Олег и Игорь - первые князья Руси.

По работам Д.И. Иловайского, Г.В.Вернадского и других историков 19-21 веков.

Тематическая компоновка интернет-версий

авторских работ А.Романченко

Высказывания о том, что ПВЛ не является достоверным источником информации по истории России, имелись у многих историков 19 -20 веков. В настоящее время эта тема не потеряла для историков России своей актуальности. Вот что пишет на тему военных походов первых русских князей, описанных в ПВЛ, Сергей Николаевич Азбелев, доктор филологических наук, профессор;

Как совершались походы Руси на Константинополь

(Опубликовано 07.12.2011)

Поход русского князя Олега на Константинополь в 907 году и второй поход князя Игоря в 944 году давно уже трактовались исследователями как сухопутно-морские походы, во время которых действия флота сопровождались параллельным походом сухопутного войска. Основанием для этого служили слова Повести временных лет (а за нею и позднейших летописей) о том, что Олег отправился в свой поход «на конех и на кораблех», а Игорь «въ лодьях и на конихъ». Та же точка зрения развивалась и в военно-исторических трудах, где высказывалось даже убеждение, что «главную роль» в походе Олега «сыграла сухопутная армия».



Такое толкование этих известий летописи делало неизбежным вывод о том, что Русь вела военные действия не только против самих греков, но и против Болгарии, так как сухопутный поход на Константинополь мог быть совершен только через ее территорию, а никаких сведений о союзе с болгарами летопись не сообщает, хотя все союзники (даже мелкие племена) при описании каждого из указанных походов перечислены с чрезвычайной подробностью.

На это обратил внимание еще Карамзин, который писал:

Олег вел с собой еще сухопутное конное войско; жители Бессарабии и сильные болгары дружелюбно ли пропустили его? Летописец не говорит о том.¹

В советское время аналогичный вопрос был поставлен М.Н. Тихомировым:

Каким образом походы Олега и Игоря на Царьград могли пройти незамеченными в Болгарии, мимо берегов которой тянулись ладьи русских, и по территории которой должны были идти воины, шедшие в поход Олега, по летописи, на конех?²

Отвечая на поставленный вопрос, автор высказывал в этой статье предположение, что самостоятельного похода Руси на Константинополь при Олеге вообще не было – русские лишь принимали участие в осаде Константинополя болгарским царем Симеоном в 922 г. Считаем справедливой критику этой точки зрения в работе М.В. Левченко «Русско-византийские договоры 907 и 911 гг.» (Византийский временник. М., 1952. Т. 5. С. 118-121). Болгарские исторические сочинения этого времени не сохранились (так как были, очевидно, уничтожены византийцами), поэтому постановку вопроса в такой форме вряд ли следует считать правомерной.

Внимательное рассмотрение летописных данных и ряд общих соображений, как увидим, позволяют заключить, что традиционное представление о сухопутно-морском характере походов 907 и 944 годов основано на недоразумении – переброска всех войск к стенам Константинополя производилась по морю. В своей аргументации я не касаюсь спорного вопроса о точной датировке этих походов, так как в данном случае то или иное его решение не имеет принципиального значения. Все даты берутся мною по Повести временных лет. Не касаюсь также генеалогии русских летописей; все используемые мною летописные тексты содержались, как это выяснено А.А. Шахматовым, уже во второй редакции Повести временных лет.

Прежде всего, заметим, что все остальные походы Руси на Константинополь – в 860,

Гибель русского флота под Царьградом. Гравюра Ф. А. Бруни. 1839 год.

941 и

Русско-византийская война 941—944 годов

1043 гг.

Русско-византийская война 1043 года

– совершались, по данным источников, исключительно морским путем – так же как и нападения на другие пункты Империи – остров Эгину в 813 г. и южное побережье Крыма в начале IX в. Таким же способом совершались и походы русских в бассейне Каспийского моря. Исключительно морской характер всех этих походов не вызывал сомнений у исследователей.

Прикаспийский регион с выделенной областью, ставшей целью набегов русов.

