было до войны. После войны уже папа сделал две комнатки из этой маленькой лачуги. Стояла эта лачуга в Морском переулке. Сегодня в городе есть улица Морская, но никакого отношения к одноименному переулку она не имеет. Этот переулок находился в конце нынешний улицы Карла Либкнехта на сопке, выходящей склоном на Кольский залив. – Еще в 50–60-х годах там был целый район деревянных частных домов, – вспоминает Александр Возный. – Сегодня от этого поселка остались лишь пара домишек и сохранились несколько улиц – Малая и Большая Ручьевая, Боровая, Зеленый Мыс. Дом, который дед начал строить в 1937-м, простоял до 1971 года. Сам дед умер в 1959-м, а бабушка продолжала жить в доме, сдавая освободившуюся комнату студентам. В 1971 году ей дали ордер на новую квартиру, но при условии сноса нашего частного дома. Я был в то время в армии и сам снос не застал. По воспоминаниям же Анны Ивановны, ломали дом всей семьей, ломали, пока не сровняли с землей. Было безумно жалко, но ухаживать за домом Анне Ивановне было уже тяжело, поэтому, пусть и с горечью, но его снесли. «Марк Иванович» – Посредине того небольшого поселения, где стоял наш дом, был колодец, из которого все жители брали воду, – вспоминает Александр Борисович. – Другого источника водоснабжения не было. Вода была чистейшая, ее можно было пить без всякого кипячения. Отапливался дом дровами. Их было несколько видов – бревна, которые надо было пилить, а потом еще и колоть, затем шли пиленые и высший сорт – колотые. Последние были самыми дорогими. Вот мы с братом и занимались пилкой и колкой. Сначала бревно двуручной пилой разделяли, а потом уже топором превращали их в чурки, годные для печи. У каждого дома был небольшой приусадебный участок. Дед, например, держал коз и поросенка, а бабушка ухаживала за курами. Когда дед умер, бабушке стало тяжело ухаживать за крупной скотиной, и от нее избавились, но кур бабушка продолжала держать чуть ли не до последнего дня проживания в доме. Хоть электричество и было, но продукты держали в погребе. Зимой по утрам в доме было холодно. Поэтому, когда просыпались, первым делом зажигали лучину, чтобы хоть немного комната прогрелась, и только потом вылезали из-под одеял. Примерно в районе нынешнего здания областной ГИБДД в небольшом деревянном доме находился продуктовый магазин, который все местные называли «Марк Иванович». Наверное, по имени и отчеству директора. Считалось, что этот магазин снабжается лучше других в городе. Почему так думали, не знаю. Пуманки – Что же касается моего папы – Бориса, то он в Мурманске появился лишь в 1939 году, – продолжает Александр Возный. – Сам он сирота из Житомира. В 10 лет, потеряв родителей, попал в детский дом. Затем оказался в Харькове, работал там на механическом заводе. В 1939 году его призвали в армию, а служить послали на полуостров Рыбачий. Когда началась война, то маму, имевшую медицинское образование, тоже призвали в армию. Фрагмент передачи 1991 года. Вспоминает Анна Ивановна Возная: – В мае 1943 года наша воинская часть, которая была в поселке Ваенга, 16-я авиационная база, была переведена на полуостров Средний. Такое местечко Пуманки, и там был создан фронтовой аэродром. Я работала в санчасти медсестрой, а Борис Николаевич был артиллеристом. У них на 55-й батарее не было медика, и они приходили к нам в санчасть лечиться. Вспоминает Борис Николаевич Возный: – Я служил на артиллерийской батарее. В один из дней июня или июля 1943 года, сейчас точно не помню, немцы бомбили нещадно, вот уже третье звено пошло прямо на нашу батарею, и бомбы упали в моем районе. В саму пушку не попали, а рядом с ней, и пушка стала менее управляемой, неисправной. Бомбардировщики бомбили, а «мессершмитты» на бреющем полете расстреливали живую силу. Я увидел самолет, кричу наводчику, это был Вася Полищук, а пушка стоит, не разворачивается. Выругался, подбегаю к нему, а уже поздно – у него руки черные, обожжены… А третий номер рядом с наводчиком стоял, ему вырвало щеку, это был Николай Ежов, оказали ему помощь. Танцы под бомбами Особенно большие потери в те дни несли летчики. Могло взлететь 10 самолетов, а вернуться на аэродром только два. Но какой бы ни был трудный день, сколько бы горя он ни принес, вечером и летчики, и зенитчики, и  медики собирались  на танцах, где патефон обычно играл довоенные «Брызги шампанского» и «Рио-Риту». Люди шли туда, потому что знали: сегодня может быть их последний танец. Что будет завтра – неизвестно. После войны Анна Ивановна и Борис Николаевич получили удостоверения участников войны и право на покупку или обслуживание в поликлинике вне очереди. И оба никогда не пользовались льготой, завоеванной кровью. А тогда, летом 1943 года, они вряд ли загадывали столь далеко. В то время они просто познакомились. И были друг у друга. И этого для них было достаточно. В 1946 году Анна и Борис вернулись вместе в Мурманск. Жили в домике в Морском переулке. Ради молодых дед Иван взял в руки топор и соорудил пристройку, в которой семья и поселилась. Пройдет еще много лет, и старший сын Анны Ивановны и Бориса Николаевича Владимир Борисович Возный, ныне – почетный гражданин города-героя Мурманска, создатель и руководитель легендарного ансамбля ретро-музыки «Граммофон» на первом концерте сыграет «Рио-Риту». Зал слушал стоя...  Андрей КИРОШКО. kiroshko@vmnews.ru Фото из семейного архива Возных....