Уличный супрематизм и эстетика случайности: Самара в кадре Александра Шептунова

Как фотограф коллекционирует город в мельчайших деталях

Александр Шептунов — создатель проекта «Эстетика случайности». Его первая персональная выставка с аналогичным названием проходила этой зимой в пространстве Strelkahall. В объективе Саши едва заметные детали окружающей среды становятся отсылками к произведениям искусства. Фотограф исследует городское пространство и находит необычное в привычных вещах, показывая, что даже в отталкивающем на первый взгляд объекте есть своя эстетика. Поговорили с ним об урбан-фотографии и непреднамеренном уличном искусстве. Видеть больше других Я работаю кадастровым инженером. Чем дольше я работаю, тем больше понимаю, что являюсь творческим человеком. Моя профессия – полная противоположность этому. Хочется свободы и меньше шаблонов. Примерно год назад я занялся проектом «Эстетика случайности». Сначала я не воспринимал это серьезно – больше, как интересные картинки с улиц города. Я не обучался ни в каких фотошколах – это чисто мое видение. Меня всегда притягивали замысловатые фигуры, то, как они взаимодействуют, как они могут выстраиваться в композицию. Даже обычный оконный проем может гармонизировать с балконной дверью. На это могут накладываться цвета. Несколько месяцев назад со мной связались кураторы одной миланской мультимедийной галереи. Мне предложили выставиться у них. Организаторов интересовала яркая абстракция, а у меня очень много таких фотографий. Выставка должна была проходить в цифровом формате, на большом количестве экранов. Но с этой галереей не сложилось. Тогда я впервые подумал, что мои работы могут быть кому-то интересны и стоит что-то делать в этом направлении. С командой Strelkahall я познакомился случайно. Сначала попал на аудиовизульный перфоманс Никиты Бордюра, где встретил бывшего куратора «Стрелки» Полину Дрожжину. Она познакомила меня с действующими сотрудниками. Также с предложением я обращался в галерею «Виктория», но мне там сказали, что будет сложно, то есть я немного не дорос этого уровня. Возможно, нужно долго обивать пороги и делать какие-то компрометирующие вещи. Что касается «Дома 77», то там я бы не стал проводить выставку. Это все-таки больше место для тусовок и отдыха. За несколько дней до открытия «Эстетики случайности» я создал в соцсетях сообщество, в котором люди тоже занимаются фотографией и творчеством, связанным с городской средой. Изначально вдохновение я черпал из самарской архитектуры. Но в Санкт-Петербурге тоже много интересного, отчасти посещение его подтолкнуло меня к тому, чтобы делать что-то для широкой публики и своих подписчиков. Для меня Питер в первую очередь – это дореволюционная эстетика, заводские постройки, атмосферные промышленные зоны. В Самаре такое уже не встретишь. Первое, что приходит в голову – культурный центр и место притяжения творческих людей «Севкабель Порт». Та самая архитектура в нем перенесена в нашу действительность, она плавно и незаметно перестроена под современные объекты. Там есть галереи, концертные залы, фудкорты, рестораны, дизайн-студии. Это масштабный арт-кластер. Поиски контента Возможно, я хочу найти что-то особенное в том же самом баффинге (закрашивание граффити и стрит-арта коммунальными службами. – Прим.ред.). Кажется, что с виду это просто квадраты, но в этом есть свой философский бэкграунд. Для меня баффинг – некое переосмысление авангарда. Авангард в широком смысле – это ответ искусства, творческой среды на дикие изменения в обществе, экономике, политике, которые случились на стыке XIX – XX веков. Мир стал другим. И назрела реакция искусства на эти изменения. Авангард, и в первую очередь супрематизм, донес до нас, что искусство не только про красоту и эстетику. Авангард, как по мне, противопоставляется классическому искусству. Он также про силу, идеологию и стремление к изменениям. Баффинг, как мне кажется, имеет такой же революционный во всех смыслах посыл, как и авангард в начале 20 века. Он также направлен на беспредметную передачу эмоций, энергии революции и изменений. Разве что он более спокойный и сдержанный. При этом он более свободный и за счёт нахождения его на улицах не привязан к галереям. То есть это неосознанное творчество, которое доступно вообще всем.Есть ресурсы, в которых выкладывают надписи, философские мысли, например – «Стены могут говорить» и «Культурный вандализм». Здесь я такого почти не встречал. В Питере этого очень много – везде какие-то надписи и стикеры. Я люблю гулять по городу, просто надев наушники. По пути мне попадаются интересные вещи. Бывает, что выделяю специальный день для фотоохоты. Город я условно разбил на несколько зон, каждая из них имеет свой бэкграунд. Например, Металлург – это промышленная территория. Там каждый двор и уголок можно изучать. Найти различные элементы можно даже в гаражных массивах. Промышленный район тоже богат на старые строения. Старый город имеет более возвышенные смыслы. Особенно выделяется территория, которая ближе к Волге, к улице Водников. Там много дореволюционных зданий. Я выбираю определенный отрезок реальности, который обрабатываю, но при этом стараюсь максимально сохранить оригинальную атмосферу. На выставке я отметил один момент – кусочек стены. При его обработке я решил проявить фантазию. В итоге появилось два снимка, на одном – только цветокоррекция, а на другом – картина далекая от реальности. Вторая фотография очень напоминает мне работы Марка Ротко (американский художник, ведущий представитель абстрактного экспрессионизма, один из создателей живописи цветового поля.