«У нас оружия и наркотиков нет»: депутат Василий Власов рассказал о прошедшем обыске в его приемной после протестной акции ЧВК «Вагнер»

Парламентарий также поведал, что готов был встать на пути колонны, идущей на Москву, потому что его «давить никто не будет»

Депутат Госдумы от ЛДПР и резидент «ЧВК Вагнер Центра» Василий Власов рассказал Daily Storm, как работает его приемная после обысков 24 июня. По его словам, оперативники только изъяли «определенную документацию». Никаких претензий в адрес парламентария от них не поступало. Власов также поведал о своих планах сотрудничать с Евгением Пригожиным после переезда основателя ЧВК в Белоруссию.

— 24 июня вы сообщили об обыске у вас в приемной. Как все прошло и каков статус этого дела на данный момент? 

— В момент событий, которые происходили, мне позвонили из управы и сказали, что люди из определенных специальных служб хотели бы попасть в мою приемную. На что я сказал: «Без проблем, только давайте я сначала до нее доеду, мы зайдем, и я все покажу и расскажу». Коллеги дождались. Со своими помощниками, которые ведут прием, мы зашли вместе с ФСО. 

Я все пояснил, что действительно на базе моей приемной депутата Госдумы в Москве мы каждый понедельник и среду проводили прием в ЧВК «Вагнер». Потому что достаточно много людей в своих обращениях изъявили желание туда вступить. Мы принимали людей, они заполняли анкету, и в конце недели отправлялся автобус из Москвы на полигон в Молькино, где проходила подготовка и сама процедура заключения контракта. Еще кто-то интересовался судьбой своих родственников, о которой не мог узнать по каким-то причинам, кто-то с предложениями приходил, по-разному. Но в основном те, кто интересовался условиями и заполнял анкеты. 

Есть ссылка на закон о статусе депутата Госдумы касательно жилья, движимого и недвижимого имущества, личного и служебного автомобиля. Там целая процедура, потому что депутат Госдумы — лицо неприкосновенное. Но несмотря на это, я сразу сказал товарищам из структур, что мне скрывать нечего, и они с пониманием отнеслись. Поэтому, не дожидаясь каких-то разрешающих документов, я согласился совершенно спокойно их пустить, чтобы они посмотрели все, что их интересует. Я все им рассказал, и они поняли, что у нас оружия и наркотиков нет. 

Большое внимание было приковано к приемной в связи с тем, что в Москве это был, наверное, единственный крупный центр, связанный с ЧВК «Вагнер». Приемный пункт не один в Москве, а девятый по счету, но самый большой по размерам. В Петербурге — «ЧВК Вагнер Центр» и офис Евгения Викторовича (Пригожина), а здесь в Москве это, наверное, единственная такая точка. 

Это все проходило в рамках того самого дела, которое было прекращено в отношении Евгения Викторовича. Коллеги забрали определенные вещи, которые их интересовали. Не могу раскрывать подробности, так как являюсь свидетелем. Хотя уже дело закрыто, но все равно. 

— Изъяли ли списки людей, записавшихся в ЧВК «Вагнер»? 

— Это я не могу комментировать. Но скажу так — определенную документацию. 

— Продолжает ли сейчас работать ваш пункт приема в ЧВК в общественной приемной? Появилась информация, что работа региональных центров по набору в ЧВК приостановлена на месяц.

— Пока на месяц (взяли перерыв). В нашем пункте приема надо еще небольшой порядок навести. В принципе, совпадает с примерным временем, когда планируется их открытие. 

Но при этом ни в коем случае прием не прекращается. Просто думаю, что основной упор будет сделан на онлайн-анкеты, там есть возможность дозвониться до соответствующих центров и до пункта приема. Чтобы эту сетку не держать постоянно, учитывая ситуацию, проще всего, чтобы люди напрямую звонили и отправляли документы. 

— Судя по фотографиям, у вас на двери приемной висел знак ЧВК «Вагнер». Он по-прежнему там висит? 

— Нет. Насколько я понимаю, товарищи из управы, два гражданина нерусской национальности, следили за этим центром. И когда мы ушли и затем вернулись, знака не было. У меня есть подозрения, что они это сделали, но точно утверждать я не могу. 

— В партии вам что-то говорили по поводу вашей позиции? 

— Говорили многие коллеги, но я стоял на своем. Моя позиция была, что любой конфликт и любую критическую ситуацию можно решить за столом переговоров. На что все мне говорили, что это невозможно, никаких переговоров быть не может.

