Дискриминация в Церкви и обществе: как в Европе борются с гендерным неравенством
В Ватикане заявили, что Римская церковь не будет благословлять однополые браки. Такое предложение в религиозных кругах обсуждали уже давно. Под этим заявлением подписался и Папа Римский. При этом сам Франциск полгода назад выступил за то, чтобы однополые пары получили возможность регистрировать гражданские союзы. Как в Европе обсуждают границы допустимого в условиях новой этики, разбирался корреспондент RTVI в Германии Сурен Матевосян.
В Ватикане заявили, что Римская церковь не будет благословлять однополые браки. Такое предложение в религиозных кругах обсуждали уже давно. Под этим заявлением подписался и Папа Римский. При этом сам Франциск полгода назад выступил за то, чтобы однополые пары получили возможность регистрировать гражданские союзы. Как в Европе обсуждают границы допустимого в условиях новой этики, разбирался корреспондент RTVI в Германии Сурен Матевосян.
Ангелика Плюмпе, член католической общины: «Это изображение Святой троицы, которое мне очень нравится. Вот Святой дух, вот крест, как символ Иисуса, а цветы — Господь-отец, создатель. Мне очень нравится это изображение. А старое изображение троицы с бородатым Богом-отцом так меня раздражает».
Ватикан вряд ли одобрит подобные заявления. Ангелика Плюмпе — член католической общины и активист движения «Мария 2.0», которое выступает против сексуального насилия в Церкви, сексизма и других форм дискриминации.
Ангелика Плюмпе, член католической общины: «Бог создал людей по своему образу и подобию: мужчину и женщину. И если мы сегодня посмотрим на мир: есть черные, желтые, белые люди, есть инвалиды, маленькие, большие. Мы все — отражение Бога, поэтому любое изображение Бога будет правильным».
Сурен Матевосян, RTVI: «Бог может быть черной девочкой-лесбиянкой?»
Регина Эльзнер, католический богослов: «Конечно, может. В Ветхом завете даже есть запрет на то, чтобы его как-нибудь показывать и называть конкретным именем. Это указывает на то, что Бог — это больше, чем все наши картины. Бог — больше, чем все, что мы можем себе представить».
Регина — католический богослов. Как и все ее родственники — глубоко верующая. Вся ее семья спокойно относится к тому, что дочь она воспитывает без мужа, но с женой.
Регина Эльзнер, католический богослов: «Да, у нас тоже обручальное кольцо. Нам, к сожалению, Церковь пока не разрешает это в церкви подтвердить и сказать, что мы друг друга любим. Но это не останавливает нас верить, что Бог тоже благословит нашу семью. Естественно, наше общество в Западной Европе намного дольше занимается вопросом просвещения, свобод и прав человека. И церкви стали привыкать к этому. Они уже нашли богословский подход ко всему этому».
Но и в Европе не везде все так по-европейски. Например, в начале осени 2020 года в традиционалистской католической Польше правительство сообщило о готовящемся запрете абортов. Власти рассчитывали на поддержку консерваторов, которым такие планы показались слишком радикальными для XXI века. Итог противоположен ожиданию: феминистское движение выводит на улицы сотни тысяч людей и становится главной несистемной политической силой в стране.
Но даже в 2021 году в Европе очевидно гендерное неравенство. Женщины все так же зарабатывают в среднем на 15-20% меньше мужчин на сравнимой должности. Женщин также реже берут на постоянную работу из-за «угрозы» декретного отпуска. И жертвами домашнего и сексуального насилия в подавляющем большинстве случаев тоже становятся женщины.
Именно насилие — самое опасное проявление дискриминации и один из важнейших пунктов повестки разных движений. Например, феминистского. Во многих странах Европы и СНГ часто именно феминистки организуют программы помощи женщинам в случаях насилия. Количество обращений в кризисные центры не перестает расти, и, как ни странно, иногда специалисты видят в этом даже позитивную тенденцию.
Анна Решетникова, сотрудница НКО для помощи женщинам: «Если раньше на телефон доверия обращались женщины, когда они реально столкнулись с тяжелым физическим и сексуальным насилием, то последние года два-три звонят еще на этапе, когда у них зарождаются подозрения, что они в насильственных отношениях. Когда партнер что-то запрещает, когда он ограничивает круг общения, когда он может толкнуть. Когда еще дело не дошло до самого преступления».
Иван Соловей, гендерный исследователь, Берлинский университет им. Гумбольдта: «Самое главное, что я вижу, — это изменения общественного мнения, в первую очередь, в том, что касается гендерного, домашнего, сексуального насилия. Но и по целому ряду других вопросов феминистской повестки вплоть до таких неочевидных, как, например, феминитивы».
Мужчинам часто не нравится идея гендерных квот. Ее сторонники считают, что в каждой компании на каждой должности должно работать равное число мужчин и женщин. Противники говорят, что такое правило может нарушить производительность и принести убытки. Также это может создать на рынке труда конкуренцию мужчинам, которых большинство, например, на руководящих должностях или в определенных профессиях.
Такие квоты предлагают, как один из способов помочь в эмансипации (то есть в полноценном восстановлении в правах) и эмпауэрменте (повышении компетенции). Без новых слов в новой этике не обойтись.
Культура отмены, кстати, тоже примета нового времени. И с ней современному обществу еще только предстоит научиться жить. Любой человек, даже самый влиятельный и уважаемый, может мгновенно превратиться в изгоя общества, если оно решит, что он нарушил границы допустимого.
Те, кто против моды на подчеркнутую корректность, боятся, что она может сильно изменить привычную жизнь все еще консервативной Европы, где христианские, и в том числе католические ценности, это основа культуры. Но сами прихожане Католической церкви требуют обновления именно для того, чтобы не отрывать традиции от общества.