Каспи́йские похо́ды ру́сов — серия морских набегов русскихдружин на прибрежные государства Каспийского моря во 2-й пол. IX — нач. XI вв. Первоначально, по-видимому, частные вылазки вольных отрядов, затем политические мероприятияДревнерусского государства.

Участие крупных сухопутных сил могло иметь смысл лишь при завоевательном походе. Совершенно иными были задачи русских походов 907 и 944 гг., о чем красноречиво свидетельствуют тексты мирных договоров: при чрезвычайной выгодности для Руси регламентированных ими условий мира, в этих документах не видим даже намека на какие бы то ни было территориальные уступки со стороны Византии – ясно, что такого рода требования русскими и не выдвигались. Основной целью их походов была охрана и расширение привилегий, касающихся торговых и юридических взаимоотношений с греками.

Трудно допустить, чтобы морской набег на Константинополь, непременным условием которого была внезапность нападения, мог сопровождаться параллельным походом сухопутного войска. Чтобы совершить путь от Киева до Константинополя, т.е. пройти не менее 800 километров, форсировав Буг, Днестр, Дунай и Балканский хребет, сухопутной армии того времени, пусть даже конной, потребовалось бы гораздо больше времени, чем гребным судам, снабженным парусами, пройти соответствующее расстояние по Днепру и Черному морю. При этом следует учитывать неизбежность серьезного военного сопротивления как со стороны греков, так и со стороны Болгарии, поскольку она не являлась в этот период военной союзницей Руси – в летописных известиях о походах 907 и 944 гг., при весьма подробном перечислении союзных племен, никакого упоминания о болгарах, как уже отмечалось, нет. Напротив, сообщается, что болгары в 944 г. известили греков о выступлении Руси.

Совершенно очевидно, что во Фракии, в частности, на ближайших подступах к Константинополю, не могло не быть крупных византийских сил, особенно во время похода Олега, учитывая крайне напряженные, постоянно прерывавшиеся войнами отношения Византии с Болгарией в течение всего правления царя Симеона. В этих условиях движение сухопутной армии на Константинополь неизбежно должно было превратиться в изнурительную затяжную войну, как это и произошло во время второго похода Святослава.

Если поход 944 г. не привел к военным действиям, так как оповещенные греки успели откупиться, то поход Олега в 907 г., завершившийся успешной осадой Константинополя, несомненно, представлял бы чрезвычайно широкую военную операцию, если допустить, что в нем участвовала сухопутная армия. Между тем этот поход, как и поход Игоря в 944 г., не получил никакого отражения в византийских источниках (точнее, в единственном источнике – хронике Симеона Логофета, так как остальные переписывают её текст). Если вполне возможно сознательное умолчание о неприятном факте внезапного морского набега неприятеля, завершившегося кратковременной осадой столицы и выплатой контрибуции, то крайне трудно предположить, чтобы даже историк X в. мог вовсе не упомянуть о войне с сухопутной армией, оккупировавшей значительную часть византийской территории – вплоть до Босфорского пролива.

И уже совершенно невероятно, чтобы это не отразилось в русской летописи, которая уделяет особое внимание походу Олега. Между тем ее выражение «на конех» остается единственным «свидетельством» в пользу сухопутного похода. Весь остальной текст с несомненностью говорит о том, что поход 907 г. на Константинополь был совершен исключительно морским путем.

Иде Олегъ на грекы, Игоря оставивъ КыевѢ, поя же множество варяг, и словенъ, и чюдь, и словене, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и сѢверо, и вятичи, и хорваты, и дулѢбы, и тиверци, иже суть толковины: си вси звахуться от грекъ Великая скуфь. И съ сими со всѢми поиде Олегъ на конех и на кораблех, и бѢ числомъ кораблей 2000. И прииде къ Царюграду; и греци замкоша Судъ, а градъ затвориша. И выиде Олегъ на брегъ, и воевати нача…

После этого рассказа Повести временных лет следует заимствованный рассказ о жестокостях, сопровождавших военные действия, легенда о передвижении русских кораблей к городу по суше с помощью колес и парусов и сообщение о согласии греков уплатить любую дань.