- Прим.ред.). В ней есть разноцветные прямоугольные формы, которые между собой взаимодействуют. Мне интересны не только пятна краски, а то, как элементы уличной среды гармонично сочетаются между собой. Одну из работ я назвал «Инсталляция». На окраине города в районе завода «Экран» есть почти разрушенный гаражный массив. Я нашел там интересную вещь. От гаража сохранилась одна стена, в ее углу находится металлический лист и висит старая кожаная куртка. Чуть ниже стоит комод или тумба. Все очень старое, еще с советских времен. Все эти элементы для меня оказались не случайны. В них есть конкретная композиция. Инсталляция для меня символизирует разруху, руины, что остались после падения советской империи. В баффинге встречаются цвета, которые отлично гармонируют. Иногда мне в голову приходила мысль, что есть тайный художник, который ходит по городу и имитирует работу ЖКХ. Скорее всего, все намного банальнее. На моей выставке был один экспонат. Он появился благодаря тому, что коммунальщики решили отремонтировать стену. Сняли слой штукатурки и покрасили в совершенно дикий кислотно-зеленый цвет. Это меня полностью убедило в том, что краску никто не выбирает. Если нужно что-то списать, какие-то остатки, то никто заморачиваться не будет. Через свою выставку я пытался донести, что у разрухи есть своя эстетика, хотел обратить внимание на неидеальность нашего и большинства других городов. Все зависит от нас. Также я думал относительно философского вопроса: «Как быть, если город станет идеальным?» То, что я нахожу на улице, просто перестанет существовать. Понятие баффинг исчезнет. Разруха и неидеальность – хорошая почва для творчества. Эмоции в искусстве Следить за другими авторами я стал не так давно. Мне интересны работы фотографа Марии Тимофеевой из Воркуты. Её фотографии представляют собой абстракции, также найденные на улицах города. Мне нравится, как Маша видит город, находит интересные сочетания цветовых полей и форм в разных элементах, например, архитектуры. Конечно, мне особенно интересны ее работы из-за моего интереса к промышленной архитектуре и ее составляющим, чего немало в ее творчестве. Кстати, она является участником сообщества, про которое я говорил ранее. Еще очень нравится то, что делает художник Герасим из Тольятти, сейчас обитающий в Санкт-Петербурге. Он занимается переосмыслением и популяризацией исконно русской живописи. Например, пишет очень красивые картины в технике жостовской росписи. В результате такая современная жостовская роспись, иногда с абстрактными элементами.Самым выдающимся художником для меня является Василий Кандинский (русский художник и теоретик изобразительного искусства, стоявший у истоков абстракционизма. — Прим.ред.). По сути его работы – набор геометрических разноцветных форм. Но я очень люблю супрематизм и то, насколько много в нем геометрической гармонии. Объяснить, чем мне нравится этот художник, я не могу. Испытываю трепет от того, как сочетаются фигуры, насколько они логичны в композиции, и от того, какая там мощная экергетика. Я не раз слышал в свой адрес, что, когда я рассматриваю авангардные картины, то становлюсь очень эмоционально возбужденным, полным энергии. Никогда меня не поражала живопись, где изображены речка или дерево. По-моему, это слишком просто, там нет особых смыслов или эмоций. Среди самарских авторов могу выделить Мишу Гунько. Он создает из различных материалов и вещей типа игрушек, фотоаппарата или будильника атмосферные модели различных инфернальных существ, сценки-баталии с их участием. Также я следил за творчеством художницы Алеши, сейчас она куда-то пропала. Из более зрелых и состоявшихся художников мне нравится творчество Оксаны Стоговой. Она занимается абстрактной живописью. Также она не ограничивается рамками, работает в технике коллажа. Запомнились ее выставка про переосмысление привычных пейзажей. Помимо живописи ей были использованы и другие материалы и техники. Когда живописная линия горизонта переходит в шов от ткани или проволоку. Даже баффинг можно сделать более художественным. Хотелось бы разнообразия цветов на самарских улицах. Не нужно ограничиваться пастельными – розовым или серым. В том же самом Советском районе сложно найти что-то яркое. Кроме прямоугольников можно добавлять линии, тогда это будет уже отсылкой к супрематизму. Абстрактные картины можно переносить на улицы города. Но вопрос в том,  можно ли договориться об этом с властями? Поймут ли они нагромождение разноцветных прямоугольников? Думаю, что баффинг в виде цветовых блоков смотрелся бы даже лучше, чем муралы Малкольма Рокса, созданные для фестиваля Samara Ground 2020 на улице Молодогвардейской, 125 и 154.