Юрьев на РСН: До конца года рубль будет плавно, не сильно расти
С. КОРОЛЁВ: Юрьев день – это всегда пятница на наших волнах. У микрофона Сергей Королёв. Всем доброго вечера! Михаил Зиновьевич, здравствуйте!
М. ЮРЬЕВ: Здравствуйте!
С. КОРОЛЁВ: Здесь, в студии «Русской службы новостей» сегодня, не по скайпу, в Москве. Уже люди выучили, что «Счастливый звонок», но мы третий, как всегда, принимаем. Вы сегодня были третьим, и теперь получаете право первым задать вопрос Михаилу Юрьеву. Здравствуйте!
С. КОРОЛЁВ: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Иван Иванович.
М. ЮРЬЕВ: Здравствуйте, Иван Иванович!
СЛУШАТЕЛЬ: Михаил Зиновьевич, выручайте! В городе Подольске фирма «Диком», изготовитель аттракционов, уже полтора года блокирует 10 изобретений будущего российского монарха Иоанна Грома, изобретателя, художника, поэта.
С. КОРОЛЁВ: Не хорошо, Иван Иванович! Не хорошо использовать эфирное время под свои какие-то частные просьбы.
СЛУШАТЕЛЬ: Особый случай.
С. КОРОЛЁВ: Напишите, я передам. Ещё один, всё-таки, звонок, давайте? Потому что у нас так получилось, что вопрос был не в кассу.
Здравствуйте, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Вадим, Подмосковье. Мне везёт, Михаил Зиновьевич, с Вами.
М. ЮРЬЕВ: Да, я помню.
СЛУШАТЕЛЬ: Такой, адреналиновый вопрос Вам, прямо против, как говорится, течения: как Вы относитесь к теории прибавочной стоимости? Но главнокоренной вопрос такой, основной: как Вы относитесь к системе разделения труда, то есть к паевому, к долевому, такому, полусоциалистическому? Спасибо!
М. ЮРЬЕВ: Да. По поводу теории прибавочной стоимости: отношусь плохо.
Считаю теорию неправильной, то есть она описывала правильно происходящие процессы, являясь, в сущности, неправильной. Это бывает довольно часто. Как мы знаем, до Коперника была такая теория «Птолемея», в которой звёзды и планеты двигались вокруг Земли по очень хитрым орбитам. Но всё это было подогнано так, что для прокладки реального курса кораблей в океане её вполне можно было использовать, хотя она исходила, как мы сейчас понимаем, из совершенно ложных посылов.
Такая же ситуация с теорией прибавочной стоимости. Главная её ошибка, и формат эфира не позволяет детально говорить, заключается в том, что она исходит из следующего предположения: она исходит из того, что всё ценное, что есть в каком-то продукте, кроме того сырья, из которого он сделан, это всё, по определению, исключительно вклад рабочих. Напрочь игнорируя тот факт, совершенно очевидный, что рядом может быть две компании, которые производят один и тот же тип продуктов, в которых работают по 20 рабочих совершенно одинаковой квалификации, только первый производит продукт, за которым записываются очереди, и который делает владельца миллиардером, а во втором производят то, что никто ни за хреном не берёт, так сказать. А рабочие работают: одинаковое количество и совершенно одинаково. С какой стати нужно считать, что в первом случае дополнительная ценность продукта создана трудом рабочих, если такой же труд не создаёт её во втором случае? Нет никаких оснований.
Что касается второго вопроса: правильно сказать не про разделение труда, а как я отношусь к теории народных предприятий. Отношусь плохо, считаю, что однородные предприятия совершенно никогда нигде не будут магистральным. Это, напомню, предприятия, где акции принадлежат работникам. Именно не как физлицам, а именно как работникам, то есть если завтра вместо Иванова на каком-нибудь месте работает Петров, то он станет акционером. Это принцип артели. Я считаю, что там, где люди хотят и готовы какие-то свои деньги внести – дай бог, пожалуйста, но это нишевая маргинальная часть экономики.
С. КОРОЛЁВ: «Как Вам прямая линия? – спрашивают – Плохо или хорошо? Что что-то делается только после жалобы президенту. Разве это дело?»
М. ЮРЬЕВ: Вы знаете, во-первых, надо понимать, что эта линия носит, в основном, психотерапевтический характер, что народ должен успокаиваться и понимать, что царь есть, что всё хорошо, что о них думают. Я говорю без всякой иронии, это, действительно, полезно для многих людей.
С. КОРОЛЁВ: То есть раньше этим занимался Кашпировский, а сейчас президент? Вы так, что ли, сравниваете?
М. ЮРЬЕВ: Нет, раньше этим занимался ЦК КПСС.
С. КОРОЛЁВ: ЦК КПСС не проводил прямых линий.