Сведения о походе Олега из других источников

Согласно сведениям Новгородской Первой летописи ряд событий происходили иным образом. При этом походы на Константинополь были совершены под руководством князя Игоря, а «Вещий» при этом – всего лишь воевода. Летопись так описывает легендарные походы Олега на Царьград. Год при этом указан как 920, а датировка следующего набега относит события к 922 году. Однако описание похода в 920 году в деталях похоже на описание Игорева похода 941 года, которое отражено в нескольких документах. undefined В информации, которая содержится в византийских хрониках, написанных Псевдо-Симеоном в конце 10 столетия, приведены сведения о русах. В одном из фрагментов часть историков видят детали, указывающие на предсказания мудрецов о будущей смерти Олега, а в личности Роса – самого князя. Среди научно-популярных изданий бытует мнение, высказанное В. Николаевым о походах росов на греков, совершенных около 904 года. Если верить его построениям (о которых не было речи в хрониках Псевдо-Симеона), то росы потерпели поражение у Трикефала от византийского предводителя Иоанна Радина. И лишь некоторым удалось спастись от греческого оружия из-за озарения их князя. А. Кузьминым при исследовании текста летописи «Повести временных лет» о деяниях Олега высказывались предположения о том, что автором были использованы тексты болгарских или греческих источников о набегах под руководством князя. Летописцем приводились фразы греков: «Это не Олег, а святой Димитрий, который послан на нас Богом». Такие слова указывают, по мнению исследователя, на время событий в 904 году – византийцами не была оказана помощь фессалоникийцам. А покровителем ограбленного города считался Димитрий Солунский. В итоге, большое количество жителей Фессалоники вырезали, и лишь некоторых из них смогли освободить от арабских пиратов. В этих неясных по контексту словах греков о Димитрии могли заключаться указания на месть от святого Царьграду, который косвенно был виновен в такой участи населения.

Как историки интерпретируют сведения летописи? Как уже было сказано выше, информация о набеге содержится только в русских летописях, а в византийских писаниях на этот счет ничего не указывается. Однако если посмотреть на текстовую часть фрагментов документов, которая приведена в «Повести временных лет», то мы можем говорить о том, что все-таки сведения о походе 907 года не являются полностью вымышленными. Отсутствие данных в греческих источниках некоторыми исследователями объясняется неправильной датой, к которой относят войну в "Повести временных лет". Существует ряд попыток произвести ее связь с походом русов (дромитов) 904 года, тогда как греки бились с войском пиратов, которое возглавлял Лев Триполийский.

Теория, которая более всего походит на правду, принадлежит авторству Бориса Рыбакова и Льва Гумилева. Согласно их гипотезе, сведения о набеге в 907 года нужно относить к событиям в 860 году. Эта война заменялась сведениями о неудачных походах под руководством Аскольда и Дира, которое было навеяно преданиями о необычайном освобождении христианского населения от языческих племен. Датировка похода Точно неизвестно о том, когда именно был совершен поход князя Олега на Царьград. Год, к которому относят эти события (907), является условным и появился после того, как летописцами были произведены собственные расчеты. С самого начала легенды о правлении князя не имели точной даты, ввиду чего позднее сведения разделялись на этапы, которые относили к начальному и завершающему периоду его княжения. Кроме того, в "Повести временных лет" есть информация и об относительной датировке набега. В ней содержаться сведения о том, что предсказанное мудрецами (смерть князя) произошло в действительности через пять лет после того, как был совершен поход на Царьград. Если Олег умер не позднее 912 года (об этом свидетельствуют данные о принесении жертв в работах Татищева, которые совершались во время появления Галлеи – легендарной кометы), то автор рассчитал все правильно. Значение похода Олега на Царьград Если поход действительно произошел, то его можно считать значительным событием. Документ, который был подписан в результате похода, следует рассматривать как определяющий отношения греков и русов момент на следующие десятки лет. Последующие исторические события, так или иначе, были связаны с теми набегами, которые совершались князем Олегом, вне зависимости от их правильной датировки. - Читайте подробнее на FB.ru: http://fb.ru/article/268452/pohod-olega-na-tsargrad-opisanie-istoriya-i-posledstviya

Поход Олега: ладьи на колёсах

Оригинальный способ взять приморский город с перегороженной бухтой изобрел в 907 году русский князь Олег. Под его руководством русы поставили свои ладьи на колёса и перебросили их к незащищенной части Константинополя. Хотя сам штурм не состоялся (вместо него последовал мирный договор), находку Олега вполне можно назвать откровением в осаде городов.

