23 ноября 1941 года: Фашисты захватили Ефремов
Немцы возобновили ожесточенные атаки на южных подступах к Туле.
108-я танковая дивизия с батальоном 115-го танкового полка НКВД, группой танков 125-го танкового батальона во взаимодействии с 11-й танковой бригадой и 31-й кавалерийской дивизией в 10 часов контратаковала противника, нанеся удар на Семьянь. Контратака развивалась успешно. Батальон 108-го мотострелкового полка к 12 часам овладел деревней Богородицкое (2 км южнее Теребуш), а батальон 115-го полка НКВД вышел на рубеж юго-восточнее Богородицкое.
В 13 часов противник бросил в бой до 70 танков и двух полков мотопехоты. Враг нанес удар по флангам наших частей, вскоре вернул утраченные позиции, а к концу дня захватил Хавки. Таким образом, бои завязались непосредственно за Венев. Немецкая 3-я танковая дивизия 2-й танковой армии пыталась с ходу овладеть городом, но была остановлена. Немецкое командование перебросило на это направление 17-ю танковую дивизию.
Немцы возобновили ожесточенные атаки и на южных подступах к Туле. В этот день советские войска оставили Ефремов. Туда вошли полки 293-й немецкой дивизии.
Командующий 2-й немецкой танковой армией Гудериан в своих мемуарах так потом описывал состояние своих войск и споры с вышестоящим военным руководством о дальнейших планах: «23 ноября во второй половине дня я решил лично отправиться к командующему группой армий «Центр» И попросить, чтобы он изменил поставленную мне задачу, которая стала невыполнимой. Я доложил фельдмаршалу фон Боку о том, что 2-я танковая армия находится в весьма тяжелом положении и что ее войска, особенно пехотные части, чрезвычайно утомлены; я указал на отсутствие зимнего обмундирования, на плохую работу службы тыла, незначительное количество танков и орудий, а также на угрозу сильно вытянутому восточному флангу со стороны свежих сил противника, прибывающих с Дальнего Востока в район Рязань, Коломна. Фельдмаршал фон Бок ответил мне, что тексты моих предыдущих докладов он уже отправил главному командованию сухопутных войск и оно хорошо осведомлено об истинном положении на фронте.
Затем фон Бок приказал связать его по телефону с главнокомандующим сухопутными войсками и предложил мне надеть наушники и прослушать его разговор с главнокомандующим. Изложив содержание моего доклада об обстановке, фон Бок попросил главнокомандующего изменить поставленную мне задачу, отменить приказ о наступлении и отдать приказ о переходе к обороне на удобных в условиях зимы позициях.
Главнокомандующий сухопутными войсками, по всей вероятности, не был свободен в принятии решения. В своих ответах он старался обойти наиболее трудные вопросы. Отклонив мои предложения, он приказал продолжать наступление. После наших настоятельных требований указать нам, по крайней мере, какую-либо достижимую и не слишком далекую цель, достигнув которой мы могли бы затем создать оборонительную линию, главнокомандующий назвал нам, наконец, линию Михайлов, Зарайск и добавил, что важнейшей нашей задачей является полное разрушение железнодорожной линии Рязань-Коломна.
Я остался недоволен результатами своей поездки в штаб группы армий. В тот же день я направил для доклада начальнику генерального штаба находившегося при моем штабе офицера связи главного командования сухопутных войск подполковника фон Кальдена. Он должен был также попытаться добиться распоряжения о приостановлении наступления, однако возвратился обратно, не добившись никаких результатов. Отрицательное отношение главнокомандующего сухопутными войсками и начальника генерального штаба к моим предложениям позволяло сделать вывод, что они сами, а не только один Гитлер, являются сторонниками продолжения наступления. Во всяком случае, высшему военному командованию отныне было известно чрезвычайно тяжелое положение моей армии, и я полагал, что Гитлеру также было об этом подробно доложено».