М. ЮРЬЕВ: Какая разница? Это разновидность формата. Всё это может иметь разные формы: может иметь форму обращения к нации, это самые разные могут быть вещи.
Я ничего плохого в этом не вижу, честно сказать. Но, тем не менее, поймите, это же не значит, что везде, кроме того места, про которое сказали президенту, с дорогами ничего не делают. Есть нормальные дороги, и сажают кое-кого даже не в результате прямых линий. Но, конечно, для психотерапевтических нужд полезнее так. Я, честно, сказать, не вижу здесь большой проблемы.
С. КОРОЛЁВ: Всё-таки, серая полоса сейчас с российской экономикой или какая?
М. ЮРЬЕВ: Чёрная.
С. КОРОЛЁВ: Чёрная.
М. ЮРЬЕВ: Но, хотя, с другой стороны…
С. КОРОЛЁВ: Чёрная – это значит, что скоро будет белая.
М. ЮРЬЕВ: Даже не так: чёрная значит, что хуже некуда. А серая означает, что может быть хуже. Тут я, пожалуй, с президентом соглашусь.
С. КОРОЛЁВ: То есть, всё-таки, серая полоса.
М. ЮРЬЕВ: Серая, да.
С. КОРОЛЁВ: А есть ещё такое определение, Улюкаев его дал: «неустойчивое равновесие с тенденцией к оптимизму».
М. ЮРЬЕВ: Да, это заковыристо. Это, знаете, что мне напоминает? Замечательное в своё время придумал, работая фельетонистом, Ярослав Гашек, автор «Приключений солдата Швейка», который мысленно в статье придумал партию, которая называлась «Партия умеренного прогресса в рамках закона и лояльности к властям». Тут примерно то же самое.
С. КОРОЛЁВ: Но, Вы знаете, в чём оптимизм? Сейчас профессионал займётся экономической стратегией. Президент сказал, что Кудрина возвращают в этот совет, какой-то стратегический.
М. ЮРЬЕВ: Кудрина возвращают?
С. КОРОЛЁВ: Да. Кудрина привлекут к разработке экономической стратегии. Президент сказал, что высоко ценит, что надо чаще встречаться.
М. ЮРЬЕВ: Правда. Они итак очень часто встречаются.
С. КОРОЛЁВ: Он говорит, надо чаще.
М. ЮРЬЕВ: То есть что? Жить вместе?
С. КОРОЛЁВ: Я не знаю.
М. ЮРЬЕВ: Я тоже не знаю. Я думаю, что это фигура речи.
С. КОРОЛЁВ: Хорошо. Что ждать от этой стратегии?
М. ЮРЬЕВ: Ждать, что Кудрин её напишет. Он, действительно, профессионал, в том смысле, что варианта, что он просто зарплату получит, а программу не напишет, этого варианта нет. Второе – что программа эта будет профессионально весьма выверена, то есть она не будет бредом, как плоды творчества некоторых наших политиков и экономистов.
С. КОРОЛЁВ: Часто ставят в один ряд нынешний экономический блок и говорят, что это всё кудринцы. Это не правда?
М. ЮРЬЕВ: Я не сказал бы, что это кудринцы, но Кудрин и они, конечно, принадлежат строго к одной школе.
С. КОРОЛЁВ: Монетаристы.
М. ЮРЬЕВ: Да, они все монетаристы. И я хочу сказать, что: что напишет Кудрин, в сущности, в этой программе примерно понятно, его взгляды известны. Он, в отличие, опять же, в положительном смысле, от многих других, особенно их не меняет. Хорошие, плохие, но он их придерживается. Не потому, что ему так велели из Вашингтона и не потому, что кто-то дал за это денег, а потому что он это реально так считает, хотя мне это абсолютно чуждо.
Вы знаете, я давно обращал внимание, что наш президент, он очень в прямом смысле отвечает за своё слово. Но при этом, если вы неправильно поймёте его – это ваши проблемы. Он же чётко сказал, что Кудрин напишет программу и представит нам. Он вовсе не сказал, что она будет принята.
С. КОРОЛЁВ: Кстати, как Вы относитесь к идее Валентины Матвиенко взять России пример с Объединённых Арабских Эмиратов, и создать у нас министерство счастья и министерство будущего?
М. ЮРЬЕВ: Про министерство счастья – зачем целое министерство? Для этого достаточно одной небольшой плантации конопли, так сказать, чтобы реализовать программу министерства счастья.
С. КОРОЛЁВ: А кто бы мог возглавить это министерство?
М. ЮРЬЕВ: Надо к кому-то в наркоконтроль обратиться, там, всё-таки, разбираются в этом люди.
С. КОРОЛЁВ: Наркоконтроль упразднён.
М. ЮРЬЕВ: Какая разница? Кадры-то остались.
С. КОРОЛЁВ: Вместо наркоконтроля будет министерство счастья.