Предыстория несостоявшейся осады хорошо известна из курса отечественной истории, поэтому я расскажу о ней очень кратко. В 862 славяне-новгородцы призвали к себе в качестве князей так называемых варягов — наёмных знатных воинов с дружинами. Их национальность летописи определяют как «русы» (отсюда в конечном счёте пошли этнонимы «Русь», «Россия»), а родиной, судя по именам, был Скандинавский полуостров. Первым из князей-варягов был Рюрик, который умер в 879 году и передал бразды правления своему родичу Олегу, оставшемуся в истории под прозвищем «вещий».


Достоверного изображения "вещего" Олега не сохранилось, поэтому художники изображают его каждый на свой лад. Этот портрет, возможно, близок к истине.


Олег, хоть и являлся фактически опекуном при маленьком сыне Рюрика Игоре, вёл себя вполне по-княжески. В 882 году он подчинил своей власти Киев, где жило племя полян, а затем и другие племенные объединения и союзы славян. Русы и славяне, тогда еще — два разных народа, активно налаживали контакты с соседями — Хазарией и Византией. Однако торговая политика Византии, судя по всему, не устраивала Олега, и по этой причине он предпринял свой знаменитый морской поход на столицу империи Константинополь, который в русских летописях назывался Царьградом.

Летописи сообщают, что весной 907 года князь Олег снарядил в поход две тысячи ладей. Известно, что каждая ладья вмещала от 40 до 60 человек, так что под началом князя было, по меньшей мере, 80 тысяч бойцов! Правда, всё воинство было пешим. У князей, конечно, имелись конные дружины, но перевозить лошадей на небольших судах, особенно по морю, было бы очень проблематично. Кстати, в числе воинов Олега были не только русы и славяне, но и финно-угорские племена — меря и чудь.


Тяжёлая пехота русов. Современная реконструкция.

Пехота Олега высадилась в окрестностях Константинополя, разорила и «пожгла» их, но, как следует из сообщения летописи, к прекрасно укрепленному городу подступиться не смогла. Что же до русских кораблей, то византийцы специально перегородили цепями вход в главную бухту города Золотой Рог. Тогда и произошёл полулегендарный эпизод с ладьями.


Русские ладьи плывут к Константинополю-Царьграду.

«И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь» - рассказывает древнейший источник по истории Руси, «Повесть временных лет» (время создания - начало XII века). Далее следует мирный договор на очень выгодных для русов условиях, вплоть до того, что всему войску византийцы шьют новые паруса. Эпизод попал в учебники истории, хотя многие серьёзные учёные считают его выдумкой. Но, может быть, это как раз тот случай, когда учебники отчасти правы? Попробуем разобраться.


"Колёсные ладьи" русов под Царьградом. Иллюстрация из древнерусской летописи.

Во-первых, был ли смысл летописцам выдумывать такой фантасмагорический сюжет, чтобы прославить своего князя? Вряд ли. Для этого лучше бы подошло, например, описание героического штурма Царьграда. Уж если врать, так убедительно! Значит, в основе рассказа о «колёсных ладьях» лежат какие-то реальные события.

Во-вторых, у русов и славян однозначно был богатый опыт транспортировки кораблей по суше. Так, на знаменитом торговом пути «из варяг в греки» (из Балтики в Чёрное море), который эксплуатировался ещё с VIII века, было как минимум два коротких отрезка, где корабли нужно перетаскивать волоком.

И в-третьих, необходимо принять в расчёт систему укреплений Константинополя. Стены, воздвигнутые на суше, были неприступны даже для многочисленного войска Олега. А вот со стороны моря город был защищен значительно слабее, да и зачем? Византийцы рассчитывали, что бухту можно перегородить от врагов, а в случае серьёзной опасности столицу империи должен защищать флот, а не стены.