Очень рад, что эта здравая позиция восторжествовала. Я еще даже до обращения Владимира Путина сказал: я за то, чтобы были переговоры и принимались определенные условия. Я не ждал какой-то отмашки что-то делать или говорить. Это была моя позиция, и я так считаю до сих пор. В итоге она оказалась верна. 

Возможно, это какая-то доля опыта Владимира Вольфовича, который он мне так много передавал, в определенном продумывании планов на несколько шагов вперед, сыграла свою роль. 

Просто позицию, что надо всех уничтожить, посадить и расстрелять, я не разделяю. Всегда очень легко об этом говорить, сидя в кабинете или на даче где-то. Не так много видел машин возле Госдумы в тот день. Надеюсь, коллеги были в регионах, в которых работают. 

— По поводу переговоров: во время инцидента пытались ли вы связаться со знакомыми вам представителями ЧВК «Вагнер» и как-то отговорить их от задуманного?

— Кто-то не отвечал, кто-то был недоступен. Кто-то говорил, что сам не в курсе, это что касается коллег, с которыми я работал по информационной политике и пресс-службе. 

Я написал письмо сразу после обыска и поехал в Думу. Не знаю, скажет об этом кто-то или нет, но я бы не хотел это письмо публиковать. В Думе был введен план «Крепость», поэтому я передал письмо на имя председателя через секретариат. 

Содержание письма такое: я готов, если надо, туда поехать, готов встать на пути колонны, если надо. Потому что меня давить никто не будет, они меня более-менее знают.

— Вы по-прежнему резидент «ЧВК Вагнер Центра»? Ранее была информация, что со здания центра сняли вывеску. Как изменится формат его работы?

— Да, конечно, являюсь резидентом. Но пока взяли перерыв. Я планировал там открыть выставку, посвященную Владимиру Вольфовичу Жириновскому, как раз 30 июня. Собрал часть экспонатов, фотографии. Евгений Викторович тоже всегда положительно и тепло отзывался о Владимире Вольфовиче. Из-за последних событий мы решили ее перенести, чтобы все успокоилось и не было каких-то возможных провокаций и проблем. 

«ЧВК Вагнер Центр» будет переезжать, конкретно сфера общественных проектов и всех идей. Судьбу бизнес-центра вам сказать не могу, но в принципе, под молодежные проекты, инициативы и выставки были отданы первые два-три этажа, почти 90% площадей были не совсем заполнены. Думаю, что будет что-то по формату небольшого молодежного центра. Как когда-то у ЛДПР было в Луковом переулке — четырехэтажный камерный небольшой особнячок, где молодежь организовывала стартапы, идеи и все остальное. 

— Это здание будет в Петербурге? 

— Я думаю, да. Пока актуальной информации нет. Но как только будет, я у себя в Telegram-канале сообщу. 

— В будущем как-то планируете дальше сотрудничать с ЧВК «Вагнер», в том числе, учитывая их переезд в Белоруссию? И в каком формате? 

— Буду сотрудничать, не отказываюсь от своих коллег. Те заслуги, которые есть у ЧВК «Вагнер», неоспоримы, это сказали оба президента [Владимир Путин и Александр Лукашенко], и подавляющая часть общества так считает. Учитывая, что они сейчас в Белоруссии, а я депутат союзного государства России и Белоруссии, они сейчас и в моей юрисдикции. Не так давно был в Минске, до этого — в Витебске. Будем работать, и я надеюсь, что все-таки хорошие проекты и гражданские идеи будут воплощаться. 

Есть меры, которые принимает Россия в отношении закона о ЧВК, разные позиции — как все будет происходить, кто будет заключать договор с Минобороны, какие будут задачи у ЧВК «Вагнер» в России и в Белоруссии. Гарантии, которые дают военнослужащим и бойцам ЧВК «Вагнер» в России, отличаются от тех, что даются в Белоруссии. Все это имеет под собой большой пласт законодательных инициатив. Я буду выступать с инициативой, чтобы их привели в соответствие, чтоб были взаимообязывающие моменты. 

Если человек — гражданин России и выполняет определенные задачи в Белоруссии, то он должен понимать, что соответствующие гарантии Москвы ему будут обеспечены. Много таких факторов. Я был всегда инициатором обсуждений и решения этих вопросов. Была ситуация с боеприпасами — я обращался в Минобороны и в парламент, чтобы на площадке собрались. То же самое с конфликтными ситуациями с захоронением бойцов.