М. ЮРЬЕВ: Вот, например.
С. КОРОЛЁВ: А вместо федеральной миграционной службы – министерство будущего.
М. ЮРЬЕВ: Да.
С. КОРОЛЁВ: Я думаю, так будет. Сойдёмся на этом?
М. ЮРЬЕВ: Да, думаю, что хорошая мысль.
С. КОРОЛЁВ: «Как Вы думаете, Михаил Зиновьевич, кто лучше был бы в качестве премьер-министра: Кудрин, Глазьев? Или оба хуже?» – спрашивает слушатель. Их антиподами ведь считают, правильно?
М. ЮРЬЕВ: Их считают антиподами, но я вам скажу так, что, если из этих двух выбирать, то, конечно, вне всякого сомнения, в миллиард раз полезнее для России Глазьев. При том, что, я вам хочу сказать, что на личностном уровне, то есть в плане честности и невороватости они оба вполне достойные люди. Но они просто придерживаются разных концепций. И концепция Глазьева в миллиард раз полезнее для России.
Другое дело, почему я так замешкался вначале? Я всё-таки считаю, и не я один, что более естественно, если уж призывать Глазьева, было бы поставить его во главе Центробанка, во всех смыслах. Если прямо на этот вопрос отвечать, то так, как я сказал.
С. КОРОЛЁВ: Михаил Зиновьевич, какие должны сложиться условия в России, чтобы Вы вернулись во власть?
М. ЮРЬЕВ: Вернулся в каком качестве? Меня туда никто не зовёт вообще-то.
С. КОРОЛЁВ: Туда не зовут обычно. Обычно же люди сами же приходят.
М. ЮРЬЕВ: Есть такая вероятность: сначала телеграф, телефон, банки. Но я категорический противник военных переворотов, просто не при каких условиях. Я не знаю, что мне надо обещать или чем грозить для того, чтобы я согласился в этом участвовать. Поэтому, кстати, предвидя следующие вопросы, полностью поддерживаю создание Нацгвардии как инструмента против любой попытки переворота.
С. КОРОЛЁВ: «Если пойти по сценарию из Вашей статьи, – пишет Тимур из Уфы, – контроль движения капитала, затем массовая эмиссия. Какие в этом случае Вы видите риски, учитывая коррупцию и прочие российские реалии?»
М. ЮРЬЕВ: Очень хороший вопрос. Мы как раз с вышеупомянутым Глазьевым являемся оппонентами, при полном единомыслии вообще-то, в одном вопросе: он считает, что эмиссионные деньги впрыскивать в экономику надо, по крайней мере, в основном, через финансирование проектов, прорывных для России, которые, естественно, перед этим кто-то должен отобрать. Кто-то – это какие-то чиновники. Я ему говорю, что у нас нету государственной машины той степени эффективности и честности, которая просто способна это сделать.
Я же предлагаю, если вы читали мою статью, ту, про которую идёт речь, я же предлагаю эмиссионные деньги впрыскивать в банки, изменив для этого некоторые нормативы, абсолютно в безличной форме. То есть банк каждый получает, например, четверть капитала, четверть активов или два капитала. И мы просто фиксируем, что первым 200 банкам по рейтингу прошлого квартала, допустим, последнего. А эти банки, получив длинные и дешёвые относительно кредиты, могут делать с ними что хотят. В таком варианте я не очень понимаю, а какую коррупцию нужно опасаться? Коррупцию внутри банков? Они из людей, сидящих на дефиците, как сейчас, когда денег не хватает, они мгновенно оказываются в ситуации, что это становится рынком покупателя и надо бегать за заёмщиком, чтобы кто-то взял деньги. В такой ситуации – она плохая для коррупции.
С. КОРОЛЁВ: Прокомментируйте назначение компании White & Case, которая занималась чубайсовской приватизацией в 90-е, консультантом в предстоящей большой приватизации в России.
М. ЮРЬЕВ: Я думаю, что в вопросе скрыт ответ, так сказать. «Старый конь борозды не испортит», – видимо, так рассудили.
С. КОРОЛЁВ: Вы в хорошем смысле?
М. ЮРЬЕВ: В плохом. Хотя профессиональный уровень фирмы White & Case сомнений, конечно, не вызывает.
С. КОРОЛЁВ: «Почему на прямой линии ни слова о коллекторах. Кто-то в правительстве крышует бизнес?» – задают вопрос.
М. ЮРЬЕВ: Нет, насколько я понимаю, когда Путин узнал, а мне рассказывал один наш хороший общий знакомый, друг, известный человек.