Карта Константинополя в X веке. Кружком обведены заграждения бухты Золотой Рог.

Что же именно мог сделать Олег? Ответ очень прост: перевезти свои ладьи на колёсах или хотя бы на брёвнах (как считает, например, известный русский историк В.Ключевский) по суше, минуя цепи Золотого Рога. Идти на «колёсных ладьях» под парусами к городу, конечно, смысла не было — не забываем, что византийцы имели на вооружении греческий огонь. Зато был очень серьёзный смысл в том, чтобы снова спустить суда на воду уже внутри бухты. Это сразу ставило Константинополь в безвыходное положение. Собственный флот, по-видимому, находился в море и подойти на выручку уже не мог, поскольку бухта была закрыта и для него. А воины Олега теперь могли спокойно проникнуть в город! Поэтому столица Византии так поспешно пошла на переговоры с князем русов.

Правда, остаётся загадкой, что всё-таки использовали воины Олега для переправки ладей — колёса, брёвна, или ещё какие-то приспособления. Но по большому счёту - так ли это важно? Новым словом в военном деле со стороны князя стал сам факт преодоления преграды кораблями по суше в боевых условиях.

Любопытный факт. С транспортировкой кораблей по суше связана ловушка для флота противника, которую устроил шведам в 1714 году в сражении у мыса Гангут русский царь Петр I. Русские сделали вид, что намерены переправить свои галеры «волоком» через перешеек. Шведы поверили и распылили свой флот, отправив сильный отряд на место предполагаемого прорыва. А русские галеры благополучно проскользнули по воде мимо оставшихся шведских кораблей, потеряв всего одно судно из 99.


Сражение у мыса Гангут 27 июля 1714 года.

И заповѢда Олегъ дань даяти на 2000 корабль, по 12 гривенъ на человѢкъ, а въ корабли по 40 мужь. И яшася греци по се…

Как видим, дважды указывается число участвовавших в походе судов, сообщается о высадке десанта и указывается, что размер дани был определен Олегом из расчета количества воинов, прибывших на судах, причем вовсе не упоминаются те, которые якобы следовали сухим путем. Аналогичные данные дает следующий далее текст предварительного договора 907 года:

И заповѢда Олегъ дати воемъ на 2000 корабль по 12 гривенъ на ключь, и потом даяти уклады на рускыа грады: первое на Киевъ, та же на Черниговъ, и на Переаславль, на ПолътѢскъ, на Ростовъ, и на Любечь, и на прочаа городы…

Выражение «по 12 гривенъ на ключь» вместо употребленного выше «по 12 гривенъ на человекъ» позволяет заключить, что в тексте договора имеет место некоторое уменьшение размера дани, приходящейся на долю одного воина по сравнению с первоначальным условием – очевидно, за счет выделения «укладов» на русские города. Термин «ключь» здесь означает, по-видимому, багор или абордажный крюк (сравните, например: «И се неѢчтивии приближишасѧ, и имше корабль ключи и привлекоша себе»). Предлагаемое И.И. Срезневским толкование термина «ключь» в приводимом нами тексте Повести временных лет, как «руль, кормило» не подтверждается данными других памятников. Кроме того, сомнительно, чтобы первоначальный размер выделявшейся в пользу воинов дани был затем уменьшен в сорок раз (в ладье – 40 человек). Количество же абордажных крюков на судне (по-видимому, одинаковое для одинаковых судов) хотя и было, вероятно, меньшим, чем количество воинов, но, однако, не в сорок раз – каждая ладья должна была иметь, по крайней мере, несколько таких крюков. Подходящий по смыслу перевод «ключь» – «уключина» не находит пока себе подтверждения в памятниках древнерусской письменности.

Таким образом, распределение дани явно дифференцируется. Однако и при этом более точном распределении нет ни слова о сухопутном войске, а имеются в виду только воины, прибывшие на судах. Если в походе действительно участвовали сухопутные силы, то как мог Олег совершенно обойти их при столь тщательном распределении дани?

