В населённых пунктах России люди не приучены к мысли, что они должны быть готовы к наводнению и не обучены элементарным приёмам избегания и снижения ущерба. Когда произошло трагическое наводнение в Иркутской области, «Новые Известия» опубликовали несколько материалов с версиями, по чьей вине произошла эта катастрофа. И вот теперь, когда пострадавшие в ней потихоньку возвращаются к привычному жизненному укладу, когда вместе с водой схлынули первые страсти, координатор Международной коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов решил поделиться своим мнением о причинах наводнения, и надо отметить – весьма взвешенным и логичным: «Когда меня спросили в пятый раз, что я думаю о том, что ГЭС Дерипаски утопили Тулун и Нижнеудинск, я понял, что придётся посвятить этому отдельный пост. С прискорбием сообщаю: ГЭС к наводнению в Тулуне и всей трагедии в Иркутской области отношения не имеют. И вот почему. Подтопление или наводнение происходит прежде всего вследствие обильного поступления воды в реки из-за осадков и/или снеготаяния, в редких, но все чаще происходящих в мире случаях причиной бывает также и прорыв плотины, часто также провоцируемый метеорологическими или сейсмическими аномалиями. Так в этом году в Лаосе в результате прорыва новенькой вспомогательной плотины ГЭС погибли минимум 50 человек, а без крова осталось более 5000. Другим относительно редким явлением является сход оползня, вспомним про недавно образовавшийся непреодолимый каменный затор поперек Бурейского водохранилища. Но этим летом на притоках Ангары подобных событий (пока) не было, просто прошли необычно интенсивные дожди. Чтобы как-то усилить затопление берегов, которое происходит на реке во время паводка, водохранилище ГЭС должно интенсивно сбрасывать воду на участок реки ниже по течению (именно это мы наблюдали на Зейской ГЭС во время второй половины Амурского потопа 2013 года). Выше Тулуна и Нижнеудинска нет водохранилищ, поэтому такое объяснение происшедших событий заведомо неверно. Иногда хочется, наряду с добровольцами, доставляющими пресную воду утопленцам, учредить сеть метеорологов-любителей, чтобы отслеживали очевидные риски и били в набат хотя бы за несколько часов до бедствия. Обескровленная метеослужба явно с этим не справляется Водохранилище также может наполниться до краев и этим "подпереть" уровень воды по всему своему периметру и во впадающих в водохранилище водотоках. Это неоднократно наблюдалось, например, на Байкале в конце 20-го века, когда Иркутская ГЭС накапливала воду, что приводило к размыву берегов по всему периметру озера и сокращению площади дельты реки Селенги вследствие размыва по крайней мере на треть. Собственно, именно эти неблагоприятные явления побудили правительство России принять в 2001 году специальное постановление, ограничивающее допустимые колебания уровня озера Байкал. Грядущие многоводные годы, вероятно, снова создадут для Иркутской ГЭС непростую дилемму, что затопить – незаконно застроенные поймы в городе Иркутске или побережье Байкала. Вот тогда у нас будет законная возможность ругать Дерипаску за то, что "временную отмену" ограничений на колебания Байкала он (или еще кто-то) пролоббировал, а расчистку поймы в Иркутске от незаконно возведенных в зоне подтопления построек пролоббировать не смог или не захотел. Но с юридической точки зрения виноваты все равно городские власти, давшие разрешение строить торгово-развлекательный центр "Комсомолл" и сотни других зданий. Но в обсуждаемом случае Братское водохранилище, в которое впадает половина разлившихся сейчас рек, физически не могло обеспечить 9-метровый подпор воды на притоках там, где случилось наводнение. С одной стороны, расстояние от Тулуна до водохранилища более 100 километров, то есть Тулун стоит на десятки метров выше бровки плотины ГЭС. С другой стороны, даже если бы они находились на одной высоте, после многолетней засухи Братское море до сих пор не заполнено и после прошедшего паводка все равно на 5 метров не достаёт до нормального подпорного уровня. То есть при всей вере во всемогущество компаний Дерипаски они к формированию этого наводнения абсолютно непричастны. Сколь могу судить, обобщая экспертные мнения, наблюдаемое нами наводнение было чем-то похоже на трагедию в Крымске: неожиданное аномальное количество осадков выпало в небольших по российским масштабам горных бассейнах (чуть больше 10 тысяч квадратных километров каждый), и никто к этому не был готов. Однако, в отличие от Крымска, наводнение случилось не за одну ночь, а развивалось постепенно 3 дня по нарастающей. То есть возможностей что-то сделать для спасения людей и имущества у властей и соответствующих служб было гораздо больше. Все спрашивают – почему проворонили? А потому, что в каждом бассейне лишь одна метеостанция, стоят они ближе к устьям рек и территория не покрывается метеорологическими радарами. Как поясняет в сети доцент Пермского национального исследовательского университета Андрей Николаевич Шихов (Andrey Shikhov), оценить количество осадков, выпавших в зоне формирования паводка, можно было на основе прогнозов численной модели атмосферы ICON, разработанной метеослужбой Германии. Эти прогнозы были доступны всем желающим в режиме реального времени. Согласно данным модели, в среднем по бассейну р. Уда за 24–27 июня могло выпасть 116 мм осадков, а по бассейну р. Ия – 170 мм, то есть в два раза больше, чем зафиксировано на метеостанциях. Максимальное количество осадков еще больше – до 250 мм. Экстремальные осадки, выпавшие в горах на переувлажненную почву, сформировали катастрофическую вторую волну паводка с подъемом воды на 9 м, которая пришла в г. Тулун во второй половине дня 28 июня… Но у нас на всякие немецкие модели смотреть не положено… Иногда хочется, наряду с добровольцами, доставляющими пресную воду утопленцам, учредить сеть метеорологов-любителей, чтобы отслеживали очевидные риски и били в набат хотя бы за несколько часов до бедствия. Обескровленная метеослужба явно с этим не справляется. А рассказы о том, что "не могли знать, так как изменился климат", показывают лишь то, что проблемой адаптации к изменениям климата у нас всерьез никто не занимается, в то время как в мировой повестке экономического развития это задача номер один. Ну а дальше "авось", в равной степени присущий властям предержащим и придерживаемому ими населению, привел к трагедии. В населённых пунктах России люди не приучены к мысли, что они должны быть готовы к наводнению, и не обучены элементарным приемам избегания и снижения ущерба. В той же Германии есть на реке Рейн города, регулярно затапливаемые по второй этаж. Бюргеры, получив от метеорологов оповещение о паводке, морщатся и затаскивают добро на чердак, после чего, предупредив бургомистра, чтоб не искал, уезжают погостить к родственникам. Первый этаж облицован водоотталкивающими материалами и снабжён водонепроницаемыми окнами и дверями. Конечно, так близко к реке лучше не селиться, и местным жителям регулярно предлагают переехать на окрестные холмы, но они привычно презирают жителей окрестных "деревень" и остаются в своём городе, которому более 500 лет в обед. Пример с рейнскими бюргерами выглядит как крайность, но каждому человеческому поселению доступен широкий арсенал мер по предупреждению и снижению ущерба от наводнений. Мне пришлось участвовать в анализе того, что было и не было использовано в бассейне Амура Китаем и Россией в связи с эпическим потопом лета 2013 года. Было очевидно, что даже Китай, терпящий огромные ущербы, куда шире, чем мы, использует возможности предупредительных и адаптационных мер, а в переговорах с российской стороной горько пеняет на недостаточность метеорологической и гидрологической информации у соседей. Впрочем, тогда обе стороны не использовали много возможностей "Комплексного менеджмента рисков от паводков" – собрания лучших практик, пропагандируемого Всемирной метеорологической организацией.”Мы и Амурские наводнения – невыученый урок?” – так мы назвали книгу с результатами нашего анализа, вышедшую три года назад. Книга получила медаль как лучшее научно-образовательное чтиво – на дальневосточной книжной выставке, но радости в том мало, ибо урок так и не выучен. Наводнение 2018 года на Шилке, в верховьях Амура, показало, что власти и население ровно ничему не научились после 2013 года и степень готовности там была ниже, чем на Амуре. Тулун и Нижнеудинск сейчас продемонстрировали ещё более грустную смесь разгильдяйства и безысходного героизма. И даже в поисках виноватых наблюдается беспомощное однообразие. Даже не посмотрев на карту, кто-то тыкает пальцем в сторону ГЭС им. Дерипаски, тогда как вина за отсутствие своевременного прогноза и дееспособного плана снижения рисков лежит в данном случае совсем на других товарищах. Хотя по крайней мере один урок высшими властями усвоен: в отличие от Амурской катастрофы президент пока не предложил объединить усилия с китайскими гидростроителями и возвести выше Тулуна "противопаводковую ГЭС". После подобного указания сверху в 2013 году потребовалось три года работы десятка учреждений, дабы обосновать и объяснить наверху полную бесперспективность этого мероприятия. Точку же поставили китайцы, отказавшись инвестировать в экономически нежизнеспособные ГЭС. Значит, все-таки учимся, но, к сожалению, медленнее, чем меняется климат и потребности срочной адаптации нашего образа жизни к новым, более рискованным условиям.»