Когда он узнал про тот случай с коллекторами про изнасилование, ну это, согласитесь, фарс уже, для него это было откровением, и он просто взбеленился, поэтому на счёт «крышует» трудно сказать. Но почему не было на прямой линии? Тут настолько всё очевидно: и то, что принимают поправки к закону. Я думаю, что тут и без прямой линии всё будет достаточно быстро решено. Хотя я бы считал, что надо прикрывать вообще. Пусть, на крайний случай, банки в свои штаты берут коллекторов каких-то, в кавычках.
С. КОРОЛЁВ: Был задан этот вопрос президенту, я спрошу Вас, Михаил Зиновьевич. Тонут два человека, два президента: президент Порошенко и президент Эрдоган. Кого Вы спасёте первым?
М. ЮРЬЕВ: Я постараюсь обоих утопить, просто помогу веслом ещё, если это из лодки, или камнем.
С. КОРОЛЁВ: Это же убийство?!
М. ЮРЬЕВ: И что с того? Отмолю, как сам Путин про другое сказал на прямой линии. Но, если обязательное условие задачи, что обязательно кого-то одного надо спасти, то я бы, конечно, спасал Эрдогана.
С. КОРОЛЁВ: Почему?
М. ЮРЬЕВ: А потому что, понимаете, в российской ментальности всегда было так, что свой предатель гораздо хуже, чем враг. Поэтому у нас всех власовцев вешали, а так расстреливали. Немцев пленных, даже эсэсовцев, никто не расстреливал, потому что враг – он и есть враг, что с него взять? Победим, и перестанет быть врагом. А предатель – это предатель, это мерзко. Так поскольку мы, и в этом вся проблема, мы Украину, как и Белоруссию, как и многих других, но особенно это относится к Украине и Белоруссии, мы суверенными государствами, хотя формально и признаём на уровне внешней политики, но внутри себя никто их самостоятельными отдельными нациями и суверенными государствами не считает. Они для нас свои. А раз свои, то это предатель. А раз предатель, то достоин смерти.
С. КОРОЛЁВ: Следующий вопрос, тоже переадресую его Вам, он тоже был задан президенту: «Представьте, что вы поймали золотую рыбку, и у вас есть возможность загадать три желания. Какие бы три желания Вы загадали?»
М. ЮРЬЕВ: Напомню на эту тему анекдот, ровно такой же, как еврей поймал золотую рыбку и три желания. Он говорит: «Конечно, сейчас. Значит, так: миллиард долларов, всемирную известность и жену-кинозвезду – это всё раз».
С. КОРОЛЁВ: Неплохо.
М. ЮРЬЕВ: Если говорить серьёзно и перефразировать вопрос без золотой рыбки, то я хотел бы, чтобы как можно раньше, не важно, с Кудриным, с Глазьевым, от соплежуйства наша страна во всех своих аспектах вышла на марш, пошла вперёд с идеологией созидания и с идеологией того, что для нас нет слишком амбициозных задач.
С. КОРОЛЁВ: Вы, я надеюсь, не имеете в виду протестный марш?
М. ЮРЬЕВ: Я имею в виду такие действия, после которых протестные марши в Европе начнутся против нас.
С. КОРОЛЁВ: А был вопрос про врагов народа.
М. ЮРЬЕВ: Да.
С. КОРОЛЁВ: Был вопрос, правда, в нём не звучала фамилия, но в итоге сам президент в ответе назвал эту фамилию Рамзана Кадырова.
М. ЮРЬЕВ: Да, помню.
С. КОРОЛЁВ: Как Вам ответ?
М. ЮРЬЕВ: Ответ правильный у него, ведь что он, в сущности, ответил? Люди специфические, вы должны понимать ситуацию, что, во-первых, правильно; во-вторых, в ответе было в неявном виде сказано: «Слушайте, они как бы врага без дальнейших добиваний привели к нам, и не просто в качестве сдавшегося, а в качестве того, кто за наши интересы готов биться, а так сейчас и есть, за границей и так далее. Но это дорогого стоит. И третье, что он прямо сказал: «И плюс к тому, не надо так, надо ощущать свою ответственность». Нормально отношусь, всё правильно ответил. Не вижу здесь никакой проблемы. Да и в том, что Кадыров опубликовал, тоже никакой проблемы не вижу.
С. КОРОЛЁВ: А Вы бы опубликовали такое?
М. ЮРЬЕВ: Мне не свойственно, я не люблю таких.
С. КОРОЛЁВ: Ну, Вы не стесняетесь в выражениях, в эфире, по крайней мере. Вот Касьянов, Ваше отношение?
М. ЮРЬЕВ: Давайте я отвечу дипломатично: я точно никогда не стал бы публиковать фотографию с прицелом, но я могу себе представить жизненную ситуацию, в которой я бы реально смотрел через прицел.
С. КОРОЛЁВ: На кого?
М. ЮРЬЕВ: На кого нужно. На врагов народа. Но я не понимаю, зачем при этом это публиковать. Делай, если считаешь нужным.
С. КОРОЛЁВ: «Почему Вас не слышит президент? В своём смс посоветовала Владимиру Владимировичу прислушаться к Вам и к Глазьеву», – пишет слушательница.
М. ЮРЬЕВ: А почему, из каких соображений Вы думаете, что он меня не слушает и не слышит.
С. КОРОЛЁВ: Слышит, прямо сейчас.
М. ЮРЬЕВ: Да нет, не обязательно.
С. КОРОЛЁВ: А как знать?
М. ЮРЬЕВ: Нет, я даже знаю. Как относится? И Глазьева прекрасно слышит, знает его позицию, но почему Вы исключаете ситуацию, что он слышит, понимает, но в силу своих, совершенно конкретных соображений считает реализацию ненужной или преждевременной.
С. КОРОЛЁВ: Ваш вопрос Владимиру Путину, Михаил Зиновьевич?
М. ЮРЬЕВ: Нету.
С. КОРОЛЁВ: Почему нет?
М. ЮРЬЕВ: Потому что нету.
С. КОРОЛЁВ: А как нет?
М. ЮРЬЕВ: Так нет, потому что у меня нет ничего, что мне было бы непонятным в политике Путина.
С. КОРОЛЁВ: Верите ли Вы в свободные выборы в России?
М. ЮРЬЕВ: Нет, я не верю в них нигде в мире.
С. КОРОЛЁВ: Георгий просит сравнить с выборами в США.
М. ЮРЬЕВ: Ни там, ни там не верю.
С. КОРОЛЁВ: «Кого начнёт бомбить Клинтон после победы на выборах США? Вернётся ли Билл в Белый дом в качестве первой леди?»
М. ЮРЬЕВ: Как? Они же разведены.
С. КОРОЛЁВ: Это слушатель спрашивает. А вдруг они снова поженятся?
М. ЮРЬЕВ: Это я не могу сказать, кто его знает. Нахлынули воспоминания, воскресли чары прежних дней – всякое бывает.
С. КОРОЛЁВ: А президентом США была женщина?
М. ЮРЬЕВ: Нет.
С. КОРОЛЁВ: А представляете, если будет такой прецедент?
М. ЮРЬЕВ: Какой?
С. КОРОЛЁВ: Первая леди – мужчина.
М. ЮРЬЕВ: Первый джентльмен, наверное.
С. КОРОЛЁВ: Нет, а как называют? Мировые лидеры есть женщины, правильно?
М. ЮРЬЕВ: Правильно.
С. КОРОЛЁВ: Тарья Халонен была президентом Финляндии.
М. ЮРЬЕВ: Меркель, извините за выражение.
С. КОРОЛЁВ: Но Меркель же не президент, она канцлер. У них канцлер просто выше по статусу, чем президент.
М. ЮРЬЕВ: Намного, она первое лицо.
С. КОРОЛЁВ: Да, она первое лицо и первая леди, получается, первый джентльмен. Так, всё-таки, кого начнёт бомбить Клинтон после победы на выборах?
М. ЮРЬЕВ: У нас есть шпионы в их генштабе. Наверное, они и должны ответить на этот вопрос. Кого-то начнёт, когда уровень агрессивности внешней политики США резко пойдёт вверх в случае избрания Клинтон. В том числе и потому, что одним из основных её спонсоров по деньгам является Саудовская Аравия.
С. КОРОЛЁВ: «Уважаемый ведущий, прошу Вас спросить не менее уважаемого гостя, почему при оценке экономики России многие так называемые эксперты упоминают зарубежные инвестиции в качестве чуть ли не основного средства для её успешного развития?»
М. ЮРЬЕВ: Очень здравый вопрос. Это часть так называемого вашингтонского консенсуса, это сейчас термином считается. И, на самом деле, никаких оснований так считать нету. Во-первых, почти нет стран в мире, где прямые инвестиции, то есть построить завод или магазин реально, составляли сколько-нибудь значимую часть от местной экономики. А непрямые инвестиции, то есть покупка облигаций или игра на валютных рынках – с ними ещё проще: они представляют из себя просто чистый и незамутнённый вред для экономики нашей страны, если про нас идёт речь.
Поэтому это абсолютно политизированное решение. На самом деле, чем меньше у нас будет иностранных инвестиций, тем лучше.
С. КОРОЛЁВ: Смотрите, сейчас много очень сообщений по поводу этой предстоящей встречи в Дохе. Много прогнозов, нефть то в одну сторону движется, то в другую: она всё росла, а сегодня, в пятницу, вдруг стала обратно. Вы уже давали свои прогнозы. Что-то изменилось? Два дня осталось.
М. ЮРЬЕВ: Во-первых, отвечаю, почему так туда-сюда нефть качается, хотя, кроме слухов, ничего не происходит. Я просто напомню: есть высказывание кого-то из великих, к сожалению, не помню, кого именно, что любая инвестиция – это всегда результат поединка между жадностью и трусостью. Жадность заставляет покупать, трусость – продавать. Соответственно, вот поэтому, что побеждает, так и колеблется.
Мои прогнозы не изменились, я думаю, что договорятся, даю на это 70%. И думаю, что рынки почти сразу отреагируют на это ростом цен до 50-48, только не надо меня с точностью до цента спрашивать, примерно в этом диапазоне, с последующим ростом их до 60 до конца года.
Я знаю, что это не сильно, но несколько более оптимистично, чем прогноз Мирового энергетического агентства, которое считает, что, даже в случае договорённости, очень большой реакции на рынке не будет. Они высчитали и не только они, многие эксперты высчитали, прям при разных вариантах сокращения какая будет цена на нефть. Но они при этом недооценивают вклад чисто спекулятивного фактора. Я думаю, по-прежнему считаю, что, если договорённость будет достигнута, то на рыночное ценообразование будет очень сильно влиять тот факт, что люди будут думать: «Если сумели об этом договориться, значит, похоже, дальше договорятся и о более радикальных сокращениях».
С. КОРОЛЁВ: Значит ли это, что мы, Россия, можем вздохнуть спокойно?
М. ЮРЬЕВ: Нет.
С. КОРОЛЁВ: Но 60 – это уже звучит как-то внушительно.
М. ЮРЬЕВ: Что такое внушительно?
С. КОРОЛЁВ: Это, конечно, не 150.
М. ЮРЬЕВ: Во-первых, это не 100, не 105, которые были, очень сильно не 100, потому что, вы понимаете, что при увеличении цены, допустим 60 и 90 – это разница в полтора раза, выручки, а денег, поступающих в бюджет – это разница в 10 раз. Это первое. Второе, не надо забывать о том, что наша экономика ушла в минус и реально начала падать, это стыдливо называется «замедлила темпы роста», но реально начала падать, за два квартала до обрушения цен на нефть, то есть даже и при высокой цене на нефть.
Наша экономика сильно больна, и повышение цен до 60, конечно, ей от этого будет лучше, но не сильно, её надо лечить радикально. Радикально – это значит не кудринскими программами, а глазьевскими.
С. КОРОЛЁВ: «Глазьев предложил запустить печатный станок. Не приведёт ли это к росту инфляции?» – спрашивает Максим Девятов через Viber.
М. ЮРЬЕВ: Зависит от того, как это делать. Не вдаваясь в детали, скажу, что, если это делать так примерно, как считает и Глазьев, и я, то есть основание считать, что это не просто не приведёт к инфляции, а приведёт к снижению индекса цен.
С. КОРОЛЁВ: «Скажите, у Вас есть мечта?»
М. ЮРЬЕВ: Мечта? Имеется в виду, наверное, не личная мечта.
С. КОРОЛЁВ: Как хотите, так и понимайте, он не уточняет.
М. ЮРЬЕВ: Да, я понимаю, это я вслух рассуждаю. Есть, да. Вот у президента у нашего мечта, которая была высказана на медиафоруме ОНФ, что он видит Россию, хочет видеть разной, в том числе такие были использованы слова: современной, эффективной. Для меня слово «современной» означает, что её будут считать современной на Западе или любители айфонов. Для меня, в мою мечту это не входит.
«Эффективности» самой большой можно добиться, если пенсии перестать платить, а также бесплатно обучать и лечить. Вот эффективность невиданная будет! Поэтому я против эффективности.
Мне уже приходилось говорить, и я могу это повторить, что я хотел бы, чтобы наша страна была национальной, православной, русской страной, что совершенно не значит, что должны как-то на персональном уровне ущемляться или поражаться в правах нерусские и неправославные, спаси господь, так сказать. В России никогда этого не было, у нас мусульманскую знать после присоединения территорий вносили в дворянские книги, чего никаким образом не могло быть в Западной Европе. Просто представить себе такое невозможно.
И, соответственно, я хотел бы видеть нашу страну великой, я хотел бы, чтобы её все соседи боялись до колик, я хотел бы, чтобы она была лидером в большинстве сфер общественной жизни. И при этом я хотел бы, чтобы она по территории сильно выросла за счёт своих соседей. Но вот о чём я совершенно не мечтаю – это чтобы люди жили богаче всех в мире на персональном уровне. Для меня этот вопрос не имеет вообще первостепенной важности.
С. КОРОЛЁВ: Вас критикуют. Можно прочитать сообщение? «Вы никудышный прогнозист. Я помню Ваши слова о стоимости в 10 долларов за баррель. И что? Теперь будете отрицать, что такое говорили?»
