Лекарство от Эболы в 93-м году едва не выбросили в «корзину»

CОЗДАВАЛИ АНАЛОГ ПРИРОДНЫХ СОЕДИНЕНИЙ

Потенциальный убийца Эболы упакован в красно-желтые капсулы. Десять штук в одном блистере. Два блистера – на курс. В аптеках найти пока невозможно. Называется Триазавирин. Его стали разрабатывать больше 30 лет назад, как лекарство против гриппа, а получили едва ли не универсальное противовирусное средство, которое вскоре, быть может, спасет Африку от эпидемии. Чтобы выяснить, каких усилий стоило создать такую панацею, мы встретились с одним из ее создателей Олегом Чупахиным.

– Разработка началась еще при советской власти, когда уральский политехнический институт включили в программу по созданию разных противовирусных средств, – вспоминает Олег Николаевич, научный руководитель института органического синтеза им. И.Я. Постовского УрО РАН. – На кафедре органической химии, которой я заведовал и до сих пор заведую, велись работы по созданию аналогов природных соединений, которые входят в состав нуклеиновых кислот, в том числе вирусных. Только наши вещества-аналоги отличались высокой концентрацией азота. Предполагалось, что это многоазотное вещество, встроенное в спираль РНК или ДНК, которую строит вирус, и убьет его.

Чтобы убедиться в эффективности препарата химики работали совместно с биологами. Первые синтезировали соединения, которые должны были убивать вирус, а вторые испытывали их.

– Сначала проводится так называемое испытание in vitro, то есть в пробирке или чашке Петри. Биологи смотрят, убивает препарат вирус или не убивает, – объясняет процедуру Олег Чупахин. – Затем, если результат положительный, то переходят на испытания in vivo, то есть на животных – мышках, крысках, кроликах, морских свинках, приматах...

Однако еще на стадии in vitro разработчиков ждал неприятный сюрприз. Вещество, которое должно было щелкать вирусы, как семечки, вдруг не сработало. Ученые долго всматривались в микроскоп, пытаясь понять, почему же вирус на дне пробирки до сих пор живет, но ответа найти не могли. В итоге многообещающий препарат чуть не отправился в «корзину». От этой участи его спасло чудо. Одна из сотрудниц научно-исследовательского института ГРИППА в Санкт-Петербурге, работавшего вместе с уральскими учеными, решила проверить вещество на живом организме, несмотря на то, что испытание в пробирке оказалось неудачным.

– Там была дотошная профессорша, экспериментатор-вирусолог, Вера Ильенко. Она, как говорится, нутром чуяла, что вещество должно быть эффективно и попробовала его действие на куриных эмбрионах, зараженных гриппом, – продолжает Олег Чупахин. – И во время этих испытаний она увидела, что препарат высокоэффективен! То есть, вне организма он не действует, а в организме работает. В больном организме особенно.

ПОМЕШАЛА ПЕРЕСТРОЙКА

Поначалу разработчики не понимали, почему триазавирин убивает вирус только в живом организме, и как именно он это делает, однако исследование было решено продолжить. Ученые закончили доклинические испытания, проверив препарат на токсичность, и уже собирались начать клинические испытания – то есть на людях.

- Первая стадия – на здоровых людях. Берут ребят, обычно курсантов из военных училищ и несколько дней дают им препарат, – объясняет Олег Николаевич. – Задача – установить безвредность лекарства. Если все нормально, тогда в Москве запрашивают разрешение на испытание среди больных. Убедившись, что препарат лечит, переходят к третьей стадии, когда испытание проводится в нескольких городах, в разных клиниках.

Препарат получил название «триазавирин» (первая половина слова происходит от названия фрагмента молекулы триазина, входящего в состав лекарства. Вторая половина «Вирин» обозначает, что это противовирусный препарат). В 1993-м году выяснилось, что вещество ко всему прочему еще и помогает против клещевого энцефалита. Увы, к этому времени Советский Союз развалился, начались «лихие 90-е». Власти стали безразличны к тому, чем занимаются российские ученые. Фармацевтическая промышленность оказалась в глубоком кризисе. В итоге об уникальном препарате не вспоминали 12 долгих лет.

– Если бы не было перестройки, то, может, препарат и лежал бы уже в аптеках, но тогда фармпромышленность была «подразрушена», и все очень замедлилось, - признается Олег Чупахин. - За рубежом фармацевтические компании создают новые лекарства за 10 лет. Там есть сверхкомпании – огромные предприятия с химиками, аналитиками, биологами. И у них имеются свои клиники. Тратят они на эту работу в общей сложности миллиард долларов. А мы работали во многом инициативно и за меньшие деньги.

