Умер старейший путинский советник Вениамин Яковлев
Никогда не слышал, чтобы в СМИ его обвиняли в коррупции, или он был замешан в каких-то скандалах. Нет, он тихо и обстоятельно, со всем знанием нюансов советовал главе государства - как тому удерживать власть без ненужных юридических проблем, не уставая повторять, что "право – это искусство, и ему надо служить". Прочел несколько интервью с покойным. и хочу отметить еще одну его черту, которая, надеюсь, не уйдет вместе с ним в прошлое. Яковлев был противником смертной казни, которую сейчас все чаще предлагают вернуть разные охранители-крикуны. Но главное и поистине виртуозное умение Яковлева-профессионала - умение придавать формальную благопристойность по сути мало пристойным вещам: российской судебной системе, прокуратуре, продлению срока президентских полномочий и др.
Яковлев был востребован при любой власти. и сам отзывался о любой власти с подчеркнутым уважением, давая, например, такие оценки историческим периодам последних 30 лет (в беседе с Михаилом Барщевским): "При Горбачеве был эмоциональный подъем. Эра Ельцина для меня связана с образованием системы арбитражных судов в России, Владимира Владимировича Путина - с восстановлением дееспособности государства, Дмитрия Анатольевича Медведева - с последовательным курсом на формирование правового государства".
В одном из интервью он также вспоминал о забавных и трагических случаях, свидетелем и участником которых он был в советское время, когда восходила его звезда:
"Другое воспоминание. Президиум Верховного Совета СССР издал указ о досрочном освобождении заключенных, твердо вставших на путь исправления. Решение об освобождении принимали специальные комиссии, в состав которых был включен и сотрудник прокуратуры, то есть я. И вот мы рассматриваем дело одного из лиц, осужденных за злостное уклонение от уплаты алиментов. У человека блестящая характеристика, он передовик труда, не имеет ни единого замечания. Естественно, я выступаю с предложением освободить его, однако неожиданно решаюсь задать осужденному последний вопрос: "А если мы вас сейчас освободим, вы же будете платить алименты?" Он нервно передернулся и выпалил: "Этой стерве – ни за что!" Мне ничего не оставалось, как выступить за отказ в его освобождении: человек явно не встал на путь исправления. Но история закончилась хорошо: на следующий день к нам подошел начальник колонии и попросил вернуться к рассмотрению дела данного осужденного, который все же поклялся комиссии, что будет платить алименты.
А один заключенный отбывал наказание за злостное тунеядство. Так он и в тюрьме работать не хотел! При этом был очень добрым и душевным человеком, его все любили. Надо сказать, что в те времена заключенные строили дорогу к городу Мирный и хорошо зарабатывали, поэтому могли позволить себе одеваться "с иголочки" – зачастую их костюмы были лучше наших. Так вот, заходит на комиссию этот парень, в телогрейке и валенках, а на них – опилки. Я начинаю выступать: "Говорят, что Вы не желаете работать, однако я вижу обратное. У Вас опилки на валенках, значит, что-то пилили". Ему бы соврать, что пилил, но парень оказался честным: "Нет, это ребята пилили, а я рядом стоял". Несмотря на положительную характеристику, освободить его досрочно мы не могли.
Но в моей работе были и страшные эпизоды. В те времена еще применялась высшая мера наказания – расстрел. При приведении ее в исполнение должен присутствовать и работник прокуратуры. Чтобы не превращать в кошмар жизнь одного человека, прокурор Якутской Автономной Советской Социалистической Республики распределил эту обязанность между всеми сотрудниками. Мне тоже однажды пришлось присутствовать при казни. Одного раза было достаточно, чтобы понять, насколько это ужасно. Надо сказать, исполнители наказания вели себя настолько гуманно, насколько это было возможно при их работе. Они все время общались с приговоренным, чтобы избавить его от ощущения последних минут в его жизни. И вот мы едем за город, на приведение наказания в исполнение, и вдруг осужденный произносит такую фразу: "Знал бы мой дядька, куда меня везут..." В машине повисло молчание. Один из конвоиров спрашивает его: "А кто твой дядька?", на что преступник отвечает: "Генеральный прокурор СССР". И тут меня охватывает холод, потому что я вспоминаю, что фамилия осужденного – Руденко [пост генерального прокурора СССР занимал в то время Роман Руденко]. Но конвоир нашелся и спросил его имя-отчество дяди. Осужденный назвал их уверенно, но неправильно".
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky