План Барбаросса для святой Руси

Невероятно красивые и самые лучшие древнерусские храмы - Успенский собор и церковь Спаса во Владимире, церкви Покрова на Нерли и Рождества Богородицы в Боголюбове, Успенский собор в Ростове, а также Золотые ворота во Владимире, – были построены немецким архитектором, которого император Фридрих Барбаросса прислал князю Андрею Боголюбскому: «По снисканию бо его (Андрея Боголюбского) даде ему Бог мастеров для строения оного из умных земель, которые строили и украсили ее паче всех церквей… По оставшему во Владимире строению, а паче по вратам градским видимо, что архитект достаточный был. Мастеры же присланы были от императора Фридерика Перваго, с которым Андрей в дружбе был... Цесарь был Фридерик Барбаросса, по нем его сын Генрик» (Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времен. М., 1768–СПб, 1784. Кн. 3. с. 127 (год 1160), сс. 487, 500).

Сообщение Татищева подтверждается словами итальянца Аристотеля Фиораванти, строителя московского Успенского собора, о его владимирском тезке: «Некиих наших мастеров дело» Софийская вторая летопись // ПСРЛ. т.6. СПб., 1853 с.199 (лето 6983).

Это заставляет меня взять назад многажды говоримые мною разъяснения символики «перспективного портала» в древнейших храмах Троице–Сергиевой Лавры: в своих первых миссионерских опытах, то есть на своих экскурсиях в конце 1980х я говорил, что это сложенные крылья херувимов, охраняющих вход в Рай: храм как образ Рая отделен от профанного (мирского) пространства ангельской иерархией). Встроенные одна в другую полуколонны это образ множественности ангелов, и, значит, их небесной иерархии. Но, оказывается, в оконных проемах императорского собора в Шпейере (построен в 1030—1061 годах) такие же перспективные порталы. Именно этот немецкий опыт был перенесен во Владимиро-Суздальскую архитектуру. Немецкий же архитектор вряд ли мыслил по Дионисию Ареопагиту.

«Для обеспечения необходимой надежности белокаменных крестовокупольных храмов в российских условиях внутреннее пространство основного объема не должно было превышать 200 кв. м, а сторона подкупольного квадрата – 6 м. Неудивительно, что Успенский собор в Ростове, существенно превышавший этот «предел надежности», обрушился уже через 42 года после постройки. Но вряд ли возможно винить в этой катастрофе исключительно императорского зодчего: на надежность влияли и недостаточный профессионализм каменщиков, и российские климатические и бытовые условия. Зодчий, к моменту заложения собора проработавший на Руси всего 3 года, не мог учитывать все это в полной мере. К тому же формально он выполнил все условия заказа, строительство обошлось без катастроф, а храм обрушился уже при жизни следующих поколений. Отметим, что московский Успенский собор, построенный Фиораванти, пришел в аварийное состояние тоже достаточно быстро: уже в 1624 году угрожавшие падением своды собора были полностью переложены с армированием связным железом и с введением дополнительных подпружных арок"
(Заграевский С.В. Архитектор Фридриха Барбароссы. // «Хвалам достойный…». Андрей Боголюбский в русской истории и культуре. Международная научная конференция. Владимир, 5–6 июля 2011 года. Владимир, 2013, сс. 184–195)

Такой вот «план Барбаросса» для Святой Руси.