По генерал-прокурорским местам Ростовской области...
Генерал-прокуроров на Руси было не так чтобы очень уж много. Если составить опись таковых, то, начиная с графа Павла Ягужинского в 1722 году и заканчивая Павлом Малянтовичем в 1917 году, насчитается 35. Министров внутренних дел было все-таки побольше – 39. А в советские времена генеральных прокуроров было и того меньше. Всего–то 6! В истории прокуратуры с 1817 по 1827 год был даже генерал-прокурор с чисто ростовской фамилией – князь Дмитрий Иванович Лобанов-Ростовский. Однако с Ростовской областью его связывала разве что только фамилия. Не наш был тот Ростовский – не ростовский! А ведь были в истории надзорного ведомства и генерал-прокуроры, имевшие непосредственное отношение к нашей донской земле! Постараюсь рассказать о них, а также о местах Ростовской области, связанных с именами таковых.
Несмотря на подозрительно-советское название Политотдельское, это село Матвеевокурганского района Ростовской области непосредственно связано с именем, а вернее, фамилией одного из генерал-прокуроров Российской Империи – князя Алексея Борисовича Куракина, который генерал-прокурорствовал с 1796 по 1798 год во времена императора Павла I. В книге Александра Звягинцева и Юрия Орлова «Жизнь и деяния генерал-прокуроров России» сказано: «Князь Куракин всегда поддерживал своих подчиненных и в переписке с губернаторами предлагал им все «требования прокуроров с надлежащим уважением принимать». Одна из основных обязанностей Куракина, как и его предшественников, заключалась в наблюдении за Сенатскими решениями. Разбираясь с делами в Сенате, генерал-прокурор не мог не заметить значительного количества накопившихся нерешенных дел как в департаментах (свыше 11 тысяч уголовных и гражданских дел), так и в общем собрании (360). Для того времени это были внушительные цифры. Куракин представил свои предложения Павлу I — об учреждении трех дополнительных временных департаментов для рассмотрения неотложных дел и о перераспределении нагрузки между существующими департаментами Сената, с которыми император согласился. Наряду с этим князь Куракин занимался рассмотрением многих финансовых и административных вопросов, проблемами управления заводами, фабриками, промыслами и т. д. Генерал-прокурору Куракину приходилось выполнять все указания и распоряжения императора, даже самые сумасбродные. Особенно бурное негодование Павла I вызывали случаи нарушения военными лицами и чиновниками установленных правил ношения форменной одежды. По этому поводу Куракин вынужден был рассылать по губерниям строгие предписания наместникам о неустанном наблюдении за ношением «новоустановленной формы».
Земли своего южного имения Алексей Борисович приобрел еще до «прокурорства» в 1774 году у помещика Гацука. Село именно так и звалось вплоть до 1934 года: Милость Куракина. После того, как император стремительно отправил хозяина имения в отставку с поста генерал-прокурора, Алексей Борисович уже при Александре I успел побывать генерал-губернатором Малороссии. С 1807 по 1810 Куракин возглавлял Министерство внутренних дел Российской Империи. В 1810 году ему было поручено присутствовать в Государственном Совете. А в 1811 году хозяином земель, крестьян и поместья Милость Куракина стал Павел Васильевич Шабельский, бывший полицмейстером города Таганрога. Как гласят некоторые источники, «с 1812 по 1814 год согласно указу императора Александра I, Павел Шабельский служил помощником бывшего министра внутренних дел князя Алексея Борисовича Куракина в борьбе сначала с моровой язвой, затем с чумой; наградой за полезное усердие были чин статского советника, высочайше пожалованный прижизненный пансион и подаренная князем земля в окрестностях Таганрога, в некотором отдалении от моря. В имении Шабельский поселил 200 душ крестьян из Черниговской губернии, построил черепичный завод (действовавший до 1844 года); а местечко назвал Милость Куракина. Но так как в те времена село чаще всего называлось по имени владельца, то у Милость Куракина было и другое название - Шабельское.»
Впрочем, существует и другая версия происхождение названия села, которую весьма живописно «озвучила» журналист и краевед Елена Мотыжева, и чье изложение я не могу не привести полностью.
«На реке Каменке село одно стоит, Политотдельское, называется. Но это название село не так давно получило, всего лет сто назад. А раньше называлось оно Милость-Куракино (Шабельского), и рассказывали о нем такую историю.
Жили то ли в Петербурге, то ли еще где, два барина, а по-нашему – два пана. Один был сам министр внутренних дел Российской империи, князь Куракин. А другой – секретарь его личный, Шабельский.
Паны были как паны: золотые позументы носили, тушеных каплунов и пулярок под соусом из белых трюфелей кушали, французские романы на ночь читали и писали на гербовой бумаге по всем канцеляриям важные письма. А когда им их тяжелая работа надоедала, брали себе отдых и ехали в южную глушь – в своих деревнях и поместьях порядки наводить, а, попросту говоря, скучать.
Вот раз как-то случилось, что пан Шабельский у себя в имении вовсе без настроения проснулся. То ли у него накануне седьмая дочь третью ложку уксусу на ночь не выпила, то ли сушеные мухи в окнах видом своим все бытие отравили, толи супружница нищенским пенсионом всю ночь попрекала – бог весть. А только глянул пан на себя в зеркало, сконфузился – никакого авантажа.
В буфетную сунулся, сливяной наливки дернул. Думал, может, отпустит, ан и тут не проняло. Тоска одним словом, а по-ученому сказать – сплин.
Чесал-чесал себе пан маковку, а потом и надумал, пользуясь привилегией своей секретарской, к шефу своему, князю Куракину, неподалеку тоже в своем имении скучавшему, съездить и приглашение на бал ему отвезти.
А что? Дело умное – бал устроить. Со всех сторон съедутся к Шабельским паны, князья да графья. Глядишь – не придется боле седьмой дочке на ночь из ложки уксус лакать. Ну и в картишки не худо бы перекинуться. Все ж, какое-никакое, а развлечение.
Сказано-сделано. Наскоро открыточку настрочил, французской водичкой надушился, дворню настращал и самолично выехал в новой коляске в поместье куракинское. Приглашеньице повез.
Ласково принял его князь Куракин, вишневой наливкой по случаю угостил и обещал почтить непременно особой своею бал в имении Шабельском. С тем визитера и за дверь выставил.
Пан Шабельский домой вернулся, пани свою известием о предстоящем бале в сердечный приступ ввел.
– Как могли вы, милостивый государь, меня не предупредив, такие важные для нашей семьи решения единолично принимать, – кричит. – Вы же знаете, какие чувствительные у меня нервы! Доведете вы меня своим самоуправством, помру я. Тогда сами будете дочкам к щечкам мясные отбивные прикладывать, здоровый румянец наводить!
Ну, пошумела так, поохала для порядку, а сама рада-радешенька. Тоже, поди, во рту воздух застоялся, позавчерашнюю сплетню соседкам разнести требует. И дочкам, опять же, замуж завсегда пора.
Цельных две недели после этого разговору жена Шабельская прислугу изводила: люстры начистить, половики от моли проветрить, куски сахару в сахарнице пересчитать – до всего ей дело нашлось. А уж, пока меню на стол составила, не то, что повару своему, каждой судомойке на кухне рыбной костью поперек глотки стала.
Однако, барыня – что икона. Нравится, не нравится, знай, поклоны отбивай, и «Будет исполнено-с» говори.
Да что там дворня! Сам пан Шабельский из дому, что ни заря, стал на охоту сбегать. У пани его, крысиного яду ей под хвост, что ни день, в нервах чувствительность все повышается. Дошло до того, что от наливочного шкапчика у мужа ключ отобрала и даже за винным погребом, точно коршун, следить начала. Чтоб благоверный, не дай бог, от ее кудахтанья и чириканья раньше времени коньячную микстуру не принял.
Наконец, бал настал. Все семейство Шабельское, до блеска начищенное, перед гостями новым червонцем выкатилось.
Дочки глазами по женихам стреляют, сыны в перчатки зевки прячут. Пани гостям щебечет канарейкой. А пан Шабельский вокруг князя Куракина пчелой вьется, куда посадить, да чем еще угостить, думает.
Под конец в курительную комнату с прочими панами пошли – херес с мадерой под преферансовым соусом пробовать и виргинским табачком закусывать.
И так этим соусом пана Шабельского после двухнедельного поста разгорячило, что проиграл он своему начальнику, князю Куракину, не только два своих месячных жалования со всеми карманными деньгами за год, но и милое свое сельцо, в котором именьице его, Шабельское, обреталось.
Все, как есть, продул – вместе с домом господским, конюшней, свинарником и сенокосом. Слово свое дворянское за столом дал перед другими панами: долг карточный оплатить и князю Куракину усадьбу отказать. Дал слово и протрезвел, как понял, что он наделал и какой ему супружница после бала клистир пропишет.
