Читая "Судьбу разведчика" Карпова
И у меня идиотский вопрос: а он правда на фронте был?
"Уцелевшие от губительного пулемётного огня все же влетели в немецкую траншею. Был и Ромашкин в той рукопашной, стрелял направо и налево по зеленым немецким мундирам."
Зеленым, Карл.
А в штрафроту он попал из лагеря. А политических вообще брали в штрафроты?
Далее.
"Судьбу..." издали в 2000-м. Там был пассажик
"Ромашкин удивлялся, как могли назначить такого не подходящего даже в интенданты командиром штрафной роты. Позднее узнал (сам убедился): Старовойтов в атаки не ходил. Он произносил горячую речь — науськивал, натравливал, чтобы злее били немцев. А потом в своей траншее вставал к станковому пулемёту, заряжал его новой полной лентой, и для неуклонного движения штрафников только вперед объявлял: «Всех, кто назад пойдет, сам постреляю!» "
только мне кажется, что это списано с перестроечных страшилок из "Огонька"? Как раз там и выдавали фотку прикрытия наступающих солдат навесным огнем с бруствера за угрозу стрелять из пулемета если побегут.
А потом он искупил кровью, попал в госпиталь, оттуда в Гороховецкие лагеря на курсы младших лейтенантов - "Наконец-то Ромашкин надел такую желанную командирскую форму! И хоть это была х/б, а не габардиновая, какую примерял он в училище, все же два кубаря горели на петлицах, а малиновые шевроны с золотой оторочкой красовались на рукавах. И широкий ремень комсоставский хрустел на нем обворожительно. Только сапоги выдали не хромовые, а яловые. Но их Василий надраил так старательно, что сияли они не хуже хромовых. "
Так что там в РККА с штрафротами? Когда они должны были появиться, чтобы летом (ибо немцы в мундирах, а не в шинелях, и дождь идет) в эту штрафроту уже попал освобожденный зек Карпов - заведомо до перехода на новую форму зимой 42-43-го? Или это вообще лето 41-го?
"В дни учебы на курсах Василий читал газеты, слушал радио и лекции в часы политподготовки, вроде бы разобрался в военно-политической ситуации. Не мог он понять только одного — почему любимая им Красная Армия, которую он считал могучей и непобедимой, отступает в глубь страны и сдает города?"
это получается явно лето 41-го.
А ПОТОМ ОН УЧАСТВУЕТ В БИТВЕ ЗА МОСКВУ. Дальше все списано с более раннего текста "Взять живым!".
Вопрос - почему я первый, кто задает вопрос "не слишком ли дедушка Карпов трындит о том как круто он воевал"? И воевал ли он вообще - при том что "Судьба разведчика" объявляется автобиографической?? Нет, понятное дело - есть настолько законспирированные нелегалы, что о них нельзя говорить правду, только сказки плести. Но мне почему-то слабо в это верится, помня всю гнусную вонючую ложь, что дедушка успел вбросить в медиапространство, начиная с вонюче известного "генерального соглашения о сотрудничестве между НКВД и гестапо". Вот разубедите меня, что он и здесь не лжет.