Так был поход на Царьград или нет? При всей противоречивости данных есть аргумент и в пользу реальности этого события. Согласно Нестору в Киев Олег вернулся с богатыми дарами. Византия заплатила русам крупные отступные и согласилась на постоянную дань, а главное то, что Олег заключил с Византией договор о мире и торговых отношениях.Если сам поход Олега на Царьград у многих историков вызывает сомнения, то этот договор не выдумка, а если быть точным в "Повести временных лет" упомянуты два договора Олега от 907 и 911 год

Аналогично содержание летописных известий о походе 944 года:

Игорь же совкупивъ вои многи, варяги, Русь и поляны, словѢни и кривичи, и тѢверьцѢ, и печенѢги наа, и тали у нихъ поя, поиде на Греки въ лодьях и на конихъ, хотя мьстити себе. Се слышавше корсунци, послаша к Роману, глаголюще: Се идутъ Русь бещисла корабль, покрыли суть море корабли. Тако же и болгаре послаша вѢсть, глаголюще: Идуть Русь, и наяли суть к собѢ печенѢги.

Далее рассказывается о посольстве императора к Игорю с обещанием дани, даже большей чем та, которую получил Олег, и об отдельной посылке даров печенегам:

Тако же и къ печенѢгомъ посла паволоки и злато много.

Особенно характерна приведенная в летописи речь Игоря перед дружинниками после мирного предложения греков:

Егда кто вѢсть; кто одолѢеть, мы ли, онѢ ли? Ли с моремъ кто свѢтенъ? Се бо не по земли ходимъ, но по глубинѢ морьстѢй…

Как видим, речь идет только о морском походе русских. Предлагая согласиться на условия греков, Игорь напоминает лишь об опасностях морского похода. Ясно, что если бы на Константинополь параллельно двигалось сухопутное войско, то главные опасения должно было бы вызывать именно оно – в силу необычайной сложности сухопутного похода, о чем говорилось выше (если даже сама речь целиком выдумана летописцем, то, очевидно, что он, влагая такую фразу в уста Игоря, имел в виду именно морской поход).

Поход Игоря. Иллюстрация из Радзивилловской летописи

Упоминания о печенегах указывают на одно из возможных объяснений выражения «на конихъ», послужившего причиной заблуждения относительно сухопутного похода. Вряд ли можно сомневаться в том, что степные кочевники – печенеги, нанятые Игорем, не участвовали в морском походе. По-видимому, их задачей было отвлечь внимание нападениями на крымские владения Византии, чтобы обеспечить внезапность морского набега русских войск на Константинополь (на самостоятельную задачу печенежских отрядов указывает и отдельная посылка им даров греками). Выражение «на конихъ» могло иметь в виду именно эти вспомогательные действия печенегов во время похода 944 г. Такое использование наемного войска степных кочевников несомненно практиковалось русскими князьями в X столетии: под 985 годом Повесть временных лет, сообщая о походе князя Владимира на волжских болгар, прямо говорит, что участвовавшие в походе торки совершали поход на конях, тогда как русское войско передвигалось водным путем.³

Что касается выражения «на конех» в летописном рассказе о походе Олега, где печенеги не участвовали, то оно может указывать на аналогичные отвлекающие действия против Крыма части русского войска, например, обитавших в причерноморских степях тиверцев, которые названы среди племен – участников похода. Наконец, не исключено, что выражение «на конехъ и на кораблех» было просто по аналогии с походом Игоря включено и в известия о походе Олега одним из составителей ранних летописных сводов (подобные случаи имеются – например, при описании русского похода 941 г. в одном из русских источников Повести временных лет часть рассказа заимствована из описания похода угров в хронике Георгия Амартола). ⁴

rusfact.ruВеликий князь Руси Игорь Рюрикович и тайна его...