Протрезвел – вовсе за голову схватился. Бутылку хересу чуть не залпом осушил. Князю Куракину в ноги кинулся, слезы по бакенбардам растирать стал, в любви и преданности клясться. Глянул на него Куракин и растрогался:
– Ладно, – говорит, – прощу тебе долг. Только с одним условием: чтоб все о благородстве моем княжеском узнали, завтра же переименуй свое село Шабельское в Милость Куракина, и тогда будет у нас с тобой полная гармония.
Шабельский ему головой кивает, от счастья слова молвить не смеет. Господи, всего-то и делов – в честь спасителя и благодетеля деревню назвать! Все ж лучше, чем женины упреки слушать да глазами в пол смотреть.
Так и сделал. На следующий же день стало сельцо Шабельское Милостью Куракина называться. А пани своей Шабельский такую перемену объяснил желанием шефу угодить и по карьерной лестнице еще выше взойти. Чем ее похвалу, за свою мудрость и дальновидность, заслужил.
Ну, в самом деле, не рассказывать же бабе, как по собственной пьяной дури, он чуть было ее любимого имения не лишился?»
Если с происхождением названия «Милость Куракина» имеются «разночтения», то с обстоятельствами исчезновения памяти генерал-прокурора с карты Ростовской области, похоже, все ясно. Инициатива переименования исходила в 1933 году от общего собрания жителей села в лице некоего селянина Азарова.
Цитата из газеты «Правда» от 2 октября 1933 года:
«Вот село наше «Милость Куракина» называется. Раньше называлось – Шабельское. Барин Шабельский продул в карты село и мужиков барину Куракину. Расплакался – жалко стало. Тут Куракин и скажи ему: «Хорошо, село и мужиков я тебе верну, только отныне оно называться будет так: «Милость Куракина».
И тут предложил Азаров Олимпий Николаевич – назовем ка село так: «Политотдельское», Азаров еще не закончил, как в зале поднялась буря аплодисментов…»
Окончательное решение о переименовании Милость Куракина в Политотдельское было принято 7 февраля 1934 года постановлением Правительства Азово - Черноморского края.
Село нынче не хранит явственной памяти ни о Куракине, ни о Шабельских. Зато здесь много «ленинских» мест.
На месте Константино-Еленинского храма, разрушенного вскоре после переименования села, стоит школа и ухоженная, но разрушающаяся статуя пионерки.
Действующий ныне в селе храм – новодельный.
Впрочем, деяния бывшего министра внутренних дел Куракина и полицмейстера Шабельского находят некоторое зримое продолжение и в наши дни.
Кстати, Куракин «благословил» одного бывшего семинариста и учителя, взяв его сперва «домашним секретарем», а затем определив на службу в генерал-прокурорскую канцелярию. Это был Михаил Сперанский, в последующем ставший первым кодификатором российского законодательства и создателем министерской системы России.
Имя Куракинского «воспитанника» носит юридическая гимназия в Железнодорожном районе города Ростове-на-Дону.
И еще - с генерал-прокурором Куракиным связано другое село Ростовской области, правда, тут только «фамильная» связь. Это – село Порт-Катон Азовского района Ростовской области. В 20-ые годы 19 века это село, носившее название Андреевка, было приобретено Шабельским у генерала Ивана Ивановича Фондервиза. По приобретении село тоже стало называться Милость Куракина (Милость князя). Милость князя — перенос названия с родового имения Шабельских, которое находилось на Таганрогской стороне и которое было получено Шабельским в дар от князя Куракина за примерную службу при нем в должности секретаря; в знак благодарности Шабельские и назвали то имение Милость Куракина. Милость Куракина, по традиции именовали так и вновь приобретенное поместье. Здешний священник В. Гемберовский утверждал, что коренное название — Милость Куракина, которое существовало до постройки церкви в 1852 г. (на генеральной карте 1840 г. — Милость князя), а с постройкой церкви якобы переименовано в Шабельское. В последующем это село было названо в честь одного из сыновей Шабельского - Катона Павловича:Порт Катон.
Ближайшее на фото Порт Катона к нам здание под двускатной крышей когда-то было хлебным амбаром Шабельских.
( Из материалов Андрея Колоколова по истории донской прокуратуры)
Фото Порт Катона взято с сайта «Меотида и окрестности».