ИСПУГАЛИСЬ ПТИЧЬЕГО ГРИППА

Лаборатория органического синтеза меньше всего напоминает то, что показывают в кино. Небольшое прямоугольное помещение. Справа – вытяжные шкафы, в которых стоят колбочки с жидкостью разного цвета. Слева стол с компьютером и разными химическими аппаратами.

– Сначала синтез вещества проводился вот в таких маленьких штучках, – рассказывает Олег Николаевич, показывая сферический сосуд чуть больше пятирублевой монеты. – Это происходило в УПИ. Но когда нужно было уже переходить от колбочек к технологическому процессу, оказалось, что вуз не в состоянии этим заниматься. Тогда работа перешла в Институт органического синтеза. Здесь уже велись дальнейшие углубленные исследования.

Показывая лабораторию, Олег Николаевич не может сдержать улыбку. Триазавирин он называет ребенком, жизнь которому подарили несколько сотен человек. Из лаборатории мы переходим в кабинет, где на столе лежит синий документ. Олег Чупахин с гордостью демонстрирует нам его. Это своеобразное свидетельство о рождении – регистрационное удостоверение от Минздрава, разрешающее производство препарата. Он датирован 28 августа 2014 года – то есть спустя почти три десятка лет после начала разработок. Впрочем, ученый признается, если бы не эпидемия птичьего гриппа девять лет назад, история с получением этого разрешения затянулась бы еще на неопределенный срок.

– Появился птичий грипп. Страшная и опасная вещь, ведь по сути это была «испанка» – та самая болезнь, которая по разным оценкам убила в прошлом не менее 50 миллионов человек, – вспоминает Олег Чупахин. – Тогда раз в две недели Геннадий Онищенко (главный санитарный врач страны, – прим. ред.) проводил удаленные совещания, в которых принимал участие и я. Там я озвучил информацию, что у нас есть препарат, который эффективен в отношении разных видов гриппа, в том числе птичьего и свиного. И вот тогда работа вновь оживилась.

Чтобы доказать эффективность лекарства, ученым пришлось заново провести все доклинические испытания. Препарат не подвел, и тогда, наконец, уральские ученые стали добиваться разрешения на клинические испытания.

– Нас серьезно поддержало государство – мы получили государственный контракт – 130 миллионов рублей на Триазавирин. Это большая сумма даже по западным меркам. Деньги позволили нам оснаститься и поддерживать людей, работающих в этой сфере, – вспоминает Олег Николаевич.

ИСПЫТЫВАЮТ НА ЭБОЛЕ

В октябре министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова заявила, что Триазавирин попробуют в борьбе с лихорадкой Эбола, унесшей жизни уже 4 тысяч человек. Надежды на то, что он поможет, дали исследования, проводившиеся еще в 80-е годы.

– Препарат был эффективен в отношении Крымской, Карельской лихорадок и Марбургского вируса, - говорит Чупахин.

Эбола это тоже геморрагическая лихорадка, поэтому российские ученые и уверены в успехе. Испытания они проводят в засекреченных лабораториях. Сам препарат тем временем готовится попасть на полки аптек. Его выпуском будет заниматься завод в Новоуральске, уже производивший ранее триазавирин для испытаний.

– Триазавирин убивает вирус гриппа, благодаря чему в крови его уже нет на 2-3 день болезни, – рассказывает Олег Чупахин. – А у наилучшего на сегодня препарата – швейцарского Тамифлю – вирус определяется еще и на 7-й день после начала приема. На сегодняшний день триазавирин – это, действительно, лучший противовирусный препарат, который существует на свете.

Из первых уст

«Триазавирин – это не профилактика, а прямое противодействие вирусу»

– Сегодня Триазавирин проходит исследование на борьбу с вирусом лихорадки Эбола. Это доклинические исследования, то есть на животных, - рассказывает Александр Петров, депутат Государственной Думы, член Комитета по охране здоровья. - Несколько лет назад были исследования на вирусе, родственном лихорадке Эбола, и они показали его эффективность. Более того, россиянам нечего беспокоиться. Невозможно, чтобы лихорадка Эбола пришла в Россию. У нас есть мощная санитарная служба.. Поэтому нам важнее, например, что триазавирин сегодня допущен к лечению против гриппа. Этот препарат – не профилактика, а прямое противодействие вирусу!

http://pda.kp.ru/article.html/use.article.3182969.region.mai...