Канны-2021: «Парад пробирок со слюной и бесконечная ярмарка тщеславия»
Во Франции приближается к финалу 74-й Каннский фестиваль. Кинокритик Денис Рузаев лично присутствовал на главном киносмотре мира и поделился с WMJ.ru впечатлениями о ковидных светских буднях на Лазурном Берегу и, конечно же, о фильмах-конкурсантах.
Уэс Андерсон и Тимоти Шаламе, Леа Сейду и Изабель Юппер, Катрин Денев и Шон Пенн, и десятки других кинозвезд со всех концов света так или иначе претендуют на то, чтобы оставить свой след в авторском кино. Тем не менее все они на Каннском фестивале уступают по количеству упоминаний, обсуждений и сломанных копий… слюне.
Коронавирус не мог не внести перемены в привычные ритмы существования представителей киноиндустрии на Лазурном Берегу. На всех кинопоказах и в помещениях Дворца фестивалей был введен строгий масочный режим, который в отдельных случаях предполагает послабления: поднимающиеся по легендарной красной дорожке звезды, чтобы попозировать фотографам, маски снимают; многие привилегированные гости не надели их и на церемонию открытия, спровоцировав серьезный скандал в соцсетях.
Всем остальным — в первую очередь тем, кто приехал в Канны из-за пределов Евросоюза (включая и вакцинированных), — каждые 48 часов необходимо сдавать тест на COVID-19, для чего требуется, посетив специальный шатер и не теряя расположения духа, поплеваться в пробирку. Сцена максимально абсурдная, что и говорить.
Впрочем, стоит заметить, что и такое сомнительное времяпрепровождение — привилегия. Для многих продолжающие действовать по всему миру ограничения на путешествия стали шлагбаумом, закрывшим дорогу в Канны. Другие, приехав на Лазурный Берег, были помещены на десятидневный карантин с регулярными полицейскими проверками (такое правило действовало и для прибывающих напрямую из России).
Некоторые российские критики даже хвастали обходными маршрутами в своих материалах, другие же красочно описывали свое пребывание на карантине. Так или иначе, но в Каннах действительно было не так многолюдно, как обычно (по ощущениям примерно вдвое). Это несколько опустошило кинозалы и проредило вечные фестивальные очереди, в этом году особенно невыносимые из-за палящего июльского солнца.
Комичные и драматичные реалии проведения кинофестиваля в эпоху пандемии тем не менее серьезным ударом для Канн не стали. На вечерние премьеры все так же не пускают без смокингов и туфель на каблуках — некоторые традиции не сломить никакими обстоятельствами.
Большая часть звезд, за редким исключением все же показались на красной дорожке. А президент жюри Спайк Ли, уже в первый день задал планку яркости наряда, открыв фестиваль в ослепительно-розовом костюме Louis Vuitton и специально изготовленных для него по такому случаю кроссовках Nike.
Не помешал коронавирус также ни шумному потоку ежевечерних вечеринок и приемов, ни толпам зевак, традиционно собирающихся на красной дорожке.
Так, 82-летний Пол Верховен в «Искушении», истории, прославившейся стигматами и лесбийскими связями монахини начала XVII века по имени Бенедетта Карлини (ее сыграла Вирджини Эфира), демонстрирует, что совсем не растерял ни привычной дерзости, ни беззастенчивого интереса к сексуальности, ни остроумия. Шутят здесь и о чуме, и о лицемерных отцах церкви, и о браке с Иисусом, и о фигурке Девы Марии, превращенной в ренессансный фаллоимитатор.
Не менее остроумен и Уэс Андерсон, чей «Французский вестник» обогащает фирменную андерсоновскую гармонию кадра любовью режиссера к журналу New Yorker.
По принципу воображаемого номера последнего фильм и построен, складываясь в ироничный калейдоскоп из историй то об отбывающей срок за двойное убийство новой звезды современного искусства (Бенисио Дель Торо), влюбленной в свою тюремщицу (Леа Сейду), то о попытке революции студентов-девственников с Тимоти Шаламе во главе, то о кулинарном визите в полицейский участок, обернувшемся триллером с похищением и погонями.
Характерно, что все эти сюжетные линии складываются в цельный и на удивление язвительный (по андерсоновским меркам) портрет самой Франции — страны, где революции совершаются ради постели, а детективная интрига всегда служит лишь прелюдией к обеду из пяти блюд.
Панорама современной Франции — уже многоголосая и разноплановая — по-своему складывается и из фильмов уже местных режиссеров, которые тоже участвуют в основном конкурсе и по-своему видят страну и ее состояние.
Усталость от жизни диагностирует у французской элиты Франсуа Озон во «Все прошло хорошо», где сраженный инсультом фабрикант ищет способ свести с собой счеты.
Напротив, заразительная витальность сквозит в черно-белом фильме Жака Одиара «Париж, 13 округ», изобретательной и откровенной мультикультурной кинопоэмы о поисках сексуального счастья тремя обитателями района Олимпиад. Вопросы как личной жизни, так и политики разрешаются в «Переломе» Катрин Корсини, разворачивающемся на фоне столкновения «желтых жилетов» с полицией и ищущем повод не столько для обращения к актуальной повестке, сколько для гуманистического напоминания о трех китах французского самосознания — свободы, равенства, братства.
Демонстративно отворачивается от окружающего мира, пытаясь разобраться прежде всего с самим собой, французский режиссер, фильмом которого Канны открылись.
«Аннетт» Леоса Каракса обращается к жанру мюзикла (причем на песни американских эксцентриков Sparks), чтобы рассказать историю об утрате и боли — через сюжет о стэндап-комике (Адам Драйвер), который сначала губит оперную диву-жену (Марион Котийяр), а затем эксплуатирует их также одаренную певческим талантом дочь.