М. ЮРЬЕВ: Я могу посоветовать слушателю купить палочки для ушей и их использовать. А если с мозгами проблемы, то больше выпивайте – это прочищает мозги.
Я очень хорошо помню, что я говорил. Я говорил, что я могу представить себе ситуацию. И, причём это было в качестве ответа на вопрос, что кто-то прогнозирует нефть, по-моему, The Goldman Sachs Group. Я ответил, что я могу себе представить ситуацию, что нефть может в результате спекулятивных действий упасть и до 10, но это будет очень ненадолго, на 2-3 недели, если будет. И чему мой прогноз противоречит? Слушать надо ушами, а не задницей.
С. КОРОЛЁВ: Да, жёстко.
М. ЮРЬЕВ: Почему, а Вы считаете, надо задницей слушать?
С. КОРОЛЁВ: Нет, я говорил не про то, чем надо слушать. Хотя, наверное, неудобно задницей.
М. ЮРЬЕВ: А некоторым, судя по всему, нормально.
С. КОРОЛЁВ: У нас ведь перемены случились: Гройсман теперь премьер-министр, Парубий – спикер Рады. И новый спикер Рады Парубий пообещал-таки добиться визового режима с Россией. Теперь такая компания. Как она Вам?
М. ЮРЬЕВ: Да никак! Это историк, как Иван Говнов решил паспорт поменять на Петра Говнова. Вот примерно то же самое.
С. КОРОЛЁВ: Но был Яценюк.
М. ЮРЬЕВ: Ну и что?
С. КОРОЛЁВ: А куда он теперь?
М. ЮРЬЕВ: Да мне-то что до того? До выборов будет болтаться там, потом получит свой 1% и отчалит.
С. КОРОЛЁВ: А сколько Вы даёте ещё нынешней украинской власти? В годах, или в месяцах, или в днях?
М. ЮРЬЕВ: Нельзя сказать, потому что просто так она может очень долго существовать. На самом деле, вот такого рода нацистские режимы очень устойчивы, даже внутренне.
С. КОРОЛЁВ: «Нацистский режим» – это корректное определение? Он уже заслуживает такой характеристики?
М. ЮРЬЕВ: Да, конечно, если бы не заслуживал, я бы такое и не использовал. Они довольно устойчивы. Я думаю, что крах нынешнего украинского режима произойдёт в одном из двух вариантов: либо оккупация российской регулярной армии территории бывшей Украины, либо поход на Киев после очередного котла вооружённых сил Новороссии.
С. КОРОЛЁВ: Я запускаю телефонное голосование. По итогам программы вы поддерживаете Михаила Юрьева. Принимаем телефонные звонки.
Вы коротко представляетесь, откуда вы звоните и коротко ваш вопрос. Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Андрей, Петербург. Скажите, пожалуйста, Михаил Зиновьевич, мне всё-таки кажется, что раньше Вы менее пессимистично смотрели на встречу в Дохе. Что изменилось с тех пор? По-моему, раньше Вы, всё-таки говорили, что, скорее всего, решение не будет принято. И означает ли Ваш позитивный прогноз сейчас, что нужно поменять доллары на рубли?
М. ЮРЬЕВ: С чем связано? Связано просто с совместным объявлением, российским и саудовско-аравийским, или, если быть точным, с нашим сообщением, которое не опровергла Саудовская Аравия. На днях оно было, чуть ли даже не на этой неделе, о том, что договорённость о том, что сокращать можно независимо от позиции Ирана, Саудовской Аравией достигнуто. Я сомневался, что будет достигнута такая договорённость. Если она достигнута, то все остальные препятствия, на мой взгляд, являются техническими.
Означает ли это, что нужно менять сейчас рубли на доллары? Да, пожалуй, я поменял бы, наверное, сейчас. Если чуть менее рискованно, может, поменять после самой встречи, но я бы поменял сегодня.
С. КОРОЛЁВ: А в долгосрочной перспективе? У кого-то депозит в долларах, в евро. Надо бежать, менять? Какие нас горизонты ждут?
М. ЮРЬЕВ: Я думаю, что до конца года рубль будет плавно, не сильно расти.
С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Меня зовут Сергей. У меня вопрос более глобальный, а не какой курс доллара, касается, в принципе, нашей России, и касается пенсионной системы и медицинской системы. Не кажется ли Вам, что сами названия чуть-чуть неправильные и необъективные: я не вижу пенсионной системы как системы страхования. Может быть, есть смысл назвать это пенсионный налог или налог на старость? И обеспечить государству пенсию по возрасту, грубо говоря. А всё остальное накопи себе под контролем государства, потому что не страховая это система. То же касается и медицины.
М. ЮРЬЕВ: Понятно. Вы правы, на мой взгляд. Но ведь в большой степени, по сути, так и есть, ведь у нас государство отвечает по нашей конституции за выплаты государственных пенсий. То есть, если пенсионный фонд, как организация, обанкротится и будет неплатёжеспособной, то государство будет платить из бюджета, если нужно, печатая для этого деньги.