С другой стороны, слова «на конех» в обоих случаях могли просто означать способ передвижения части русских войск к месту сбора (вероятно – в устье Днепра) для посадки на суда. В пользу этого говорят два обстоятельства. Во-первых, некоторые из племен, участвовавших в походах 907 и 944 гг. (особенно – в походе 907 г.) вследствие своего географического положения были слабо связаны водными путями с бассейном Днепра (например, дулебы, меря), а «хорваты» (белые хорваты) – отделены Карпатским хребтом, что совершенно исключало прибытие их к месту сбора по рекам. Во-вторых, даже войска, собранные в Киеве, по-видимому, в большей своей части следовали к устью Днепра сухим путем, так как трудно предположить, чтобы на Днепре в районе Киева могло быть сосредоточено одновременно 2000 кораблей (которые в таком случае пришлось бы все переносить по суше мимо днепровских порогов) – следует думать, что флот был собран или даже построен вблизи Днепровского устья.

Изложенные соображения не оставляют сомнений в том, что Повесть временных лет сообщает под 907 и 944 гг. только о морских походах на Константинополь – походах, исключавших передвижение русских войск через территорию Болгарии (не говоря уже о других походах, морской характер которых всегда был достаточно ясен). Следовательно, можно с полной уверенностью утверждать, что в первой половине X века борьба Руси против Византии не сопровождалась столкновениями между славянскими народами.

КИЕВ В 870-Е ГГ. И ВЗЯТИЕ ЕГО ОЛЕГОМ.

Теперь снова обратимся к Киеву. Как мы видели, в 860 г. Аскольд и Дир объединили силы с приазовскими русскими для

Поход Аскольда и Дира на Константинополь. Рисунок из Радзивилловской летописи, XV столетие

нападения на Константинополь. Известно, что после кампании 860 г., по крайней мере, некоторая часть русских была обращена в христианство и оказалась под владычеством епископа, чей престол был, предположительно . B связи с таким развитием событий нам бы, естественно, очень хотелось знать отношение к христианству тех русских, которые находились под контролем Аскольда и Дира, и собирались ли сами Аскольд и Дир способствовать распространению христианства в Киеве. К сожалению, в наших источниках нет доступной информации. С другой стороны, представляется вполне возможным, что в 860-е и 870-е гг. некоторые христианские миссионеры добирались до Киева не только с юга, но и с запада, а именно из Моравии. Мы видели, что благодаря трудам святых Кирилла и Мефодия, христианство прочно утвердилось в Моравии, и славянский язык стал первым, хотя только на время, языком моравской церкви. Таким образом, на протяжении ряда лет Моравия была важным центром славянской культуры и образования.

Хотя князь Святополк (870 – 894 гг.) и не был поборником славянской церкви,он косвенным образом способствовал ее

распространению, расширяя границы своего государства.

Святополк со своими тремя сыновьями
Великоморавский князь
871 — 894

распространению, расширяя границы своего государства.Именно к его царству мы можем отнести упоминание Аль-Бахри и некоторых других восточных писателей о могучем славянском государстве, столица которого называлась аль-Фирак (Прага). Согласно Гардизи, имя славянского правителя было Свет-Малик. Этот царь, наряду с другими землями, управлял областью джервабов, то есть хорват. Нет сомнений, что здесь имелись в виду хорваты из Галиции. Город джервабов, упомянутый Аль-Бахри, вероятно, Краков. Эти хорваты происходили от того же корня, что и южные (балканские) хорваты,

Ивекович. Хорваты прибывают к Адриатическому морю

но из-за географического положения вошли в близкую связь с восточными славянами, а затем и в объединение русских племен, которыми управляли киевские князья. Даже в тот отдаленный период, видимо существовали коммерческие отношения между Киевом и Галицией, а с купцами, как это бывало везде, возможно, приходили и христианские миссионеры. Мы вполне допускаем, что некоторые последователи Св. Кирилла и Мефодия приходили проповедовать в Галицию, а оттуда кто-то из них, возможно, пытался установить связи с Киевом. Именно к этому «Моравскому периоду» можно отнести происхождение идеи о единстве трех славянских племен – чехов, поляков и русских, позднее легенда о трех братьях – Чехе, Ляхе (поляке) и Русс – была пущена в ход, чтобы еще более ясно выразить идею единства этих трех славянских народов. Говоря о расширении киевской торговли в 87