Последняя при этом сыграна пластмассовой куколкой — и становится понятно, что Каракс, десять лет назад трагически потерявший супругу, актрису Екатерину Голубеву, теперь пытается критически, но не без жалости к себе осмыслить свои чувства и к ней, и к их дочери. Интимное в эмоциональном плане кино, при этом разыгранное через причудливые, абсурдистские номера. Есть, например, сцена с поющим во время куннилингуса Адамом Драйвером.
Пожалуй, даже дальше заходит в своих исследованиях эксцессов телесности Джулия Дюкорно, несколько лет назад эффектно дебютировавшая с хоррором о веганстве и каннибализме «Сырое».
В ее новом фильме «Титан»главная героиня, танцовщица с титановой пластиной в голове, после невероятного соития с «Кадиллаком» сначала начинает сочиться машинным маслом, затем убивать, а потом вдруг напрашивается в сыновья к слегка свихнувшемуся после исчезновения ребенка капитану пожарной охраны. Добавьте к этому беременность от американского седана — и получится самый бойкий фильм Канн, прикрывающий шоковой терапией свое холодное, металлическое нутро.
Не менее интересно, но уже на современном материале разбирает империю романтических чувств норвежец Йоаким Триер в «Самом худшем человеке на свете». Этим человеком, что характерно, оказывается девушка, за поисками себя низводящая сразу двоих мужчин.
Триер, к его чести, пусть над героиней последовательно, даже зло иронизирует, но судить ее упрямо отказывается: европейская цивилизация, по его мнению, ушла достаточно далеко, чтобы не подвергать никакие персональные метания остракизму.
По-своему показательно, что тема суда в той или иной форме, наоборот, присутствует в трех российских фильмах, попавших в программу Канн. Незримо нависает она над «Петровыми в гриппе» — удостоенной включения в основной конкурс новой картиной Кирилла Серебренникова. Осужденный на родине режиссер пока не может выезжать за границу; вот и в Каннах он отвечал на вопросы прессы по видеосвязи.
Сами «Петровы» при этом как будто избегают прямой критики русской действительности, вместо этого, предпочитая увидеть ее как кромешный галлюциногенный морок, в котором сослепу и спьяну барахтаются слесари и библиотекари, покойники и классики, уркаганы и менты и по которому топчется, словно тоже в бреду, камера. Спасение как будто бы невозможно — и не дают его даже отступления в прошлое, в воспоминания: советское детство, по Серебренникову, тоже не заслуживает никакой ностальгии.
Суд самый настоящий служит центральным элементом показанного в секции «Особый взгляд» (второй по престижности на фестивале после конкурса) «Дела» Алексея Германа — младшего.
Его герой, профессор-литературовед, специализируется на Серебряном веке и попадает, подобно многим своим кумирам-поэтам, под пяту русской власти. Всего-то стоило пошутить о воровстве мэра в соцсетях. Тем неожиданнее, что Герман все-таки оставляет шанс для хеппи-энда — и это самое смелое его решение в этом правильном на уровне идей, но слишком скованном, даже окостеневшем на уровне интонации кино.
А вот в «Разжимая кулаки»Киры Коваленко, тоже включенной в «Особый взгляд» второй картине выпускницы нальчикской мастерской Александра Сокурова (где ее сокурсником был уже признанный на мировом уровне Кантемир Балагов), речь идет о суде семейном, вершителем судеб на котором в одной осетинской неполной семье видит себя исключительно отец.
Его уже повзрослевшей дочери тем временем отчаянно необходима свобода (в том числе на то, чтобы сделать операцию, исправив последствия перенесенных в детстве из-за теракта ран) — и ее столкновение с родителем оборачивается в фильме Коваленко настоящим кризисом всех северокавказских устоев и, кажется, даже самого духа жизни в этом визуально эффектном, но странном краю.
«Разжимая кулаки» местами напоминает «Тесноту» того же Балагова, но Коваленко ухитряется найти к схожему сюжету свой свободный от любых сравнений подход: всматривается не только в героиню, но и в других обитателей этого экранного мира, успевает рассмотреть зрелищность, почти ритуализированность движения то тюнингованных «девяток», то кавказских юношей на отдыхе.
Этот интерес к положению и перемещению тел в пространстве одного из самых неподвижных регионов мира разом выделяет Коваленко из всех остальных современных отечественных режиссеров — и вселяет надежду на то, что вскоре в Каннах вновь заговорят о России. Может быть, даже в ближайшие дни «Разжимая кулаки» без наград «Особого взгляда» почти наверняка не останется.
Понравилось? В новом проекте WMJ.ru «Люди» есть еще!«Мой первый розовый замок рухнул за пару секунд» Ч. 2 Бывший fashion-редактор WMJ.ru о переезде, депрессии и работе фотографом
«Мои познания в гастрономии ограничивались меню в «Макдоналдсе» Как простой студент стал гастрокритиком и устроил фестиваль в Монако
«Стекла в пуанты уже неактуально и вообще зашквар». Танцор — как балерины устраняют конкуренток
Подписывайся на страницы WMJ.ru в ВКонтакте, Одноклассниках, Facebook, Instagram и Telegram!
Фото:Global Look Press, Кадры из фильмов «Искушение», «Французский вестник», «Все прошло хорошо», «Париж, 13 округ», «Аннетт», «Титан», «Петровы в гриппе», «Разжимая кулаки», «Дело» / Kinopoisk.ru, пресс-служба; Arnold Jerocki/Getty Images