Поэтому в каком-то смысле это и есть налог, который просто для управленческого удобства отдельно собирается и учитывается. Кстати, и в этом смысле он тоже довольно долго назывался, до очень недавнего времени, не взносом, а единым социальным налогом. И собирают его уже давно не сами эти фонды, а федеральная налоговая служба. Поэтому, по сути, так оно и есть. Не надо ломиться в открытую дверь.
С. КОРОЛЁВ: «Наверное, менять надо не рубли на доллары, а наоборот?» – да, видимо, наоборот.
М. ЮРЬЕВ: Доллары на рубли, конечно! Я оговорился.
С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Сергей, город Москва.
М. ЮРЬЕВ: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, весело слушать Михаила, собственно говоря, маленькие ремарки по поводу такой пушистой царской России, там конечно было всё замечательно, там даже черты оседлости для евреев не было. Но бог с ним. У меня вопрос такой: а вы на полном серьёзе называете Украину нацистским государством, хотя, как тогда в это нацистское государство вписывается Турчинов, русский, министр иностранных дел Климкин, русский, Аваков, так скажем, полурусский. Как-то всё не складывается чуть-чуть. А он готов предупредить, собственно говоря, россиян при вводе российских войск на территорию Украины, что будет аналогичное, то, что сейчас – это не санкции сейчас, это такие пред-санкции. А тогда будут полные санкции в режиме нефть в обмен на продовольствие, готовы ли россияне к таким имперским амбициям без всяких, так скажем, пройдох?
М. ЮРЬЕВ: Пройдоха – это комплимент. Того, кто задаёт вопрос, я не буду никем называть, потому что он достаточно хорошо охарактеризовал сам себя, американо-украинская подстилка.
Но, тем не менее, отвечу не для вот этого специфического человека, а для остальных слушателей: когда мы говорим слово «русский», то в нашей стране, я не думаю, что можно набрать хотя бы 100 человек, которые являлись бы поборниками и сторонниками комиссий по расовой чистоте, как те, которые были в Третьем Рейхе. Поэтому, когда мы говорим «русский», кто бы это ни говорил, даже националисты, под русским понимается тот, кто себя считает русским, естественно, с пониманием, что он на русском языке разговаривает, и так далее.
Поэтому для меня татарин или чеченец, являющийся патриотом России – ровно в такой же степени русский, или почти в такой же степени русский, как Пётр Иванов. И такая же позиция у украинцев. Какая разница? Я не отношусь по-разному к украинцам с фамилией Парубий и с фамилией Иванов. Те, кто говорят: «Мы за свободную европейскую Украину, против монгольской тоталитарной России» – заслуживают фильтрационных лагерей после ввода наших оккупационных войск.
А такие пройдохи, как я, готовы ли предупреждать людей? Вот таких, как вот этот вот, спрашивающих, не надо предупреждать ни о чём, их нужно в лагеря сразу.
С. КОРОЛЁВ: Если говорить про украинцев по фамилиям Саакашвили или Гайдар?
М. ЮРЬЕВ: Саакашвили, Гайдар, упомянутый Аваков, а там ещё Мустафа Найем, там да, такие щирые украинцы.
С. КОРОЛЁВ: Джемилёв.
М. ЮРЬЕВ: А, нет, извините, ещё же есть круче!
С. КОРОЛЁВ: Кто?
М. ЮРЬЕВ: Литовец потом.
С. КОРОЛЁВ: Американцы там.
М. ЮРЬЕВ: Там у дедушки Иакова товара всякого.
С. КОРОЛЁВ: И последний звонок успеваем принять. Очень коротко, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Михаил Зиновьевич, здравствуйте, это Вадим. Хотел спросить, что сейчас творится в Грузии? У них, насколько понимаю, рост экономики сейчас 3,5% в год, в отличие от 4% падения у нас, у них 70 миллиардов долларов и средняя зарплата за три года выросла в 3 раза в валютном выражении.
М. ЮРЬЕВ: Вот в Москве видно, по России, от миллиона до полутора грузин, которые приехали искать лучшей экономической доли, не для безопасности, не, бежав от войны или репрессий, а просто для того, чтобы больше зарабатывать. А вот русских в Тбилиси, при том, что никто и не чинит там препятствий никаких, что-то я не слышал, чтобы ехали туда на заработки. Поэтому Вы кончайте про это. И главное заключается в том, что, когда страна очень маленькая, там вообще другие подходы, и всё гораздо проще.
С. КОРОЛЁВ: 91% наших слушателей по итогам эфира, Михаил Зиновьевич, с Вами, 9% проголосовали против. Прощаемся до следующей пятницы.